Именины каменного сердца - Виктория Борисова

Павел покорно кивнул, достал кучу папок из стола и вручил Антону Переверзеву. Тот сиял, как именинник, гордый оказанным доверием. Растет мальчик, растет… Глядишь, через пару лет и сам начальником станет. Уж он-то своего не упустит! В глазах горит хищный огонек, как у зверя на охоте, если понадобится – горло перегрызет кому угодно, и муки совести его терзать не будут, это точно. Настоящий представитель поколения «молодых карьеристов»! На секунду Павлу показалось даже, что его лицо превратилось в остренькую мордочку, поросшую серой короткой шерстью, но наваждение сразу исчезло.

В бухгалтерии Цецилия Абрамовна швырнула ему через стол конверт с деньгами, презрительно поджав ярко накрашенные пухлые губы. Если бы взглядом можно было испепелить, Павел, наверное, уже сгорел бы дотла… Но сейчас ему было не страшно, а скорее смешно. Удивительно, какими нелепыми могут быть люди, если посмотреть на них со стороны, непредвзятым взглядом!

Он поставил свою привычную подпись-закорючку в обходном листе, спрятал конверт во внутренний карман пиджака (как бы то ни было, деньги – это деньги! Пригодятся, ведь неизвестно, когда ему удастся снова что-то заработать!) и вежливо сказал:

– Большое спасибо, до свидания.

– Прощайте, – прошипела Цецилия Абрамовна, всем своим видом демонстрируя, что их следующая встреча состоится не в этой жизни. И желательно не в следующей.

Впереди еще осталось самое тягостное – отдел кадров. Павел порадовался, что убедил-таки Марьяну не выходить на службу сегодня! Видеть ее здесь было бы просто невыносимо. Он поднялся на шестой этаж, прошел по длинному коридору мимо переговорной, где когда-то сидел на краешке кресла, ожидая решения своей дальнейшей судьбы, и осторожно постучал в дверь с табличкой «HR-дирекция».

– Да-да, войдите!

За столом сидела ухоженная, модно одетая дама лет сорока пяти. Лицо ее было совершенно гладким, но каким-то неестественным, словно маска, фигуре могла бы позавидовать сама Синди Кроуфорд, зато шея выдавала возраст. Раньше с ней сталкиваться Павлу не приходилось, но от сослуживцев он слышал, что эта Киреева – жуткая стерва с несложившейся личной жизнью и немереными амбициями. Ха! Кто бы говорил. Амбиции тут у всех немаленькие, и начальство поощряет соревновательный дух среди подчиненных. Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом! А что до личной жизни, то работе она, как известно, только помеха. Девушки не спешат обзаводиться семьей и рожать детей, – ведь выпасть из обоймы на несколько лет это катастрофа, конец карьеры! – а молодых людей больше интересуют автомобили последней марки да какие-нибудь дорогостоящие и престижные хобби вроде дайвинга или альпинизма. Поэтому и те и другие предпочитают необременительный секс – и то, когда время найдется.

Дама посмотрела на него бездонными очами невозможного фиолетового цвета и произнесла глубоким грудным контральто:

– Ваши документы готовы. Насчет рекомендаций, увы, ничем помочь не могу. Сами понимаете, наверное…

Павел кивнул. В голосе дамы явственно звучали вибрирующие, чувственные интонации, и взгляд был странный – змеиный, завораживающий… Так, наверное, смотрела на своих рабов царица Клеопатра, выбирая счастливчика, которому суждено будет провести с нею ночь любви – и умереть наутро.

Ну уж нет! Не дождетесь. Переспать с этим чудом пластической хирургии – от одной мысли в дрожь бросает. Она, кажется, поняла, притушила ресницами опасное сияние глаз и сказала уже совсем другим тоном, сухо и деловито:

– Ваш пропуск, пожалуйста.

Павел протянул закатанную в пластик карточку с фотографией. Вот, кажется, и все… На секунду мелькнуло чувство, похожее на сожаление, словно здесь он оставлял частичку себя.

Он забрал документы, коротко поблагодарил и уже шагнул было к выходу, но Киреева отрицательно покачала головой:

– Нет. Вам – туда.

Она показала на внушительную дверь с бронзовой ручкой, обитую черной кожей. Потом нажала кнопку селектора и тихо произнесла что-то непонятное. Павел уловил только «сектор 13Б». Неизвестно почему он почувствовал, как по спине побежали мурашки, и во рту сразу пересохло. Хотелось бежать прочь, но отступать было уже некуда.

Павел отворил тяжелую дверь и шагнул через порог. В последний миг он все же обернулся, и ему показалось, что в фиалково-синих глазах мелькнуло что-то вроде сожаления, как у рачительной хозяйки, если приходится выбрасывать еще вполне пригодную вещь из-за пустяковой поломки.

Дверь захлопнулась за ним с противным клацающим звуком. В первый момент он очутился в полной темноте. В нос ударил запах пыли, словно нога уборщицы не ступала здесь несколько лет. Самый воздух был спертый, тяжелый… Будто чулан какой-то. Ощущение замкнутого пространства, откуда нет выхода, вселяло панический ужас.

Павел не сразу сообразил, что оказался в маленьком тесном тамбуре. Он нащупал дверную ручку, навалился на нее всем телом – и оказался в довольно просторном и светлом помещении, похожем на длинный коридор, уходящий вдаль.

Поначалу стало немного легче. Павел даже посмеялся в душе над своими страхами – тоже мне узник замка Иф! Остается только разобраться, где тут выход…

За все время, что Павел проработал в компании, он так и не научился разбираться в хитросплетении коридоров. Пару раз даже заблудился, и пришлось спрашивать охранника, чтобы найти дорогу назад. Но сейчас, как назло, вокруг никого не видно.

Павел тревожно огляделся по сторонам. Не нравилось ему здесь, очень даже не нравилось! Цементные полы и беленые стены совершенно не походили на дорогой офисный интерьер, где каждая деталь должна свидетельствовать о высоком уровне компании. И свет какой-то странный, тусклый… Конечно, и день сегодня пасмурный, но не до такой степени!

Павел подошел к окну, выглянул – и тут же отпрянул назад. За двойным стеклопакетом не было ничего — ни двора, ни улицы, ни машин, ни людей… Только плотная серая пелена, как бывает, когда летишь на самолете над облаками.

«Черт. Не может такого быть, ну никак не может! Где это я оказался?»

Он отвернулся от окна и пошел вперед по коридору – в никуда, в пустоту, в неизвестность…

Марьяна не находила себе места от тоски и тревоги. Пасмурное утро давно сменилось таким же серым, ненастным днем, и вот уже за окнами стали сгущаться сумерки, а Павел все не возвращался. Поначалу она еще пыталась успокоить себя, что он просто занят, день у него сегодня нелегкий, предстоит много суеты и беготни… Но тщетно она прислушивалась к каждому шороху за дверью и терзала мобильник, снова и снова набирая его номер. Механический голос упрямо талдычил: «Аппарат вызываемого абонента находится вне зоны действия сети».

Даже Найда вела себя беспокойно: то бродила по квартире, нервно поскуливая, то непонятно почему разражалась отчаянным лаем, то жалась к ногам хозяйки, словно хотела спрятаться. Наконец она уселась у входной двери и так сидела, не сводя с нее глаз, как верный часовой. Марьяна пыталась успокоить собачку, взять ее к себе на колени, но Найда упорно вырывалась, спрыгивала на пол и снова занимала свой наблюдательный пост.