Чумной поезд - Андрей Звонков

Но еще трое военных оставались в нерабочем тамбуре на другом конце вагона. Они видели кутерьму через стекло в двери и поняли, что происходит, но не могли пустить оружие в ход, рискуя задеть пассажиров. Понимая это, Микола полоснул по ним двумя очередями из «Кипариса». В тамбуре раздались крики умирающих, а через минуту все стихло.

— Я за пушками! — выкрикнул Степан.

Он рванул через весь вагон к нерабочему тамбуру, но замок двери был заперт. Пришлось Стежневу, держа трофейный «Кипарис» наготове, идти на помощь со спецключами. Пассажиры глядели на него. Их взгляды по большей части были испуганными, но экстремалы и кавказцы смотрели недобро, от них можно было ожидать чего угодно.

— Только рыпнись! — прорычал Степан на одного из кавказцев, пока Кирилл возился с ключами. — Кишки размотаю по всему вагону.

Открыв дверь, Стежнев и украинец вынули оружие из рук военных, облаченных в перчатки. Также они забрали у каждого по два запасных магазина с патронами.

— Ну все, этот вагон наш, — резюмировал Стежнев. — Но этого мало. Надо собрать ваших мужиков, нейтрализовать ментов и двигаться вперед, в сторону штабного вагона. По пути пугать народ, сеять панику и вычленять из толпы всех, кто готов встать на нашу сторону. Всяких дешевых либералов, криминальные элементы, ну и ваших, конечно, великодревних.

На «великодревних» Степан обиделся, но виду не показал. Он уже начал побаиваться Стежнева. Если люди много говорят, то мало делают, а если много делают, то мало говорят. Это обычно и нормально. Но Стежнев сначала говорил, а потом именно это и делал. С таким Степан не сталкивался еще никогда, и это его пугало.

— Может, тут еще замочить кого? — спросил на всякий случай Степан. — Ну, для паники. Или, может, лучше трахнуть? Вот эту?

Он показал на спутницу одного из кавказцев, на вид ей едва исполнилось восемнадцать.

— Идиот! — Стежнев подтолкнул Степана вперед. — Не до траха сейчас! Менты в поезде! Два наряда еще как минимум! Возьмем все под контроль, тогда я сам тебе составлю компанию.

Втроем с Миколой они решительно направились в сторону штабного вагона. Но стоило им оказаться в грохочущем межтамбурном пространстве, кто-то из следующего вагона открыл по ним пистолетный огонь. Две пули ударили в толстые стальные переборки тамбура, с визгом отрикошетив от них, а одна пробила полу пиджака Стежнева. Кирилл понял, что впереди как раз могли находиться полицейские, подоспевшие на пальбу. Так быстро он их не ожидал, но и становиться легкой мишенью не собирался. С бедра, не целясь, ответил двумя короткими очередями, по три пули в каждой, чтобы просто побудить противника укрыться и выиграть время.

В следующий миг, отпихнув в сторону опешившего Миколу, Стежнев прижался к металлической переборке и коротко выглянул в выбитое пулями окно тамбура. Видно никого не было. Это означало, что его очередь, для острастки, оказалась небесполезной. Полицейские укрылись, и теперь стоит им высунуться, Стежнев сможет бить по ним прицельно.

— Микола, поддержи огнем! — приказал он.

Не было ни малейшей уверенности, что украинец справится со скорострельным «Кипарисом» и попадет вообще хоть куда-то. Но реальный бой — это не стрельба в тире на Олимпийских играх. В реальном бою огромное значение играет просто статистическое число пуль, выпущенное в сторону противника. Хоть вообще без прицела, хоть один автомат высунь из-за угла.

— Если кто высунется, мочи! — добавил Стежнев.

Тут же над ухом грохнула очередь, а раскаленные гильзы посыпались едва ли не за шиворот Стежневу. Тот едва увернулся, заметил впереди силуэт, мелькнувший в дверном проеме, и тоже выстрелил. Тело полицейского в форме вывалилось в пространство тамбура. Кирилл решил закрепить успех и наугад шарахнул очередью по стене. Пули без труда прошили тонкий пластик, пронеслись через туалет, оставляя дыры в металлической раковине и унитазе, а потом, уже кувыркаясь, пролетели еще несколько отсеков плацкарта, никого, к счастью, не зацепив. Пассажиры залегли на пол еще раньше, как только трое полицейских устроили засаду.

В ответ из вагона тоже раздались выстрелы, от рикошета посыпались стекла, но Стежнев не стал прятаться, а, наоборот, проследил, на каком уровне и под каким углом появились в стене пулевые отверстия.

— Стреляй, куда я! — велел он Миколе и выпустил остатки патронов туда, где предполагал цель.

Не ожидая результата, он перезарядил новый магазин, но, судя по крикам в вагоне, пули явно достигли цели.

— Вперед! — скомандовал Кирилл.

Он первым метнулся через тамбур и оказался в дверном проеме у туалета. Там лежал еще один труп полицейского, через него пришлось перескочить. Третий, раненный в живот и в грудь, уронил пистолет и корчился на полу. Стежнев добил его выстрелом в голову.

Но тут произошло неожиданное — один из крепких парней выскочил из отсека и бросился к лежащему на полу пистолету. Стежнев хотел было срезать его очередью, но вовремя одумался, пожалел патроны. Вместо этого он поставил «Кипарис» на предохранитель и нанес им встречный удар парню в голову. Тот словно на столб налетел, у него даже ноги на миг оторвались от пола. Рухнув на спину, парень больше не поднимался. Остальные пассажиры прятали глаза.

«Вот теперь все они оценили примерно, чем готовы пожертвовать, а чем жертвовать не станут, — с удовлетворением подумал он. — Жалкие крысы».

— Оружие отберите! — крикнул он вслух украинцам.

Дальше все пошло как по маслу. Разоружив убитых полицейских, украинцы добрались до вагона, где ехали их друзья. Вооружили одного из них, дали Степану еще два пистолета и велели привести товарищей.

— Еще двоих ментов там вальнули, — довольно сообщил он, когда вернулся.

— А это кто? — спросил Микола, указав на незнакомцев.

— Тоже наши. В картишки тут москалей надували. Решили с нами пойти.

— Наша задача — добраться до штабного вагона! — сообщил Стежнев.

— А чё там? — спросил один из прибывших.

— Там все, — спокойно ответил Кирилл. — Захватим штабной вагон, значит, захватим поезд. Оттуда свяжемся с машинистом, потребуем остановки, выйдем и растворимся в степях.

— Годный план! — поддержал его Микола.

Украинцы сразу повеселели.

По пути к цели обезоружили еще двух полицейских, но убивать не стали, просто заперли обоих в туалете, закрыв его спецключом. Пассажиры жались к стенам, стараясь стать незаметными для вооруженных бандитов, лишь иногда Стежнев ловил на себе полные ненависти мужские взгляды. Но одной ненависти мало, чтобы что-то предпринять. Он вспомнил, как смотрел фильм «Брат». Там герой Бодрова вечно всех спрашивал, в чем сила, мол. При этом он потрясал перед носом собеседника пушкой того или иного калибра, очевидно демонстрируя зрителю ответ на свой вопрос. Сила с тем, у кого оружие. И у кого оно лучше, кто с ним ловчее умеет обращаться, у кого его больше, тот и сильнее. Тут же все оружие в поезде было под контролем Стежнева, и он не волновался по поводу взглядов. Пусть смотрят. За погляд денег не берут.