Мы из Бреста. Бессмертный гарнизон - Вячеслав Сизов

Было и отличие. Утром, до нашего убытия на занятия, меня успел перехватить Самуил Абрамович, приехавший на машине с молодым человеком, представившимся Михаилом. Кстати, внешностью Михаил больше смахивал на немца, чем на еврея. Они привезли первую партию нагрудников, изготовленных по моему образцу, и сумки для их переноски. Остальные должны были быть готовы к концу недели. Внешне нагрудники практически не отличались от образца. Правда, надо отдать должное, сделаны были культурнее или аккуратнее, что ли. Боевые свойства нагрудников мы проверили на стрельбище. Показатели меня вполне устроили, да и бойцов тоже. Многие прониклись идеей о необходимости нагрудников в бою.

Кроме этого, Самуил Абрамович привез маскхалаты. Их как раз хватило на все снайперское отделение, ну и у меня в запасе осталось несколько на всякий случай. Позднее должны привезти еще. А самое вкусное Абрамович оставил напоследок. То, что я так долго искал и чего мне так не хватало. Карту. Отличного качества, подробную, польскую, чистую, цветную, масштабом 1:300 000, изготовленную польским военным институтом географии в 1937 г. Листы карты охватывали всю территорию до старой границы. Короче, мечты сбываются. Заплаченных денег она стоила. Теперь хоть будет понятно, куда и как двигаться и где что находится.

Рассматривая полученную карту, ради интереса поинтересовался, можно ли еще найти пару таких экземпляров. И получил положительный ответ. Только вот за них просили не деньги, а продукты питания длительного хранения: тушенку и крупы. В реальных количествах. Поторговавшись для вида и немного сбив цену, я согласился. И уже в качестве прикола спросил: «А нельзя ли достать карты до Москвы?» Вам надо бы было видеть лицо Самуила Абрамовича. Это было что-то с чем-то! Оно несколько раз поменяло свой цвет с нормального на бледный, потом на красный и затем в обратном порядке. То, что он при этом говорил себе под нос, можно перевести примерно так – чего я молчал раньше? По его словам, за деньги и продукты в Бресте можно достать все. Было бы только желание. Не все было захвачено немцами и русскими, кое-что еще приватизировано другими и хранится от чужих глаз. И они не прочь сделать гешефт. В общем, о цене мы договорились довольно быстро, заодно решив вопрос с заказом на продукты для личного состава. Я отдавал свой «тушняк», а вместо него мне должны привезти свежее мясо, закупленное на мои деньги. Консервы – это неплохо, но свежее все же лучше. Да и немцам меньше достанется. Обо всем договорившись, я отправил Самуила Абрамовича с Новиковым грузить продукты. И остался с Михаилом один на один, уж слишком явно он этого хотел.

Михаил меня предупредил, что обратился ко мне только из-за рекомендации Самуила Абрамовича. Но он не в курсе темы нашего разговора, так как считает, что Михаил мне хочет предложить сделать небольшой гешефт. И уже запросил для себя процент за участие. Бизнес, ничего больше. Почему именно ко мне? Из-за характеристики, что мне дали. А она, по сравнению с другими, достойная. Затем он рассказал мне немного о себе.

Он житель Варшавы, учился в университете на юридическом факультете. Уехал оттуда, когда началась война и немцы подошли к городу. Там у него остались родители и любимая девушка. Слава богу, они живы. Его родители раньше были русскими подданными и были активными членами «Бунда». Он сам член молодежной организации «Цукунфт» и был в отряде самообороны. Застрял в Бресте по болезни, квартирует у знакомых. Возвращаться назад в Варшаву после оккупации города немцами не стал, посчитав, что под «советами» будет спокойнее. Сейчас, когда уже всем ясно, что скоро будет война, он хотел бы посоветоваться со мной: «Куда бежать и на что рассчитывать?»

На столь откровенный вопрос я ему дал такой же ответ. Врать не имело смысла. Иначе очень многих из них вместе с нашими пленными потом расстреляют здесь же, неподалеку, в старых фортах. Он меня понял и поблагодарил. Сообщил, что часть общины, точнее те, кто помоложе, уже покидает свои дома и уезжает на восток и Украину якобы на учебу. А он является руководителем небольшой группы молодых евреев, что хотят сражаться с немцами. И если война начнется, то они уйдут в леса и будут их бить. Место, где мы находимся, – это одна из площадок для сбора отряда. И именно он ее посоветовал для нас. Затем, попросив у меня карту, нанес на нее несколько точек, сказав, что это базы поляков из «Союза Возмездия», руководимых правительством из Лондона. Что это они нападают на наших бойцов и командиров. В последнее время они запасаются оружием, боеприпасами и советской формой. А также описал, как к ним добраться, и назвал ориентиры. Одна из таких баз находилась всего в пяти километрах от нас. Данные о базах точные и неоднократно проверенные из надежных источников. Часть поляков находится там, а остальные живут в поселках поблизости от баз или в окрестностях Бреста. Пояснил при этом, что он сам не против поляков. В Польше до войны евреи составляли до 40 % всего населения страны. В принципе, их народы жили мирно, но поляки сейчас считают евреев просоветскими. И, если будет такая возможность, уничтожат их. Кроме того, поляки ненавидят русских больше, чем немцев. Они пойдут на союз с ними и будут делать все, чтобы напакостить нам. А это чревато для всех. Так, местные националисты, узнав про лагерь для семей командиров, с началом войны непременно попробуют его захватить или уничтожить. Немцам такой рычаг давления на гарнизон крайне желателен. В этом я с Михаилом был согласен полностью.

Общаться с представителями органов НКВД Михаил категорически отказался, сказав, что знает о судьбе тех, кто ранее был в «Бунде». Тем более, зная евреев-командиров, служивших в крепости. Интересно, чем они ему не угодили?

Еще раз, повторив и записав в блокнот ориентиры польских баз, договорившись продолжить знакомство, мы простились на дружеской ноге. Михаил пообещал через пару дней приехать еще раз для обсуждения возможных совместных действий и привезти еще новостей.

Проводив гостей, я засел за карту. Только тут я понял, что меня смущало в нашем разговоре. Мы говорили по-польски, а я этого не заметил. Порой перстень меня напрягает и пугает. Так и инфаркт заработать можно. Не дай бог, кто из бойцов слышал наш разговор и стукнет особисту. Весело будет всем, а особенно мне. Интересно, за кого меня принял Михаил? Неужели за английского шпиона? Вот будет прикольно, если он попадет к ребятам из НКГБ и сдаст меня как агента иностранной разведки! Тогда меня точно раскусят. Хотя бы потому, что я не знаю многого из жизни реального Седова. Ну, да будем надеяться на лучшее. Так говорите, у вас, Михаил, есть отряд, готовый сражаться с врагом? Это, конечно, хорошо, но как им воспользоваться? Над этим надо подумать, и очень хорошо.

Новости, принесенные Михаилом, были далеко не такими однозначными, какими казались на первый взгляд. О «Союзе Возмездия» (Związek Odwetu) мне приходилось читать. Это польская организация, занимающаяся разведкой и диверсиями. И входила эта контора в состав «Союза вооруженной борьбы», того, что потом превратится в Армию Крайову (Armia Krajowa). То есть в вооруженные формирования польского подполья, действовавшего в пределах довоенной территории Польши. С нами у них отношения неоднозначные. В той истории, что я знаю, мы с ними то дружили, то воевали. Здесь и сейчас они против нас. До 1943 г. такими и останутся. Будут наши и еврейские партизанские отряды бить и под раздачу немцам подводить. После освобождения территории Белоруссии от захватчиков вернутся к прежнему – наших убивать. Я лично не хочу, чтобы это повторилось. Сейчас органы НКГБ – НКВД их гоняют везде, где только получится. Поляков, уличенных в участии и помощи «Союзу вооруженной борьбы», этапами в Сибирь гонят. Вон только в «Бригитках», тюрьме, что в крепости, их больше двух тысяч должно сидеть. И до войны всех отсюда отправить не удастся. Даже расстрелять не успеют – охрана с немцами сражаться будет. Немцы, с захватом Кобринского укрепления, их из крепости выведут. В Брестской тюрьме поляки на охрану нападут и разбегутся по городу «восточников» убивать и грабить. Потом часть из этих поляков наравне с немцами в вермахте против нас воевать будет.