Магам можно все - Марина и Сергей Дяченко

— Эй, мальчик…

Как ни тих был мой голос — Аггей услышал. Обернулся; оскалился:

— А-а-а, господинчик…

В следующую секунду в мою шею полетел кинжал. Надо отдать должное ловкому щенку — бросок был блестящий, даже не знаю, сумел бы я увернуться или нет…

Уворачиваться я не стал. Позволил принципу пониженной уязвимости показать себя во всей красе.

При действии заклинания «от железа» кинжал свалился бы на пол, натолкнувшись на невидимую преграду. «Ограниченная уязвимость» сработала иначе: оружие обернулось против агрессора, и Аггей едва не стал жертвой собственного броска. Ну и реакция была у байстрючонка: другой бы тут и улегся с пробитым горлом…

Кинжал глухо ударил в деревянную дверь Ориного номера — да там и остался. Аггей мельком посмотрел на торчащую из дерева рукоятку, на меня — и на предмет в моих руках; нет, мальчишка вовсе не был пьян. А может быть, стремительно протрезвел.

— Это — Корневое заклинание Кары, — сказал я, так и сяк поворачивая болванчика перед бледнеющим мальчишкиным лицом. — Ты знаешь, что это такое?

Знает, слава сове. Вон как побелел; тем лучше. Можно будет обойтись без долгой лекции.

Аггей пятился, отступая к лестнице. Отвернись я сейчас — только пятки затопочут…

— Не спеши… Подойди сюда.

Мальчишка набычился:

— Вы, господин, не особенно пугайте… Нас тут… у мамки моей… одного болванчика на всех не хватит, ей, не хватит…

— Тебе хватит, — прошептал я, и холодок предвкушения поднялся из живота выше, выше, ударил в голову, затопил целиком:

— На колени.

— Чего?!

— На колени, щенок. Карается некий Аггей без рода за грубое нарушение ночного покоя…

— Эй, дядя! Да я ушел уже! Какое нару…шение?

— …И оскорбительное поведение по отношению к женщине.

Холодная глина потихоньку разогревалась в моих руках; я распалялся, как молодой любовник, в какой-то момент мне показалось, что дело сделано, пути назад нет, сейчас я переживу миг наивысшего счастья, а у ног моих кровавой медузой ляжет покаранный, раздавленный мальчишка…

Аггею тоже так показалось.

Он завыл и рухнул на колени, и скорчился, закрывая голову руками; я смотрел на него сквозь сладкую красную пелену — и потихоньку, по волоску, разжимал сведенную судорогой руку.

Еще чуть-чуть — и всему конец. Голова уродца покатилась бы по затоптанным плитам, а я стоял бы и…

Дальше я думать не стал, потому что пальцы наконец разжались. Я вытер ладонь о сорочку, убрал проклятый муляж; щенок-Аггей по-прежнему выл, тихо, но так, что у жителей гостиницы наверняка мороз продирал по коже.

— Хорт, — глухо сказали из-за двери.

Я дернул плечом, снимая защитное заклинание. Из-за двери тут же показалась Ора, карие глаза ее были большими и круглыми, как грецкие орехи:

— Хорт, я приношу извинения, это моя вина…

На воющего мальчишку она даже не взглянула. Смотрела, не отрываясь, на футляр у меня на поясе, будто проверяя — цел ли уродец?

— Ничего страшного, — сказал я прохладно. — Ступайте спать… тем более что времени для сна у нас почти не осталось.

* * *

…Что это? Корневое заклинание шутки шутит?

Или я сам привык, втянулся? Вжился в роль Судьи — и Палача в одном лице?

Что, мне теперь и недели не прожить, не пригрозив кому-нибудь Карой?

Забавные вещи приходят мне на ум, преблагая сова…

Собственно, а что мешало мне наказать самоуверенного маленького разбойника безо всякого Корневого заклинания? Я неизмеримо сильнее. Испытал бы я подобный, почти физиологический трепет, поставив парня на колени с помощью собственной, от природы данной воли?

Голоса гуляк не смолкали до утра. Я с трудом сдерживался, чтобы не прислушаться; мне мерещился сипловатый, пускающий «петухов» голос паскудного бастарда.

Сова-сова, ведь из шести месяцев, отпущенных мне на игры с Корневым заклинанием, два уже прошли! Треть срока!

С другой стороны, если Март зи Гороф окажется тем, кого мы ищем… Что же, всевластью моему уже завтра может наступить конец?!

Я не удержался, протянул руку, и на кресле, вплотную придвинутом к кровати, нащупал футляр с заклинанием. Класть болвана под подушку я не осмеливался — еще раздавлю во сне ненароком…

Муляж был шероховатый и, кажется, теплый. Что, если не карать зи Горофа завтра? Что, если только выяснить степень его вины, а расплату отложить еще на… на четыре месяца? Ведь глупо же вот так, запросто, расставаться с могуществом. Еще и половины отмерянного срока не прошло…

Смогу ли я поставить Горофа на колени, как бастарда? Смогу ли…

Слабый шорох привлек мое внимание. Я вскочил — как раз вовремя, чтобы перехватить сабаю, наполовину пролезшую сквозь прутья вентиляционной решетки. Ругаясь на чем свет стоит, я проверил сундучок и цепь — так и есть, гниль, ржавчина, проклятая информация без объяснения причин желала быть свободной…

— Сожгу, — в сердцах пообещал я. — В камине.

Показалось мне — или кожаный корешок действительно покрылся пупырышками?

Я раскрыл сабаю бездумно, никакой особенной цели не ставы; глаза мои — ночным зрением, потому что огня я так и не зажег — остановились на строчке:

«…как значительное, на службе не сост., бывш. член драко-клуба…»

Чего-чего? Что за подробность заставила меня вздрогнуть — и еще раз перечитать весь абзац?

«Март зи Гороф, внестеп. маг, зак. наследн., старш. призн. сын, родовое поместье — замок Выпь, находящ. в окрестн. нас. п. Дрекол, находящ. в устье р. Вырьи, имущество оцен. как значительное, на службе не сост., бывш. член драко-клуба…»

Бывший член драко-клуба. В котором состоял, если мне память не изменяет, на протяжении десяти лет…

Вышел из клуба. Без причины?

Завтра предстоит многое узнать.

Нет. Уже сегодня.

* * *

Замок был правильный — у излучины на холме, защищенный с одной стороны рекой, с другой — впечатляющих размеров рвом. Возница, за немалую плату согласившийся доставить нас к зи Горофу, согласился ехать только до «памятного знака» — каменной драконьей морды, выставленной у дороги вместо указателя.

— Доселе можно, господа хорошие, доселе мне можно. А дальше уже господин колдун ответа спросит, чего тебе надо, мол, так чем ответ держать, а лучше заверну кобылку-то… Тут дальше дорога заговоренная, званого гостя она быстро к воротам волочит, а незваного морочит… Так что… спасибо, господа хорошие, удачи вам в хотениях и приобретениях…

И, фальшиво улыбнувшись, погнал лошадь прочь.