Против всех - Виктор Суворов

Но в 1953 году Сталина не стало. Перед теми, кто пришел ему на смену, встал вечный вопрос: что делать?

В 1917 году страна выбрала свой особый путь. Не такой, как у всех. Мы этим гордились: мы — первопроходцы! Мы идем неизведанным путем! Мы прокладываем дорогу в будущее всему человечеству!

Только добровольно по нашему пути почему-то идти никто не хотел. Миллионы пролетариев во всем мире следовать нашему примеру не спешили, цепей рабства не рвали, своих буржуев не свергали, к нам ради счастливой жизни толпами не перебегали. Мы и при Ленине, и при Сталине, и после них многих тащили за собой, надрываясь, — эстонцев и латышей, литовцев и поляков, чехов, болгар и венгров, восточных немцев и румын, жителей Сомали и Эфиопии Тащили то силой, то угрозами, то щедрыми подачками, заманивая в светлое будущее. Возведем себе в ущерб плотину поперек Нила, и Египет пойдет нашим путем! Подарим диктаторам Индонезии целый флот, и они к нам примкнут! Раздавим танками Будапешт и Прагу, бунтовщиков перестреляем, и оставшиеся радостно пойдут по протоптанному нами пути!

Справедливости ради надо доложить, что и русские с украинцами и белорусами тоже особым желанием не горели дорогу в будущее протаптывать. Они тоже брыкались, да еще как! На неизведанный путь народы нашей страны удалось поставить только в результате кровавой Гражданской войны, в которой Россия потеряла больше людей и материальных ценностей, чем в Первой мировой войне потеряли все страны вместе взятые, включая саму Россию.

Неизведанный путь во мраке таил многие опасности. Чуть правее наклон — упадем, пропадем! Чуть левее наклон — все равно не спасти! Не зря товарищ Сталин так упорно боролся с разнообразными уклонами, включая право-левацкий,[12]— Советский Союз все семь десятков лет своего существования находился в положении неустойчивого равновесия.

Пример. После Второй мировой войны в составе Советского Союза было 16 союзных республик. Карело-Финская Советская Социалистическая Республика граничила с Финляндией. Граница с Финляндией — огромной протяженности. Кругом дремучая тайга, озера, каменистые, порожистые речки, болота. Контролировать эту границу чрезвычайно трудно. Воспользовавшись столь подходящими для бегства природными условиями, все финское население потихоньку слиняло в Финляндию. Все закончилось тем, что 16 июля 1956 года было принято решение снизить статус Карело-Финской союзной республики до автономной республики, а из названия убрать слово «финская». Сокращение числа союзных республик повлекло за собой изменение государственного герба СССР.

Были бы и другие границы столь же удобными для ухода — не досчитался бы Советский Союз еще многих своих республик. Пришлось бы гораздо чаще менять советский герб.

3

Тот же процесс шел в странах, которые в результате Второй мировой войны стали нашими вынужденными союзниками.

После войны Корея была разделена на Северную и Южную. Северная Корея приступила к строительству светлого будущего. Южная Корея сохранила нормальную экономическую систему. Понятно, что люди, бросив все, бежали с севера на юг. С этим надо было что-то делать. Решений было только два.

Первое: отказаться от строительства светлого будущего в Северной Корее. И тогда люди никуда бы не убегали.

Второе: поставить Южную Корею на правильный путь. Сделать так, чтобы она не была манящим примером для населения северных областей.

Товарищ Сталин выбрал, ясное дело, второе решение. Северная Корея начала войну против Южной с тем, чтобы и ей тоже обеспечить счастливую жизнь.

И Германия тоже была разделена на две части. В Восточной Германии — строительство счастливой жизни по советским образцам. Потому с сентября 1950 года по октябрь 1955 года из Восточной Германии в Западную ушли один миллион 219 тысяч человек. Начиная с весны 1955 года число уходящих стало из месяца в месяц стремительно возрастать.

Карело-Финская Советская Социалистическая Республика, Северная Корея и Восточная Германия столкнулись с этими проблемами потому, что была возможность уходить не на чужбину: финны уходили в Финляндию, немцы — в Западную Германию, корейцы — в Южную Корею. Всех остальных удерживало то печальное обстоятельство, что уходить надо было не просто в неизвестность, бросив все, но еще и на чужбину, в чужую страну. Но если люди и не уходили, из этого вовсе не следовало, что они страстно стремились строить у себя на родине светлое будущее.

Потому вожди, которые взяли власть в Кремле после смерти Сталина, должны были решать вопрос о том, что делать. Решение надо было принимать весьма срочно. И решений все так же было только два: либо отказаться от строительства светлого будущего, либо насильно тащить за собой все человечество, чтобы пример других стран и народов не совращал бы наших людей, не заставлял бы их сравнивать свою счастливую жизнь с жизнью угнетенных пролетариев соседних стран.

На самом верху кремлевского руководства позиции разделились на диаметрально противоположные.

Берия и Маленков считали, что надо понемногу отгребать от идеи строительства светлого будущего, возвращаемся в число нормальных государств, прекращая эксперименты над собственным народом. Булганин и Хрущёв настаивали на том, что нужно продолжать путь к коммунизму

Куда бы мы пришли, если бы пошли путем Берии и Маленкова, каждый может видеть на примере Китая. Отсталая нищая страна, не отказываясь от красного знамени, понемногу вырулила на путь экономической свободы и превратилась в экономическую, политическую и военную сверхдержаву. Это именно тот путь, на который после смерти Сталина пытались развернуть Советский Союз Берия и Маленков. А куда мы пришли, следуя за Булганиным и Хрущёвым, каждый может увидеть, оглядевшись вокруг. Мы пришли к распаду Советского Союза, к вымиранию населения.

4

Развивая мысль о том, что Советский Союз все семь десятков лет своего существования находился в положении неустойчивого равновесия, некоторые сравнивают положение Советского Союза на протяжении всей его истории с положением смельчака, без страховки идущего по тросу, натянутому над Ниагарским водопадом. С таким сравнением я категорически не согласен. Дело в том, что у каната или троса есть два конца, закрепленных на двух крепких основаниях. Можно идти вперед, можно возвращаться назад. Все равно куда-нибудь придешь.

Но в коммунизм прийти невозможно. Достичь положения, когда каждому на нашей планете будет всего по потребности, нельзя. Недавно я видел с берега, как заправляли яхту одного нашего земляка. Литр дизельного топлива — один британский фунт. С хвостиком. Тонна — тысяча фунтов. Опять же — с хвостиком. Сто тонн — больше ста тысяч фунтов. Сколько топлива в ту яхту надо закачать, не знаю, но водоизмещение у нее 13 тысяч тонн — как у двух крейсеров «Аврора» вместе взятых. Эту яхту надо страховать, надо ее ремонтировать и красить, надо содержать экипаж и самой яхты, и двух вертолетов, и маленькой подводной лодочки. И у того земляка это не единственная яхта.