Мистер Мейфэр - Луиза Бэй

– Я никогда не встречался с Патриком Доуни. Меня воспитал отчим, и только его я считаю настоящим отцом. Патрик Доуни сделал ребенка моей матери, а потом выбросил ее на улицу, словно она полное ничтожество. Они были любовниками, и он предоставил ей квартиру в этом доме. Но когда она забеременела, то получила уведомление о выселении из квартиры от его юриста. И деньги на аборт.

Я почувствовала тугой комок в груди и попыталась унять нервную дрожь. Теперь мне все стало ясно.

Его одержимость зданием Доуни.

Отчаянное стремление отличаться от людей со «старыми деньгами». Он даже не пытался вписаться в их общество. Он не хотел походить на тех, кто мог так поступить с его матерью.

Я встала, подошла к нему и обняла за талию. Он отступил на шаг, отстраняясь от меня.

– Вот только не надо меня жалеть.

Я подняла голову и посмотрела ему в лицо.

– Я вовсе не тебя жалею. А твою мать. Никто не заслуживает такого отношения.

Он кивнул и, казалось, смягчился, и на этот раз мне удалось обнять его и положить голову на его грудь.

– Это здание перестанет существовать, когда я завершу сделку.

– Когда мы ее завершим, – поправила я его.

– Ты всегда стремишься оставить за собой последнее слово? – спросил он.

– Частенько. Но мы с тобой еще не закончили. Подбор одежды – еще не все. Это лишь поможет тебе не выделяться на их фоне. Тебе надо изменить подход к делу. Ты сам себе вредишь.

Он вздохнул.

– Знаю. Но ничего не могу с собой поделать – эти люди меня раздражают. Каждый раз, как я говорю с кем-нибудь из них, я хочу спросить: когда этот человек в последний раз работал полный день?

– А если бы спросил, то удивился бы ответу, – сказала я. – Ты знаком с дядей Мэтта Ричардом?

– Нет.

– Вот ему точно не нужно работать – состояние его семьи огромно, – тем не менее он детский нейрохирург. Работает на полной ставке в Национальной службе здравоохранения Великобритании и даже не ведет частную практику. – Бек, наверное, решит, что я все придумала, если рассказать ему, что Ричард в свободные от работы дни еще и оперирует сложных пациентов из-за границы.

Бек лишь кивнул, и я могла бы поспорить, что в тот момент он думал, что всегда существуют исключения из правил и что люди есть люди, будь они богаты или бедны. Кто-то из них хороший, а кто-то – полная задница.

– А еще есть Нэнси Мэдоуз, с которой я тебя познакомлю, если представится такая возможность. Она работает семь дней в неделю, привлекая средства для благотворительных акций. Кажется, она никогда не отдыхает. В прошлом году она собрала тринадцать миллионов фунтов стерлингов для бездомных. Не все, кто родился богатым, бесполезные люди. И не все, кто заработал деньги своим трудом, достойные граждане.

– Я знаю это, но…

– Что касается Генри, уверена, он тебе понравится. Он как раз принадлежит к числу достойных людей. Просто дай ему шанс раскрыться.

– Мне позарез нужно это здание, – отрезал он.

– Тогда ты знаешь, что нужно делать. Ты должен быть обаятельным, дружелюбным, иначе тебе его не приручить. Как только вы начнете общаться, тебе он точно понравится и ты научишься уважать его точку зрения. Я это тебе обещаю.

Он кивнул.

– Мне надо сосредоточиться на цели и не предаваться воспоминаниям о несправедливости…

– Да, постоянно держи в уме конечную цель, но тебе же самому будет легче, если ты дашь этим людям шанс изменить твое мнение о них.

Он прижал губы к моему лбу.

– Не знаю, что бы я делал без тебя.

Я закрыла глаза, ощущая благодарность ему за то, что он принял мою помощь, потому что он был мне нужен. Без него я все еще оплакивала бы человека, совсем не стоящего моих слез, а теперь могу сосредоточиться на своем будущем. На особняке Доуни и проекте застройки Мейфэра. Мы уговорим Генри подписать документы о продаже этого здания, а потом снесем его до основания и построим новое.

Глава 24. Бек

Я надеялся, что Стелла вспомнит, что я должен играть роль Джулии Робертс в «Красотке», а не Стива Маккуина в фильме «Большой побег». Мы остановились у магазина Boots, чтобы купить щеточку для ногтей и кусок пемзы, которые тоже значились в списке Стеллы, а у входа в гостиницу она собрала с клумбы горстку земли, положила ее в маленький полиэтиленовый пакетик и сунула в сумочку.

– Я все еще не понимаю, что происходит, – сказал я, усаживаясь в кресло в нашем номере. Стелла принялась раскладывать все, что мы приобрели, на кровати.

– Я тебе сейчас все покажу. Не мог бы ты принести ножницы из моей косметички в ванной?

Оставалось только выполнять ее указания. Как только я включил свет в ванной, картины прошлой ночи всплыли в моих воспоминаниях. Кожа Стеллы такая гладкая, словно я проводил языком по кусочку льда в стакане с джином. Мои руки как будто созданы для того, чтобы обнимать ее бедра. А еще она так приятно пахла.

Но ведь секс есть секс. Сложно было бы не наслаждаться им, хотя со Стеллой я пережил невероятные ощущения. Что еще более удивительно, меня согревала мысль о том, что она целиком и полностью сосредоточена на миссии, предстоящей нам сегодня. А то, как она обняла меня, когда я признался, почему так хочу заполучить особняк Доуни, успокоило мою душу и, более того, укрепило нашу связь. Никто на свете не знал, почему я так стремлюсь купить это здание. Но по какой-то неведомой причине я не мог не признаться ей. Просто так само собой получилось.

Я всегда говорил, что в том, что касается женщин, я предпочитаю ни к чему не обязывающие отношения. Но в случае Стеллы мои чувства невольно зашли слишком глубоко. С каждой минутой общения наши отношения становились все гармоничнее, как будто так и надо было, казалось, я ждал эту женщину всю жизнь, и ее присутствие рядом придавало смысл всему, со мной происходящему.

Когда я протянул ей ножницы, она стояла на коленях рядом с кроватью, сосредоточившись на подкладке куртки за пять тысяч фунтов стерлингов, которую я только что купил и собирался надеть всего один раз. Она распустила нитки на подкладке и сделала дыру в шве длиной около трех сантиметров.

– Ты что, страдаешь пассивно-агрессивным расстройством? Сначала заставляешь меня покупать вещи, а потом портишь их, потому что я давно тебя не трахал, или что-то в этом