Кровавый круг - Жером Делафосс

Натан помолчал, чтобы показать свое раздражение.

— Единственное, что я могу вам предложить, так это позвонить профессору. Он живет прямо наверху, район Амандье. Если он дома, возможно, он сможет приехать…

И он набрал номер.

— Автоответчик, — сказал он и положил трубку. — А мобильного телефона у него нет.

Врач казался искренне раздосадованным.

— Вы еще будете здесь завтра? — спросил он.

— Это не входило в мои планы, — сказал Натан. — Но если это единственное решение…

— Позвоните утром, он должен будет приехать, или же я сумею с ним связаться.

— Очень хорошо.

— Я вас провожу.

Когда они подошли к главной двери, Натан увидел, как рука Клавеля потянулась к клавишам кодового замка.

— Почему вы предпринимаете такие меры безопасности? — спросил он.

— Некоторые из наших молодых пациентов регулярно пытаются сбежать…

Но Натан уже не слушал. Все его внимание было сконцентрировано на светящихся клавишах.

7–8–6–2–5–6–3.

Ночью, прижавшись к каменной ограде, Натан спокойно набирал эти цифры, — они откроют ему дверь в прошлое. Бетонный блок скрывал один из ключей к его тайне, он это чувствовал. Он услышал щелчок, и дверь открылась.

Он быстро вспомнил расположение помещений. Сторожевой пост, расположенный при входе в холл, был главным препятствием. Натан тихо подошел и посмотрел на застекленный проем. Лампа горела, но в будке никого не было. Это означало, что либо дежурная спала, либо ушла в другое отделение.

Он направился к лестнице, которая вела на нижние и верхние уровни. Центр, который днем показался ему лишенным всякой оригинальности, теперь был просто мрачным.

Где они хранили архивы?

Цокольный этаж был предназначен для пациентов, второй этаж занимали кабинеты, а также, вероятно, хозяйственные помещения и консультационные комнаты. Он решил спуститься в подвал.

В конце коридора лестница исчезала в темноте. Натан прислушался — никого. Он сделал несколько шагов, спустился по металлическим пластинкам, которые выполняли функцию ступеней, и попал в темный узкий и длинный коридор, по обе стороны которого было множество дверей. С фонарем в руке он читал надписи на маленьких табличках, привинченных на каждой из них. По большей части это были смотровые комнаты. Он наугад открыл одну из них, вторую. Плиточная облицовка, старые медицинские инструменты… Наконец он обнаружил то, что искал. Он проскользнул внутрь и осторожно закрыл за собой дверь.

Архивный зал был огромным. Огромное количество бумаги, картона, пакетов, перевязанных бечевкой и сложенных штабелями. Вдоль стен стояли металлические стеллажи с ящиками. На каждом ящике была приклеена этикетка в картонном переплете с указанием года. 1977… 1978… 1979.

Натан попытался выдвинуть к себе последний ящик. Заперт. Он вытащил нож и взломал замок.

Большие черные книги записей, классифицированные по месяцам.

Его поместили сюда в начале 1979-го. Он взял книгу за январь, перелистал ее. Это были не медицинские карты, как он надеялся, а отчет о посещениях, собственноручно составленный главным психиатром. Каждая страница содержала сведения об одном пациенте и была разделена на тридцать дней. Фамилии располагались в алфавитном порядке.

Он устроился на ящике, подбородком прижал фонарь к груди и открыл книгу на букве «М»… Мале… Минар… Мартеля не было. Он взял следующие реестры. Февраль, март… Ничего. Имя Жюльена Мартеля нигде не упоминалось. У него было чувство, будто он сходит с ума. Что это такое, черт возьми… Жанна Мюрно, неужели она ошиблась?

Он уже готовился поставить документы на место, когда ему в голову пришла неожиданная мысль. Он снова открыл книгу на букве «М». Имя непременно должно было присутствовать там. Если его не было, значит… Он приблизил фонарь к книге и стал ощупывать пальцем внутренний переплет. На этот раз он увидел. Вдоль белого прошитого шва между страницами виднелся маленький кусочек бумаги… Страница была вырвана. Документы, имеющие к нему отношение, были уничтожены. Кто-то скрыл следы его пребывания в этом учреждении. На соседней странице внизу была, нацарапана черными чернилами на пожелтевшей бумаге подпись врача:

ПРОФЕССОР ПЬЕР КАЗАРЕС

Значит, психиатр уже работал здесь тогда. Натан решил немедленно встретиться с ним. Теперь надо было поскорее выбраться из больницы. Натан бесшумно продвигался вдоль стены по направлению к выходу, когда услышал у себя за спиной легкий шелест. Он повернулся и различил контуры хрупкой тени, которая мелкими шажками передвигалась в темноте… Ребенок…

Полупрозрачное существо приближалось к нему. Это был маленький темноволосый мальчик с тонким лицом. Его мертвенно-бледная кожа казалась почти прозрачной. Руки его были обмотаны широкими белыми повязками, а взгляд сверкал огнем. Натан смотрел в его большие влажные глаза, ему хотелось поднять, укрыть его. Он протянул к мальчику руку, но лицо ребенка скривилось в диком оскале, а маленький рот издал громкий, ужасающий вопль.

Натан поспешил уйти. Пора было кончать с призраками прошлого.

Натан оставил машину у дороги и направился к имению Казареса. Он хотел застать психиатра врасплох.

Кто уничтожил документы? Почему пытались скрыть присутствие десятилетнего мальчишки в психиатрической клинике?

Натан подошел к старинной средневековой крепости, возвышавшейся над долиной и Средиземным морем, осмотрелся и поднялся наверх. В углу сооружения он заметил камеру наблюдения. Он позвонил. Никакого ответа. Дверь оказалась не заперта, и он вошел. Он крадучись обогнул жилище и заглянул в узкие окна дома. В нескольких комнатах горел свет, однако везде было тихо.

Натан постоял в нерешительности, а потом толкнул дверь и оказался в большом зале с алебастровыми стенами и благородным убранством. На стенах висели творения современных художников: черно-белая фотография пальца, проткнутого булавкой, плазменный видеоэкран, который выдавал постоянно повторяющееся изображение выбившейся из сил женщины, сидящей на куче животных скелетов и яростно обгладывающей кости. Остальные произведения были символическими и абстрактными. Все это как-то странно действовало на воображение. Буйство неясных и органических предметов напоминало одновременно умерщвление, неприятие самой жизни и возрождение, возвращение к другому — жестокому и волнующему — существованию, словно теплое сердце, только что вырванное из груди… Посередине комнаты стояли два полудивана, обшитые алым фетром и разделенные бетонным столом, на котором лежала фотография в стеклянной рамке. Мужчина и женщина, идущие по лесу… Казарес с супругой?

Комната никак не соответствовала представлениям Натана о психиатре. Что это за человек? И где же он?

Натан обошел весь дом, кабинет, спальни, просторную библиотеку. Никого.