Никогда не обманывай герцога - Лиз Карлайл

– О, добрый день, ваша светлость. – Доктор бросил взгляд на Гарета, словно только что заметил его присутствие, и ответил: – Слава Богу, намного лучше. Вопрос в том, сможем ли мы уберечь остальных.

После обмена еще несколькими вежливыми фразами Антония извинилась и отправилась наверх навестить свою горничную, а Осборн, оставшись с Гаретом, проводил ее взглядом.

– Очаровательное создание, не так ли? – заметил доктор.

– Да, – сдержанно отозвался Гарет, – несомненно.

Деревня Уэст-Уиддинг, расположенная между рекой и лесом, была настоящим маленьким сокровищем, если не считать портящего ее вид массивного кирпичного работного дома, стоявшего на берегу реки, у самой воды. Приход мог похвастаться гостиницей, двумя тавернами, мировым судьей и маленькой средневековой церковью, колокольня которой разрушилась еще во времена режима лорда-протектора и с тех пор так и не была восстановлена. Но Джорджа Кембла больше всего интересовала третья достопримечательность.

Проехав мимо приземистой церкви, лишенной колокольни, Кембл свернул налево, ко второй таверне, и в конце узкой улочки нашел то, что искал. Дом Джона Лодри был кирпичным, просторным, исключительно современным. Его окружал молодой сад. Служанка в сером саржевом платье, открыв дверь, придирчивым взглядом осмотрела его наряд. Кембл без труда выдержал испытание, и она проводила его в гостиную в глубине дома.

Вошедший в гостиную Лодри сразу произвел на Кембла впечатление человека с большим самомнением и средним интеллектом – как правило, чрезвычайно опасное сочетание. Это был крупный мужчина с густыми жесткими волосами, у которого плечи были настолько широкими, что, казалось, его сюртук вот-вот лопнет по швам. Он распечатал письмо, которое Венденхейм прислал из Лондона, и начал его читать. Восхитительный красноватый оттенок постепенно заливал его щеки, пока судья не стал похожим на готовый взорваться котел.

– Ну вот! – воскликнул он. – Очень хорошо, когда министерство внутренних дел вмешивается в наши дела после того, как мы уже во всем разобрались.

Кембл улыбнулся и, не дожидаясь приглашения, сел.

– Подозреваю, что мистер Пиль считает убийство в большой степени компетенцией министерства внутренних дел, – язвительно заметил Кембл. – Особенно если оно не раскрывается на протяжении нескольких месяцев.

– Ах, так, значит, речь об убийстве? – Лодри вернул письмо Кемблу и сел. – В прошлом году, когда велось дело, никто и слышать об этом не хотел.

– Да, это, несомненно, подозрительная смерть. И новый герцог приказал мне докопаться до сути. Он считает, что вторая пара глаз не помешает. – Кембл произнес это так, чтобы его слова не были похожи на вопрос. – Мне сказали, что вас пригласил в имение герцога местный констебль утром, в день смерти Уорнема. Вы осмотрели тело, обнаружили признаки, связанные с отравлением нитратом калия, и опросили доктора, который рискнул высказать мнение, что герцог принял слишком много лекарства против астмы. Все это правильно?

– Если вам это известно, зачем нужно было меня беспокоить? – недовольно проворчал судья.

– Новый герцог говорит, что у вас с доктором были разногласия по поводу того, чем считать этот случай: убийством или передозировкой лекарства. После проведения следствия мнение доктора восторжествовало, так?

– Так.

– Могу я спросить вас, мистер Лодри, – немного подумав, заговорил Кембл, – опрашивали вы или нет двух джентльменов, которые гостили в Селсдоне в тот вечер, – сэра Гарольда Хартселла и лорда Литтинга?

– Я хотел это сделать, – откровенно признался Лодри, – но они отбыли на рассвете, не подозревая о кончине герцога, – во всяком случае, так они заявили. Но позже, так как это была неестественная смерть, я поехал в Лондон побеседовать с джентльменами, но ничего от них не добился, за исключением сообщения о том, что в тот вечер в бильярдной было сильно накурено.

– Да, я тоже слышал об этом, – пробормотал Кембл. – Позвольте спросить, мистер Лодри, не было ли еще чего-нибудь, что вызвало у вас подозрения относительно причины смерти герцога?

– Мне показалось, что лондонские джентльмены что-то скрывают, – тихо сказал он, поежившись. – Вы же знаете, что члены высшего общества готовы пойти на все, чтобы избежать скандала, даже если это приведет к тому, что причина смерти останется нераскрытой.

– Совершенно верно! Вы намекаете на герцогиню, не так ли? По Лоуер-Аддингтону до сих пор еще ходят всякие разговоры.

– Все знают, что она вышла замуж против собственной воли, – ответил судья. – Быть может, в Лондоне это пока неизвестно, но доктору потребовалось совсем немного времени, чтобы выяснить, что леди не очень здорова и у нее проблемы с психикой.

Кембл подумал, что, увидев мужа лежащим мертвым на полу спальни, даже женщина с самыми крепкими нервами испытала бы потрясение, но не стал спорить, а вместо этого спросил, наклонившись вперед на стуле:

– Знаете, что привлекло мое внимание, мистер Лодри? Тот факт, что за последние десять лет в этом доме случилось три безвременных смерти. Я не стану уходить далеко и вспоминать первую герцогиню. Кстати, вы знаете, что ее погубило?

– Говорят, разбитое сердце. Тоска по умершему маленькому мальчику, – объяснил Лодри, и его голос стал совсем тихим. – Но врач, который проводил посмертное обследование, сказал, что у нее был инфекционный аппендицит, который мучил и отравлял несчастную леди.

– А-а, что ж, справедливо говорят – вырезать и выбросить, согласны?

Лодри неохотно согласился.

– А вторая герцогиня, – продолжал Кембл. – Еще одна трагедия! Не напомните, что случилось с ней?

– Мне кажется, вы прекрасно это знаете. – Судья с легкой неприязнью посмотрел на гостя. – Молодая леди неудачно упала с лошади во время охоты.

– Неудачно упала с лошади? – Кембл еще никогда не слышал такого мягкого определения. – А вам известно, как произошло это неудачное падение?

– Миссис Осборн сказала, что лошадь испугалась изгороди и бросилась в сторону. Бедная дама была вне себя от горя, потому что ехала впереди. Думаю, она считала, что спровоцировала девушку на маневры, к которым та не была готова, ей не хватило мастерства.

– Мне говорили, что вторая герцогиня обладала большой смелостью. Неужели она была плохой наездницей?

– Как я догадываюсь, она воспитывалась в городе, а верховая езда – это, как говорится, совсем другая история.

– Именно так, – согласился Кембл. – И настоящая трагедия, что погиб ребенок.

– Эта сторона дела осталась для меня непонятной. Впрочем, я же не доктор. Фактически я даже не был привлечен к расследованию, так как смерть считалась естественной.

– Прошу прощения? – Кембл почувствовал, как у него волосы на голове встали дыбом.

– Ребенок прожил еще несколько дней, – пояснил Лодри, широко разведя руками. – Молодая леди залечивала свои ушибы, а затем произошла трагедия. После этого у нее началась лихорадка – по женской части что-то пошло не так, и именно это ее погубило.