В теле красавчика - Олег Ковальчук

— Но почему она не перестраховалась? Это не похоже на неё. Если бы меня взяли с поличным, её имя однозначно бы всплыло. По крайней мере, я бы скорее всего рассказал. Ну, как и любой другой школьник.

А парень умеет рассуждать логически. Я едва не хмыкнул.

Да уж, вопросов больше, чем ответов.

— Кстати, господин Макс, а вы поняли, как использовать новые способности? — спросил вдруг Эльфин.

— Так же как и прежние, — хмыкнул я.

— Да нет же, — возбуждённо произнёс он. — Рывок и воздушный клинок — это комбинация воина ветра.

— Это твои фантазии навеянные комиксами? — спросил я усмехнувшись.

— Да нет же, это излюбленный приём Перфоэля, великого героя двухсотлетней войны. Правда это совсем начальный уровень.

— И что за приём такой? — спросил я.

— Перфоэль разгонялся в рывке, активируя одновременно с этим пронзающий клинок, — принялся рассказывать возбуждённый Эльфин. — Он одной активацией рассекал сотни врагов. Его рывок был развит настолько, что он преодолевал почти пятьсот метров.

— А как же предупреждение о препятствиях?.. Так, подожди, — до меня начало кое-что доходить — Это получается, система забрала у меня пронзающий всё на своём пути клинок и дала щит? Что-то нелогично как-то. Не похоже на равноценную замену. Хотя…

— Был еще один герой, Грогогор, — продолжил восторженный Эльфин. Похоже, тягостные мысли о происходящем в мире отступили на задний план. — Правда он был гномом, но тоже — великий воин. У него были доспехи, которые раскалялись, когда он хотел. Как-то раз он попросил забросить его катапультой в самую гущу врагов. Он правда погиб после этого… Но и врагов очень много пострадало, — продолжил полуэльф, а потом принялся декламировать. — Грогогор подобно комете врезался в землю. Врагов расшвыряв, он сто жизней забрал. Погиб Грогогор остался лишь пепел, но убит и оркский генерал.

— Это что песня какая-то?

Эльфин кивнул.

— В Двухсотлетней войне погибло много великих героев, — произнёс он.

— Ясно, вот только к чему ты это? Думаешь, прокатит врубить щит и активировать рывок? — спросил я.

— Да, господин Макс. Щит огненный, я уверен, что он обжигает или взрывается при столкновениях.

Мне уже не терпится попробовать… Чёрт. Нет уж. Я ведь отдохнуть хотел.

Поднявшись с дивана, я направился в спальню. Надо бы проинспектировать, как там продвигается уборка.

Подходя к спальне, я вдруг почувствовал явный запах гари и, предчувствуя неладное, ускорил шаг. Причём среди мусора на полу я обнаружил и два журнала, что унёс из кабинета Сангиса.

— Ты что творишь, коза неощипанная?! — взревел я и, бросившись к куче, принялся доставать из неё журналы. Благо постельное бельё было влажным и не смогло нормально разгореться. Ну и Баалёнка оказалась не самой смышлёной: если бы догадалась журналы подпалить, всё бы уже полыхало.

— Порядок навожу, — скорчив обиженную рожицу огрызнулась импа. Она сложила ручки на груди и висела в воздухе под самым потолком, видимо, чтобы я её не достал.

— Какой, к чертям, порядок? Ты же чуть пожар не устроила.

— Навожу, как умею. Между прочим, любой порядок начинается из хаоса и пламени, — поучительно произнесла она.

— Ты что несёшь? Я сказал навести чистоту, а не хаос и пожар, — стоял я на своём, пытаясь оценить принесённый ущерб, а также примеряясь, смогу ли поймать наглую импу.

— Как по мне, пепел и гарь создают домашнюю и очень уютную обстановку, — ехидно пискнула импа.

— Ещё одна такая выходка, и я тебе голову откручу. В этот раз по-настоящему, — пообещал я, на что вконец обнаглевшая Баалёнка, только фыркнула. — А ты что это такая смелая? — спросил я.

— В условиях договора не было прописано домашних обязанностей, — импа показала мне свой длинный язык.

— А ничего, что пожар мог меня убить? — спросил я, нащупывая молоток.

— Не убил бы…

Импа не успела договорить, потому как в неё уже летел запущенный молоток. Понятное дело, я в неё не попал, зато с её мордочки стёрлась самодовольная ухмылка.

Однако я не учёл всех последствий. Молоток, врезавшись в потолок, отколол довольно большой кусок кладки, который полетел прямо мне на голову, впрочем, зацепив и Баалёнку.

Я ловко увернулся, а затем, проявив чудеса реакции, смог ухватить демонёнка за копытце.

— Ну всё, закончился твой контракт. Молись… кому там обычно молятся демоны, — сжав зарвавшуюся импу в кулаке, процедил я.

— Предлагаю новый! — тут же завопила импа, и в моей руке появилась новая бумага. — Обязуюсь поддерживать дом в чистоте и ничего не сжигать.

Я даже призадумался. Может, ей просто голову свернуть. Пожалуй, так и поступлю…

— Не делай этого! Вот этого, что ты сейчас подумал. Служить буду! Еще благодарить рок будешь, что нас свёл.

— Какой, к чертям, рок? — рявкнул я. — В общем, смотри у меня. Еще раз такое учудишь… Вот, пропиши в контракте, что ты обязуешься подлетать ко мне, если я тебя позову. Если не подлетишь, то сдохнешь — так и напиши. А звать я тебя буду только в том случае, если захочу прибить. Так что перевоспитываться тебе придётся, — при этом я так сжал кулак, что глаза у импы полезли из орбит.

— Готово! — пискнула она.

На клочке бумаги и правда начали извиваться буквы, отражая то содержание, что я указал.

— Так, а твоя подпись где? — спросил я, изучив договор.

Баалёнка скорчила недовольную гримаску, а затем на договоре проявился отпечаток копытца.

— Это подлинная подпись? — спросил я.

— Подлиная, — заверила меня импа, — уникальный оригинал.

— Тогда давай за уборку. Чтобы через полчаса в комнате был идеальный порядок, а кровать застелена свежим постельным, — скомандовал я.

— Полчаса? Раньше же ведь час давали…

— Вот раньше и нужно было торопиться, а не пожары устраивать, — буркнул я и раскрыв руку выпустил крылатую.

Баалёнка тут же заметалась по комнате, будто случайно залетевший в окно воробей.

— Не теряй время, — бросил я через спину и снова зашагал в комнату. Мне жутко хотелось прилечь. И если уж это будет не кровать, то хотя бы суррогат в виде дивана, чтобы временно компенсировать тягу к удобному матрасу. Подмышкой я держал журналы. Вот будет, что почитать, пока жду уборку комнаты.

Снова устроившись на диване, я раскрыл первую тетрадь. С одной стороны, буквы символы и цифры здесь были мне понятны, с другой стороны, смысл их был не менее туманен, чем в завитках Гринланда.

Хотя чем дальше я листал, тем больше смысла угадывалось. К тому же в конце журнала я нашёл некоторые расшифровки.

Похоже, что это был журнал учёта темных делишек Сангиса. Да и всего детдома.