Где умирают сновидения? - Ксения Любимова

– Да, миленькая.

– Надеюсь, она во всем такая, – потер руки Голубев, выключая компьютер. – А у вас как дела? Накопали что-нибудь?

– Так, кое-что… Пить хочу, – сообщила она, направляясь в кухню. – Может, чайку?

– Давно пора! – согласно кивнул тот. – Я уже проголодался. Все-таки компьютер забирает массу сил!

– А поездки по городу и опрос свидетелей еще больше, – добавила она и щелкнула кнопкой чайника.

– И мне что-нибудь налейте, – попросил Эрик, усаживаясь рядом. – Я голодный, как волк.

– Могу предложить мясное рагу, – сказала Мариша, заглянув в холодильник.

– Давай, – хором ответили мужчины.

– Ты у нас поселился? – вздохнула девушка, глядя на следователя.

– Пока нет, но очень бы хотел! Побольше клади, я тоже хочу есть.

– Звонил Семен, – сообщил Эрик, доедая свою порцию. – Кстати, хороший у тебя сотрудник, Алексей. О чем ни попросишь, сразу же включается в работу.

– Он узнал про автомобили? – поинтересовалась Мариша.

– Ага!

– Рассказывай скорее! Сейчас мы узнаем, кто преследует бедняг.

– А вот это как раз и не получится, – весело сообщил сыщик.

– Это еще почему?

– Во-первых, у каждого из наших подозреваемых есть автомобиль. А во-вторых, ни одного номера мы исключить не можем.

– Как это? – удивилась она.

– Вот смотри. Это список, который я сделал со слов Семена. Среди подозреваемых даже Хорьков, которого так любит наш Алексей.

– Просто обожаю! – с набитым ртом пробубнил Голубев.

– И Калюжный.

– Его тоже люблю, – язвительно отозвался следователь.

– В общем, итог такой: у каждого есть машина. У Ангелины малолитражка сиреневого цвета. Номер семь-два-два. Автомобиль Савелия мы уже видели. Кроме первой единицы, там еще есть цифры «пять» и «шесть». Далее, у Калюжного отечественный автомобиль, темно-зеленый. Восемь-один-один. Ну, и наконец, Хорьков. Довольно дорогая иномарка черного цвета, в номере три единицы.

– Получается, что исключить мы можем только Калюжного? – растерялась Мариша. – Его единица стоит в середине.

– Не факт, – усмехнулся Эрик.

– Но ведь Вика сказала, что первая цифра или один, или семь.

– Но ведь она почти не рассмотрела автомобиль. Сказала лишь, что и машина, и номер были заляпаны грязью. Откуда она знает, что разглядела именно первую цифру? С таким же успехом она могла быть и второй, и третьей.

– Пожалуй, ты прав, – задумчиво кивнула Мариша.

– Это Хорьков, вот увидите, – сообщил Голубев, откидываясь на стуле. – Это я вам авторитетно заявляю. А самое главное, цифры его номера могут быть и первыми, и вторыми, и третьими. Сначала он подговорил Василия, чтобы тот прихлопнул Никиту, а потом избавился и от него.

– А зачем он следит за Никитиными гостями? – полюбопытствовал сыщик.

– На всякий случай. Вдруг еще кого-нибудь нужно будет убить.

– Веселый ты человек! – хихикнула Мариша. – И чувство юмора у тебя особенное.

– А я не шучу! – ответил следователь. – Хорьков на все готов ради места в моем отделе.

– Скорее всего, им движет зависть к твоим заслугам, – сказал Эрик, и в его усах промелькнула усмешка.

– Ты так считаешь? – заволновался Голубев.

– Конечно! Я думаю, не один Хорьков претендует на твое место.

– У тебя есть такая информация? – следователь аж перестал дышать.

– Слухи ходят… – едва сдерживая смех, произнес сыщик.

– Что же делать?! – Голубев трагически воздел руки вверх.

– Преступника искать. А ты ерундой занимаешься. По сайтам знакомств лазаешь.

– Все, завтра последнее свидание, и за дело!

– Горбатого могила исправит, – вздохнула Мариша и принялась убирать со стола.

Мариша открыла глаза и прислушалась. В доме раздавался какой-то непонятный шум. Как будто кто-то бегал туда-сюда и время от времени матерился. Она посмотрела в окно. Видимо, начиналось утро. Небо слегка посветлело, но месяц на небе был еще довольно ярким.

Она накинула халат и вышла в коридор. Эрик при полном параде надевал ботинки. Голубев прыгал, натягивая штаны и заодно дожевывая бутерброд. Мариша подивилась, как это у него получается одновременно делать два дела. Но ее мысли тут же забегали в другом направлении. Что случилось? Почему они поднялись в такую рань?

– Спи, – сказал Эрик, заметив ее в дверях, – рано еще.

– А вы куда? – поинтересовалась она.

Но сыщик только махнул рукой и торопливо вышел.

– Что случилось? – спросила она у Голубева, который никак не мог справиться с одеждой.

Если он брался за штанину, из его рта вылетал бутерброд. А если запихивал колбасу, штаны сразу падали на пол.

– Полная хрень! – с отчаянием сообщил он, а Мариша не поняла, к чему относились его слова. То ли к утреннему происшествию, то ли к процессу одевания.

– Подождите меня, я сейчас, – сказала она и бросилась одеваться.

Через пять минут она вместе с Голубевым вылетела из дома. Эрик уже прогрел машину и ждал на улице. Увидев Маришу, он ничего не сказал, а только крепко сжал зубы, что говорило о его дурном настроении.

По-прежнему было темно. Горели фонари, и автомобиль отбрасывал огромную темную тень, бесшумно мчась по пустым улицам. Мариша провожала взглядом пролетающие мимо столбы и гадала, куда они едут. Вот они проехали центр и выехали на окраину города. В темноте она плохо ориентировалась в хитросплетении улиц и никак не могла понять, где именно они находятся.

Сделав еще пару поворотов, автомобиль резко остановился. Голубев первым выскочил из машины. Мариша тоже не стала медлить. Происходило что-то очень серьезное. Только бы не еще одна смерть!

Эрик щелкнул брелком от сигнализации и двинулся вслед за следователем. Она едва поспевала за мужчинами. Впереди замаячили красные фонари. Через насколько метров девушка разглядела столбики, между которыми была натянута бело-красная лента. Похоже, здесь что-то строят или ремонтируют.

Да, так и есть. Они оказались возле недавно вырытой ямы. Вдоль нее накиданы целые горы земли, а чуть поодаль навалены трубы. Очевидно, здесь идет ремонт трубопровода. Из ямы валил пар, рядом столпились рабочие, растерянно поглядывая то на яму, то на Голубева, который подошел к ним.

– Где? – коротко спросил он.

– Вон, – протянул руку высокий седоволосый мужчина, показывая на яму.

Следователь протиснулся сквозь толпу и посмотрел вниз. Очевидно, зрелище ему не понравилось. Он поморщился и отвел взгляд. Эрик тоже заглянул в яму, но в отличие от Голубева стал пристально всматриваться в нечто, находящееся внизу.