Зона Посещения. Шифр отчуждения - Сергей Вольнов

Нам даже фартит не повстречаться возле млечной завесы с жуками-злыднями, хотя мы к этому готовы. Уже когда отходим от зависшего тумана, сталкиваемся с тремя панцирными – габаритными сухопутными черепахами. Они неповоротливы, но кровожадны и злобны. Причём заходят с фланга. Бегунья как-то проскочила вперёд, а вот нам, основной группе, не повезло сойтись с монстрами. В схватке мы побеждаем и обходимся без потерь, но измотаны страшно, и утекло много драгоценного времени.

Вымахавшие до размеров мусорного бака черепахи, как мне сообщают спутники, тоже в каком-то смысле разумны, но на конкурентоспособную муравьям цивилизацию не претендуют, они немногочисленны, телепатией не владеют, а обитают преимущественно в пещерах у подножий скал.

Панцири у них окрашены серым, а потому неподвижную черепаху, целиком спрятавшуюся «в домик», вполне можно спутать с какой-нибудь глыбой, которых до фига и больше разбросано по округе. В горах же случаются обвалы, и тяжеловесные гостинцы долетают сюда, к подножию.

Когда мы преодолеваем последние шаги к подножию, солнце не пригревает, а печёт. Видимо, оно вознамерилось иссушить в нас последние капли жизненного сока.

Я отправляю ментальный посыл напарнику:

«Эй, Цепкий, ты ещё не превратился в шашлык?»

«Не-ет…»

Судя по тому, как вяло и тихо звучит ответ, жара пагубно воздействует и на муравьёв.

«Не угасай, приятель! Ты же не хочешь склеить ласты ещё до начала главного испытания?»

Я подбадриваю солдата, хотя у самого уже заплетаются ноги.

«Стара-аюсь…»

Как только мы добираемся к подошве ближайшей горы, Бравый падает и лежит без движения. Помедлив в раздумье, я решаюсь вколоть ему дозу адреналина из аптечки, и боец вскакивает. Подействовало, надо же! Главное, не убило. В награду я жадно прикладываюсь к ёмкости с водой, вдоволь пьют и спутники.

Переведя дух в тени, мы начинаем подъём.

Предварительно, ещё в городе, я разобрался, что и как с альпинистским комплектом, и при помощи него гораздо легче взбираться наверх. Высота таит новые преграды и новые обретения.

Моим ловким напарникам никакие дополнительные «примочки» для восхождения не требуются, им своих лап достаточно, чтобы не только не отставать, но даже перегонять меня. Вообще мне вроде не присуща боязнь высоты, но когда я продвигаюсь вверх по отвесной скале, страх внутри нарастает леденящий.

Чувствую каждое колебание верёвки ветром, каждый метр разверзшейся внизу пропасти, каждую шероховатость на поверхности стены. Одно дело, когда смотришь в бездну, твёрдо стоя на ногах, другое – когда болтаешься над пастью смерти, доверив свою жизнь Провидению. Однако во второй половине пути ввысь страх улетучивается. Он сменяется пустотой и безразличием.

Нет у меня права бояться, когда страх может отнять драгоценные силы.

На особо сложном этапе пути, когда скала пошла совсем гладкая и отвесная, почти девяносто градусов, без уклона, мы теряем одного из Мастаков, не Младшего. Он случайно соскользнул и тут же канул, исчез внизу. Его последний мысленный крик пронзает нас, все пятеро застываем, прилепившись к стене, боясь дышать…

Скалолазание – опасное занятие, в чём мы получили возможность лишний раз увериться. Трагическая и нелепая – вот какая гибель была уготована одному из членов нашей группы. Что ж, каждому – своё, его час настал. Покойся с миром, напарник!

Точней, как веруют муравьи, счастливого пути на следующий уровень.

* * *

Я растерялся.

Ещё бы!

Вот она, конечная? Совсем маленькая, наполовину заброшенная станция, в округе ничегошеньки нет, сплошной лес да лес. Последняя остановка маршрута на этой старой линии давно не ремонтировалась; в результате не только полузабыта, едва ли не покинута цивилизацией, а вдобавок полуразрушена.

Для меня подобная заброшенность как-то непривычна. В моей стране бережно относятся к памятникам старины и как минимум основательно их консервируют. Хотя сей пункт назначения вроде как функционирует до сих пор, поезда сюда пусть нечасто, через два дня на третий, но приходят.

Интересно, кого привозят-то? Я в вагоне пребывал один-одинёшенек, а бортовая сеть короткого пятивагонного состава на аналогичный вопрос отделалась невразумительным ответом: «всех желающих». Привезя меня, поезд не разворачивался, а отправился обратно по одноколейному пути, его хвостовая часть просто стала головной.

Тупик, натуральный и безвариантный.

Я сошёл с поезда магистрального рейса утром, наступившим после ночи, посреди которой меня покинула безымянная попутчица. Повинуясь внезапному побуждающему импульсу, пересел на другой поезд. И ведь собирался изначально двигаться несколько в ином направлении, однако… Потом был следующий рейс, фактически я отправился обратным курсом, но севернее.

Ещё пересадка, поездка, прибытие в далёкий Алмазный, где прождал почти двое суток отправления этого состава из пяти стареньких, «сидячих» вагончиков класса «электричка».

Здесь, стоило только выйти на условный перрон, ветер набросился, встретил меня неласково, холодным порывом, неслабо пробравшим и вынудившим поёжиться. И это летом! Я посмотрел в сторону, откуда прибыл и куда уйдёт обратно поезд, понимая, что там преодолённый, уже прошлый этап пути.

Повернул голову и посмотрел в направлении, куда поезда не идут. На востоке, прямо за окончанием платформы, перед сооружением, похожим на помесь шлагбаума и строительных козел, рельсы обрывались. По ту сторону железнодорожная сеть мне уже не помощница.

Не уверен, что там вообще поддерживается связь с внешним миром; будет ли срабатывать соединение с информационной сетью? Выделенного канала связи через спутник у меня нет, ни разу в жизни до сих пор не забредал в такую глухомань без сопровождения туристического гида или местного проводника…

Однако знаю точно, МНЕ ТУДА. Объяснить природу появления твёрдой уверенности я был не способен, но раз торчал здесь, рискнул выйти из автоматически управляемого поезда и проводить взглядом его отбытие, значит, ПОВЕРИЛ.

Кроме меня, ни одна живая душа не вздумала сюда прибыть, увы, не оказалось больше желающих. Не только в одном, а во всех пяти вагонах – никого.

Постоял я совсем недолго, на станции тоже не было видно ни души, лишь по своим запрограммированным делишкам копошились три смотрителя, при взгляде на которых вспомнилась почему-то экскурсия в музей древних моделей робототехники. Я побывал в нём пару лет назад, в девяносто шестом, когда брал тур по Силиконовой долине.

Холодный шквал, «поприветствовавший» меня, рассеялся, и стало по-летнему свежо и хорошо, деревья радовали пышными зелёными кронами. Да, густая зелень обступила, облепила крохотную тупиковую станцию со всех сторон, удивительно, как ещё просека с рельсовой колеёй не заросла.

Видимо, её расчищали, из этого факта напрашивался двойственный вывод. Либо кому-то где-то по-прежнему зачем-то необходимо поддерживать в рабочем состоянии путь на этот затерянный в необозримых лесных дебрях пункт прибытия, либо… просто в каких-то программных алгоритмах произошёл сбой, железнодорожная система «запамятовала» об этой станции.