Кризис человечества. Выживет ли Россия в нерусской смуте? - Михаил Делягин

При построении коммунизма в СССР решалась триединая задача: строительство материально-технической базы, новых социальных отношений и нового человека. Проблемы возникли с третьей составляющей, по выражению коллеги Малинецкого, с апгрейдом человека. В свое время некоторые антропологи предположили, что человечество делится на четыре подвида, два из которых — хищные. Отсюда нестабильность, конфликты, войны. Но, в принципе, нестабильность и хаос — это неизбежные состояния эволюции человечества как любой сложной системы.

Законы функционирования таких систем описаны синергетикой.

Вот уже почти столетие человечество пытаются убедить в том, что существуют ресурсные ограничения развития. Если человечество рассматривать как определенный биологический вид, не имеющий творческого начала, а имен но — способности воображать, творить, созидать и добиваться реализации своих творческих планов, — то оно действительно будет вынуждено исходить из ресурсных ограничений. Если бы человечество, как приматы, было бы лишено этого творческого начала, то в условиях ограниченности большинства ресурсов его численность должна была бы быть в 100 тыс. раз меньше нынешней.

Изучением жизни творческих личностей, которым, в частности, занимался физик Чезаре Маркетти, показало одну интересную вещь — их жизнь можно представить в графическом выражении. Если по оси абсцисс откладывать их возраст, а по оси ординат — их наиболее значимые произведения (поэмы, стихи, картины, оперы, симфонии), то возникает логистическая кривая. Начиная с определенного возраста (у вундеркиндов с раннего детства) идет рост по экспоненте, а затем происходит выход на плато, означающий, что творческая программа выполнена. После «выхода на плато», выполнения своей творческой программы творческая личность, как мы знаем на примере огромного количества биографий, начинает искать свою биологическую смерть, или же должна начать переход к новой восходящей кривой.

С некоторой долей условности в качестве творческих людей можно рассматривать мошенников и криминалитет. Когда они оказываются в местах заключения на взлете своего «творческого» потенциала, то никакими исправительными колониями их не остановить. Они выходят на свободу и в большинстве случаев довыполняют свою «творческую» программу.

По мнению Сергея Петровича Капицы, такая же кривая описывает рост численности населения Земли. Если практически все Новое время он увеличивался по экспоненте, то последние примерно сорок лет график роста начал выходить на плато. Комфортная жизнь, модель которой предложена американцами, затянула всех, в том числе и их самих, в ловушку потребительства. Каких только показателей не придумано сегодня для оценки настроений потребителей! Потребление навязывают людям как главную жизненную цель, мерило успеха.

Общество потребления не способно предложить человечеству нового образа будущего, а без такого образа жизнь, построенная на удовлетворении все новых и новых потребностей, неизбежно упирается в ресурсные ограничения.

В шестидесятые годы Н. С. Хрущев бросил клич — догнать и перегнать Америку по молоку и мясу. Мне представляется, что с того момента, когда первой космической державой была поставлена эта задача — фактически задача построения симулякра американского «потребительского рая», началась эпоха всемирного потребительского отупения. Сейчас к такой же исторической развилке подошел Китай — либо строительство «потребительского рая», либо мобилизация творческого потенциала нации и выход на новые горизонты развития. Сможет ли он раздвинуть горизонты и мобилизовать творческие силы на грандиозные программы, как, например, освоение Марса, или пойдет по пути общества потребления, покажет время.

В свое время А. Грамши говорил, что будущее революций — это не французская революция, не баррикады и не уличные бои, а это, прежде всего, «молекулярная» агрессия в сознании. В восьмидесятые годы мне по роду работы пришлось заниматься на биостанции в Амазонии изучением средств воздействия на сознание, в частности галлюциногенов и психоделиков. Сегодня очевидно, что информационные потоки, всеобщая компьютеризация фактически запускают аналогичные биохимические процессы в организме человека, что было предсказано имеющим неоднозначную репутацию американским психологом Тимоти Лири, который в шестидесятые годы фактически переформатировал молодежный мир, создав поколение хиппи, «детей-цветов» и фактически «украв детей у буржуазии» (по выражению А. Грамши), изменив их сознание.

Он утверждал, что Интернет сделает с обществом то же самое, что сделали психоделики в шестидесятых годах.

Возвращаясь к ситуации сегодняшнего дня и тем кризисным процессам, которые мы обсуждаем, я бы хотел закончить тем, что без «апгрейда человека», без революционных изменений в сознании выйти из кризисной ситуации нам не удастся. До тех пор, пока мы не поймем, какое жизнеустройство мы хотим построить, какая в нем будет система ценностей, мы будем подобны в своих действиях слепым котятам, способным лишь слабо барахтаться в бурном потоке. Разрушительное для Природы и Человека общество потребления выводит человечество на плато, о котором я говорил, ведет к коллективному самоубийству. Только нащупав пути перехода от «иметь — значит быть» к «творить и созидать», мы можем надеяться на преодоление кризиса.

А.И. Фурсов:

— Реплика. У Маркетти был предшественник — наш соотечественник, но его мало кто знает. Николай Пэрна. Он был то ли убит, то ли умер в 1918 году в Белой армии. Этот человек, врач по профессии, занимался разными проблемами: биоритмами организма, циклами творчества, феноменом сна. Его концепция творчества заключается в следующем: каждые шесть лет и девять месяцев меняется полностью состав крови, и на время этой смены приходятся пики творчества.

Почему я об этом вспомнил? Пэрна считал, что цикл, который завершается в 38–40 лет, — это в большинстве случаев финал, и на следующий цикл, о чем говорит Маркетти, мало кто перескакивает. Но если перескок происходит, то это полностью меняет творчество, происходит перезагрузка матрицы. Это, например, Гоголь, который сжигает «Мертвые души».

Игорь Юрьевич Сундиев:

— То, что сейчас происходит, — это необходимость. Что такое современный кризис? Тут уже прозвучало это слово, которое, на мой взгляд, все объясняет. Кризис эволюционный. Причем эволюционный в полном смысле этого слова. Потому что и социум, и все компоненты этого социума, и человек достигли той стадии, когда дальше по старым направлениям они развиваться не могут. Дальше даже не тупик, а смерть. Все. Социум дошел до состояния начинающегося саморазрушения. Биологические системы тоже дошли до патологии, которая приводит просто к суициду. Если брать действующую экономическую систему, то она вся основана на «горизонтальной» экспансии, она ограничена поверхностью Земли, потому что за ее пределы социум выходить отказался. Почему, это отдельная и очень интересная тема.

Так вот, получается, что вся ситуация, которую мы обсуждаем, — это наложение эволюционных компонент друг на друга.

Во-первых, к 70 годам XX века доступные физические ресурсы развития этой модели на планете Земля были исчерпаны, а сама ситуация осознана специалистами как критическая. Именно этот, совершенно справедливый вывод группы Д. Медоуза послужил основой новой, криптократической глобальной политики. Позиция Римского клуба осуждалась, критиковалась, но легла в основу мировой политики. Однако вместо ожидаемого массами и пропагандируемого СМИ продвижения в ближний космос началась практическая реализация информационных технологий, позволившая перебросить вектор экспансии в виртуальность (создания Интернета, виртуальной экономики и «суррогатных активов»). В качестве бонуса — бурный рост виртуальной «космической экспансии» в кино и компьютерных играх. Однако в условиях сохранения старой модели развития виртуальные изыски выполняют для экономики роль не лекарства, а галлюциногенов. Усиливает остроту проблемы оформившаяся «глобализация», делающая практически бессмысленной и преступной любую крупную акцию по переделу рынков.