Призрак дракона - Патриция Бриггз

Орег должен был находиться в Хуроге. Для меня он служил постоянным напоминанием того, что я вдали от дома… а еще о том, что я, наверное, никогда не получу уже Хурог.

Аксиэль, сын короля гномов, мог найти себя в каком угодно другом деле — например, обучать солдат. Но Атервон сказал, что он предназначен для выполнения какой-то важной миссии, что его отцу приснился какой-то сон… А сам Аксиэль, несмотря на то что лет шестнадцать прослужил моему отцу, был уверен, что судьба занесла его в Хурог именно для встречи со мной.

Нарцисс настороженно фыркнул, и я отвлекся от своих дум. Мы двигались вверх по горной дорожке, с обеих сторон окруженной деревьями, и уже приближались к тому месту, где, если верить описаниям Аксиэля и Пенрода, должен был находиться дракон.

Я огляделся по сторонам, но, не заметив ничего необычного, повернул голову назад.

Аксиэль ехал впереди остальных участников похода. За ним Орег. Следовавшие за ним Тостен и Бастилла о чем-то разговаривали. Пенрод потирал плечо, а Сиарра глядела на него — по-видимому, сочувствуя.

Аксиэль смотрел на меня. Я поднял руку, веля оставаться на месте, и, когда он кивнул мне в ответ, пришпорил Нарцисса и поскакал вперед.

Дорога извивалась. Я проехал довольно большой отрезок пути, но, ничего и никого не обнаружив, уже хотел поворачивать назад, когда разглядел в футах двадцати от меня скрытую густыми ивами деревню.

Какое счастье, что я приказал остальным не следовать за мной , — подумал я, въехав в поселение.

Что было бы с Тостеном или Сиаррой, если бы они увидели открывшуюся моему взгляду картину!

Ворсагцы разрушили дома, стоявшие по обе стороны от дороги, и выложили ее отодранными с них деревянными балками и тростником с крыш. По-видимому, это сооружение было предназначено для погребального костра — поверх тростника вдоль всей дороги лежали трупы женщин, мужчин и детей. Скорее всего сжечь тела несчастных бандитам не позволил дождь.

Я спрыгнул с коня и медленно побрел вперед, ведя за собой Нарцисса.

Нам довелось видеть много деревень, разоренных ворсагцами, но ничего подобного мы еще не встречали. В других поселениях многим из жителей удавалось бежать. К тому же там не разрушали домов.

Почему они захотели устроить погребальный костер, недоумевал я, хмуря брови. В Ворсаге, как и в Хуроге, умерших людей предавали земле. Не могли же ворсагцы так неожиданно изменить свои традиции…

Мой отец говорил, что разгадать планы врага проще всего в тот момент, когда он начинает действовать не так, как действовал обычно. Почему они повели себя таким странным образом именно в Серебряных горах?

Где-то здесь должен располагаться каменный дракон…

Я внимательно осмотрелся по сторонам.

Деревенские постройки выглядели ужасно — ворсагцы выломали из них для погребального костра все деревянные части, сорвали крыши. Но ни одно из изуродованных зданий даже отдаленно не напоминало храм, где мог бы покоиться дракон, если, конечно, дракон этот не был крошечных Размеров.

Я вспомнил о Кариане. Говорили, что, приезжая в Эстиан, правитель Ворсага отправлял своих людей прочесывать окрестности. Он очень интересовался предметами старины, хранившими в себе магические силы.

Может, и в этой деревне ворсагцы искали что-нибудь волшебное? — неожиданно подумал я. — И вовсех предыдущих поселениях, в которых они побывали, тоже?

В наши дни большинство храмов владели лишь всякими безделушками. Но некоторые святилища до сих пор сохраняли настоящие магические сокровища.

Оранстон, подобно другим королевствам, был древней землей. Многие развалины и старинные храмы таили в себе значительную колдовскую мощь.

Я оглядел незастроенные участки земли, но не увидел никаких следов. Если бы где-то здесь до недавнего времени лежал огромный камень, от него осталась бы яма. Конечно, кто-то мог утащить его и гораздо раньше, но я почему-то считал, что это произошло не больше чем полдня назад.

Что, если каменного дракона все же унес Кариан? — продолжал размышлять я. — Сколько же магической силы он получил, завладев им?

С детских лет я слышал рассказы о временах Империи. Историки называли этот период расцветом магии. Впрочем, мой отец был убежден, что расцвета магии никогда не существовало.

— Все это сказки! — заявлял он, пренебрежительно отмахиваясь. — Игра чьего-то бурного воображения!

Что будет, если все оставшиеся магические предметы сосредоточить в руках одного человека? — подумал я и захотел поскорее увидеть Орега и задать ему не дававшие мне покоя вопросы.

Я уже повернулся и собрался отправиться в обратный путь, но что-то меня остановило. В голову вдруг пришла необычная мысль: быть может, ворсагцы захотели сжечь тела убитых, чтобы замести следы каких-то своих злодеяний?

Я пристальнее оглядел трупы людей. Большинство из них были обнаженными и лежали на животе. Руки и ноги многих стягивали веревки, глаза закрывали неровные куски ткани, возможно, оторванные от их одежды. Позы тех убитых, чьи конечности не были связаны, красноречиво говорили о том, что они пытались оказывать сопротивление. Над покойниками не кружили мухи, ведь шел дождь.

Я родился и вырос на землях, где чувство ответственности за людей передавалось лордам с молоком матери. У меня не укладывалось в голове, что наш верховный король так спокойно позволяет бандитам истреблять его народ.

Когда-то у оранстонцев был заботливый защитник, но его убили во время мятежа. А королю Джаковену, по-видимому, не было никакого дела до несчастных южан.

Я сосчитал покойников.

Семьдесят два.

Наверное, расправа с жителями деревни заняла у ворсагцев немало времени, с горечью отметил я, присел на корточки и приподнял с тростника тело девочки лет двенадцати. Ее детское лицо было перепачкано грязью, которую тут же принялся смывать дождь. Я обнаружил на ней единственную рану — небольшой порез на шее. На теле несчастной я увидел какие-то знаки — вырезанные и нанесенные краской. Последние под дождевым потоком стали исчезать у меня на глазах.

Я оглядел веревки на руках и ногах девочки. Они были затянуты так сильно, что глубоко, почти до кости, врезались в плоть. Под телом не было крови, и я догадался, что убитых подвешивали за ноги, чтобы обескровить.

Как туши свиней во время осеннего убоя, мелькнуло у меня в голове. Ярость обожгла меня с такой силой, что магия, пробудившаяся во мне в Меноге, наполнила меня целиком — руки, ноги, грудь, голову. Я не видел своего колдовства, но прекрасно чувствовал его присутствие. Неожиданно тело девочки, которого я все еще касался, вспыхнуло ярким пламенем, и вскоре огонь перекинулся на соседние трупы.

Нарцисс испуганно отскочил в сторону, отфыркиваясь и мотая головой.