Сноходец - Анна и Сергей Литвиновы

– Дани, – я взяла себя в руки, – мне нужны подробности.

– Я сама не знаю. Они… они скрывают от меня почти все. Это тяжелое решение, понятно, что я могу не принять его. И нарушить триединство… Словом, правила нарушить и все испортить.

Она спрятала лицо в ладонях.

– Рита… понимаешь, – почти всхлипывала она, – все идет по кругу, по порочному пути! Так нельзя. Я не вижу выхода, пути, вариантов… но знаю точно, что так нельзя!

– Так что ты хочешь от меня?

– Просчитай все, найди выход! Я знаю, ты можешь! И они тебя послушают. И он… Сноходец, он будет на твоей стороне. Ты можешь его попросить… а они… он хоть что-то сможет сделать…

– Зачем тогда весь этот фарс с людьми?

– Последний шанс человечеству. Но, скорее ширма, под шум которой будет легче уходить.

Дани подняла на меня глаза. Вот лучше бы она плакала, но нет. Я судорожно схватила ее за руки, сжала, до боли закусила губу.

– Я не хочу умирать.

Она расхохоталась и отбросила мои ладони прочь.

– Ты думаешь они оставят тебя? Сноходец? Вампир? Смешно! Ты первая уйдешь в Крайну, в безопасность. Ты так ничего не поняла?

*****

Дани вернула меня обратно. Разговор дальше как-то не заладился. Мне кажется, она вообще пожалела, что поделилась всем со мной. Что ж, ее право. Но я попробую. Просто обязана предложить альтернативный вариант. Дать нам всем шанс.

Интересно, а Баринов в курсе? Он ведь такой… Хотя, со мной он один, а на деле может оказаться кем угодно. Ведь даже самые последние мерзавцы для кого-то самые лучшие, нежные и заботливые. Да и для вампиров люди… Не то что им плевать или они считают их второсортными, кормовой базой, например. Все не совсем так.

Вампирам не чужды привязанности, доброта к людям, порой даже восхищение ими. Но свои всегда ближе. Свои ценнее, дороже и важнее. Нужнее. Потому я вполне могу поверить в то, что Леша их поддержит. Не сам, так под давлением.

Я всегда себя ощущала как некоторое… приложение, что ли. Приложение к Сикорскому, который занимался моей модельной карьерой, приложением к университету, образованию, работе, я от этого полностью зависела. Приложением к Сноходцу. Отчасти к Баринову, он же тут, защищает меня и в то же время указывает. Тварь дрожащая. А теперь… я не хочу иметь это право. Я не хочу этого. Не готова. Не способна. Я – красивая девчонка с хорошими интеллектуальными данными. Пустое место, по большому счету.

Но я не могу. Не могу. Я никому не должна, не обязана, мне плевать на все.

Небо заволокло. Нет, жаль, не было так бы подошедших к этому моменту грозовых туч, не пахло озоном, нет. Тянуло сыростью, собирался этот мерзкий дождик, который накрапывает и накрапывает, еле смочив асфальт. А вот и первые капли. Гадость.

Я смотрела в небо, запрокинув голову и звала его. Не знаю, как зовут Сноходца. Не Сноходец – уж точно. Чертов маг! Я закричала. Хотелось выть, рыдать, разодрать себя когтями, выцарапать эту боль изнутри. Пожалуй так воет покинутый зверь, брошенный хозяином.

Эх, как бы было красиво и эпично, появись в этот момент он. Но нет. Призыв якоря оказался не так уж и важен в данной ситуации. Я точно ощущала, что это не поможет. И он не придет. Но связь… она есть. Чувствую его. Живой. И так горько и больно. Как всегда… я страдаю потому что меня бросили, а на грядущий апокалипсис мне плевать.

Попыталась посмотреть перед собой, все закружилось, видимо, слишком долго так стояла. Ноги подкосились. И если бы не Баринов, который неизвестно уже сколько времени здесь и наверняка все видел, я бы просто рухнула. Он подхватил меня и прижал к себе.

– Прости…

Ощущала его тепло. Дыхание на своей макушке. Зачем он просит у меня прощения… за что? Ах, безразлично. Главное пусть будет рядом. Действительно, это закрывает дыру внутри меня. Пустоту. Ту самую, которую оставил после себя Сноходец.

Да, это отвратительно. Все что происходит – ужасно. И мне плевать на все моральные установки, внушаемые мне с детства. Я позволю себе наслаждаться платоническими чувствами. Я позволю себе принимать заботу и участие. И буду дарить тепло. То, которое больше некому подарить. Позволю себе быть рядом. На этой мысли я отключилась.

В себя пришла уже в гостиничном номере. Очередном, безликом. Вампир не любил роскошь. Да уж, какой-то антикиношный персонаж. Я тихо хихикнула. Пока еще реальность была где-то далеко, не наваливалась на меня. Хорошо. Тот краткий момент, когда только просыпаешься, приходишь в себя. Еще счастливый. Еще довольный только тем, что жив. Но это, впрочем, ненадолго.

– Рассказывать буду только за завтраком, – вампир изволил шутить, – хотя, – он картинно посмотрел на часы, – это будет скорее ужин.

Он поймал мой взгляд. Посерьезнел.

– Я совсем забыл, насколько люди хрупкие, – грустно констатировал тот.

Баринов настоял на том, чтобы мы спустились в ресторан. Заказал еду, я даже не стала смотреть в меню. Вампир рассказывал о мерах, предложенных людьми, обсуждал, по сути сам с собой, их эффективность и общие перспективы. Скучно. Интересно, он врет мне?

– Я знаю о запасном варианте, Леш.

– Кто сказал? – поморщился чистокровный.

– А это важно? – он поднял бровь, – да, важно. Не ты мне об этом сказал.

– Ты будешь в числе…

– Закрой рот!

Удивительно, но вампир промолчал. Скорее от шока, ибо главе клана не так уж и часто приказывают. Тем более люди.

– Откуда вам вообще в голову это все пришло? Я до конца надеялась, что ты не в курсе! Но, видимо, зря.

– Зря. Мы это, конечно, обсудим, – и снова сталь в голосе. И во взгляде, – но поверь, если надо будет спасать свои шкуры, я так поступлю. И тебя перекину через плечо и потащу в новый мир. Ничего, там уж как-нибудь справишься с моральной дилеммой. Живая.

– Зачем тогда вообще все эти переговоры?!

Он вздохнул. Подпер подбородок, опустив на сложенные в замок руки. Я только сейчас заметила, как же он устал. По вечно совершенным, прекрасным, юным вампирам не понять. У них не бывает синяков под глазами, отеков, их тела совершенны. Но это не значит, что им чуждо… человеческое?

– Никто не хочет сдаваться без боя. Но запасной план уже есть. Он разработан. Пусть это и отвратительно, мне тоже неприятно, поверь. Но я отвечаю за свои кланы, за вампиров, за их жизни. Они вверили их мне, оказали доверие. Я не могу их подвести. И тут нет места сантиментом и морали ради морали.

– Я могу что-то сделать?

– Как и всегда, – закрыл глаза, вздохнул, – будь в порядке, считай.

– Я звала Сноходца. Он жив. Но не пришел. Он не хочет отзываться…

Не знаю, зачем я это сказала. Просто хотелось поделиться. Странно, глупо. Но так бывает, что тебе и не с кем больше поговорить. Я стою перед лицом огромной опасности, беды. Перемен. Но думаю только о том, что, кажется, он меня больше не любит. Я ему не нужна.