Падаю вверх - Джессика Ли

Пока желание ворваться в бутик Флетчера и поцеловать Микаээлу не завладело моим сознанием, поворачиваю ключ в замке зажигания и направляюсь в «Огни Миссисипи».

Осознание того, что я люблю эту девушку только что полностью заполнило меня.

Квартира Гаррета Флетчера весьма уютная и миленькая норка, с видом на Ривер Стрит. Первый рассвет, я встречаю со слезами на глазах, потому что, рядом нет нежного, сонного Коула. Сейчас бы обернуться его руками, как кашемировым пледом и вдохнуть ярмарочные ароматы, вперемешку с мускусно-древесным одеколоном. Но у одиночества, тоже имеются свои плюсы.

Я выполняю работу на дому, не отстаю в учебе и помогаю продавщице — Ясмин, что трудится этажом ниже. Мне совсем не сложно раскидать несколько чеков, свести цифры и предложить свои услуги. Заботы заполняют щемящую пустоту и не дают раскиснуть. Только ночью, я кручусь с одного бока на другой, мучаясь бессонницей. Она изводит меня, окунает в арктическое море, имя которому «любовь». Почему так происходит, что приходится выбирать? Почему нельзя иметь все и сразу? С тумбочки меня манит дневник Эстер. Я тянусь за ним, включаю бра над кроватью и рву души на части:

«Моя мышка, я хочу умереть. Ты же встретишь меня там, в конце тоннеля? Чёрт, я снова говорю чушь. И всё из-за того, что в сердце вонзили тысячу кинжалов. Скажи, что мне делать? Как поступить? Морган говорит, что на нем лица нет, что стал напоминать тень. Отчего же до сих пор не приехал? Не забрал отсюда? Скорей всего, я аномалия, с которой ему не хочется мириться. Или заноза, что рассосалась сама собой. А знаешь, я больше не буду говорить о Коуле. Вспомни, что было с Джимми Челленджем? Любовь всей его жизни Мередит Лурье, вышла замуж за Кристофера Лебовски. Вся община гудела! А родители Джимми молили Бога, чтобы их сын не сорвался в бездну отчаяния. Жаль, что они не смогли его спасти. Панихиду по Джимми я запомню на всю жизнь. Слезы Мередит проложили дорожку от церкви до кладбища…»

Еще пару часов, я общаюсь с Эстер, а потом отключаюсь в обнимку с обветшалой книжкой.

***

Две недели, как стрелки часов на роликовых коньках, проносятся мимо меня. И куда же они так мчатся? Хотят унести меня в вихре лета? Новый Орлеан расцветает всеми цветами радуги. Лишь изредка небо ложится на крыши и проливается дождем. Как раз, два дня назад, когда я и Ясмин задерживаемся в бутике и разбираем чеки, на долю секунды, мне, кажется, что «Форд Эксплорер» мелькает за окном. Ерунда, обман зрения.

Сегодня я прошу Гаррета подбросить меня до клуба, и он сразу же соглашается. Морган, скучающим взглядом, оценивает длинноволосого мужчину на водительском кресле, и едва я успеваю открыть рот, произносит:

— Так вот, как выглядит мистер Флетчер?

— Тише, он услышит.

— И что? Разве на нем стоит штамп «совершенно секретно»?

— Пойдем, поговорим внутри. — я толкаю подругу к парадной двери, где нам улыбается Большой Сэм

— Девушки, советую не задерживаться в зале, у Коула серьезный разговор в кабинете. — учтиво заключает Сэм.

— Коул здесь? — злобно шепчу Морган, одергивая за плечо.

— Извини, он теперь постоянно тут! — девушка фыркает и сводит глаза на переносице, отчего я перестаю хмуриться и растягиваюсь в улыбке.

Пока мы выясняем и прикидываем, куда податься, чтоб обсудить девчачьи штучки, во мраке зала, в свете бриллиантовых софитов, бликующих красным оттенком, появляется Адам Парнис. Рядом с ним в свойственной себе манере вышагивает Даффи. Я превращаюсь в неподвижную, расколотую надвое статую. Свинцовые ноги, бесхребетные, вялые руки, опущенные по швам, сжимаются в слабые кулаки. Морган переходит на крик, чтобы раскачать меня, но я где-то далеко. Где-то в глубине общины Святого Патрика.

— Микаэлла?! — голос Парниса металлическими волнами сносит меня до основания.

— Отец Парнис. — Шевелю деревянными губами.

Он касается моей руки, с которой капает кровь и просачивается в стыки между половыми досками. Ногти продавили кожу настолько, что раны будут заживать не один день. Назад, назад, назад, упираюсь в стену. Я бросаю короткий, равнодушный взгляд на Коула и вылетаю в дверь, как истребитель. Среди городского шума, незнакомцев, прогуливающихся по тротуару и вдоль узких улочек, льну к груди Гаррета, как к единственному очагу защиты и спокойствия. Мужчина обнимает меня и кладет подбородок на мою макушку.

— Микки! — выкрикивает Морган и делает множество шумных вздохов, видя странную картину прямо перед собой.

Я шепчу Гаррету, дать мне знать, когда пастор покинет территорию. Это случается, спустя пару минут с момента моей встречи с ним. Снимаю спасительный круг со своих плеч и оборачиваюсь. Коул подпирает дверной косяк, и меня подбрасывает на раскаленных углях его бесконечно карих, бесконечно родных глаз. Морган прослеживает тропинку этой ядерной пульсации и вздымает ладони к небу.

— За что мне все это!!!

Затем подруга, подходит к нам с Гарретом и просит убраться от греха подальше. Я тяну своего водителя к машине, понимая, о чем она пытается сказать. В боковом зеркале, наблюдаю, что у нее идет какая-то борьба с Коулом. Но все затмевает, чёртов Парнис! Какого хрена, он приперся к «Диким кошечкам»?!

***

Да прибудет Господь с теми, кто нуждается в его помощи. Да защитит Господь всех немощных и слабых! Дерьмо! Проповеди — это сущее дерьмо! Адам — исчадье ада! Мощно хлопаю дверью, выходя у магазина «Сальваторе». Что за идиотское название?! Меня переполняют эмоции. От жуткой, кишащей слизнями ненависти, до всепоглощающей тоски по Коулу! Какого твою мать, чёрта, он стоял, засучив рукава, и смотрел, как я жмусь к Гаррету?! Лучше бы, оттащил меня за волосы и сказал что любит!

Я запинаюсь о стеклянную полочку с туфлями и ругаюсь в сто раз сильнее. Чьи-то крепкие руки, поднимают над полом и прибивают к прозрачной витрине. По спине прокатывается нездоровый холодок. И, как по щелчку, губы Гаррета накрывают мои. Я сопротивляюсь, упираюсь локтями в грудь обезумевшего парня.

— Микаэлла, ты ангел…я мечтаю о тебе с первой минуты знакомства.

Снова целует, стараясь впихнуть свой язык мне в рот. Кажется, я могу лишиться передних зубов, настолько крепко сжата моя челюсть.

— Нет, Гаррет!

— Я тебя никогда не обижу, никогда, малышка.

Оставив в покое мои губы, опускается по шее к плечу, которое оголяет одним легким движением. Вздрагиваю, когда правая ладонь Флетчера сминает мою ягодицу под юбкой. Дай ему отпор, Микаэлла! Ты же можешь!

Я набираюсь сил и ударяю Гаррета коленом в пах.

— Прости, я же сказала, нет.

Морщась от боли в позе зародыша, парень давиться слюной, но надо признать, не сыпет ругательствами в мою сторону.

— Это ты меня прости, Микаэлла. Я думал, что между нами что-то есть.