Лабиринт миров - Евгений Гуляковский

— Я не вижу у него пасти, — задумчиво сказал Лосев, по-прежнему находившийся во власти непонятного транса.

— И не увидишь. Панцирь может разделяться по нижней кромке в любом месте. Можно считать, что он весь состоит из пасти.

— А ноги?

— Их никто не видел. Возможно, они прикрыты панцирем. Возможно, их нет вообще.

— Почему он не нападает? Чего он ждет?

— Он уверен, что отсюда мы никуда не денемся. Эти существа умны и, если обстоятельства позволяют, достаточно медлительны. Иногда они могут замереть в неподвижности на целый час. Но их медлительность обманчива. Стоит намеченной жертве предпринять попытку к бегству, как они бросаются на нее со скоростью метеора.

— Странное существо. Если бы не пепельно-серый цвет его панциря, он был бы даже красивым.

— Ты еще не видел, как оно жрет. Красивого в этом мало. Дай мне бластер. Еще несколько метров, и он окажется в зоне поражения. Возможно, высокая температура зарядов охладит его пыл. Хотя панцирь шипоноса выдерживает прямое попадание бластерного заряда без всякого вреда для себя, я хочу попробовать.

— Нет. Стрельбой ты с ним не справишься.

Словно приняв наконец какое-то решение, колючая гора медленно двинулась к холму, на вершине которого стояло три человека.

Теперь пепельный цвет панциря шипоноса начал меняться. Сначала он стал серебристым, а затем почти черным.

Лосев смотрел на него пристально, не смежая век, и в глаза ему били солнечные блики, отраженные от костяного панциря чудовища. В голове Лосева разрасталась странная пустота и непонятная раскованность.

Страх смерти, посторонние мысли — все куда-то исчезло. Он словно парил в пространстве над холмом. Он видел три крохотные человеческие фигурки на его вершине, и мысль о том, что одной из этих фигурок является он сам, показалась ему забавной.

У подножия холма виднелось небольшое темное пятнышко. Отсюда, с высоты, шипонос казался совсем безобидным, почти не страшным.

— Он готовится к нападению! Дай мне бластер или стреляй сам! Через минуту будет уже поздно! — В голосе Вольфа слышались панические нотки. Но Лосев не обратил на его слова ни малейшего внимания и медленно двинулся к крутому склону, навстречу приближавшемуся монстру, забыв про бластер, болтавшийся за его спиной.

«Он должен остановиться, — думал Лосев. — Я прикажу ему остановиться». Что-то важное он понял в те мгновения, пока парил над холмом. Что-то такое, от чего зависела их жизнь. Вот только никак не мог сформулировать, отточить и выявить смутный образ, родившийся в его голове.

Монстр между тем тоже продолжал двигаться, и расстояние, отделявшее Лосева от гибели, неумолимо сокращалось с каждой секундой. А ему все никак не удавалось оформить в слова приказа свое самое важное в эту минуту желание.

«Стой!» — наконец сумел он произнести в своем сознании всего одно слово. Наверно, это было самое нужное слово, потому что шипонос неожиданно замер. Его округлую спину от обрыва, на котором стоял Лосев, отделяло теперь не больше десяти метров.

Сама собой, теперь уже непроизвольно и легко, словно бы и без всякого участия с его стороны, возникла в сознании Лосева следующая, беззвучная фраза: «Убери шипы».

И, повинуясь этому неслышному приказу, полуметровые шипы на спине чудовища исчезли, втянулись внутрь, образуя идеально ровную круглую площадку, метра два в поперечнике. И к ней вела дорожка освобожденного от шипов пространства. Дорожка, упиравшаяся в склон холма…

Если бы Лосев захотел, он мог бы легко спуститься с холма, к началу этой дорожки… Возможно, именно этого он и хотел, сам того не сознавая. Что-то его манило, притягивало, звало вниз, на смертельно опасную тропу… «Игровая зона, — почему-то подумал он. — Мы все участники смертельно опасной игры. И этот монстр в том числе». Лосев сделал шаг к обрыву, еще один и почувствовал на своем локте руку Ксении.

— Что ты делаешь, Юра! Опомнись!

Он посмотрел ей в глаза, и странная улыбка появилась на его губах.

— Видишь, он меня приглашает!

— Он убьет тебя!

— Он мог бы давно убить нас всех, если бы захотел. Здесь что-то другое…

Лосев отстранил ее руку и решительно шагнул вниз. Спуск по крутому обрывистому склону прошел как во сне, совершенно неожиданно для себя Лосев оказался уже внизу, и подошва его ботинка уперлась в жесткую, но в то же время податливую пластину брони, в середине которой, словно дуло ружья, виднелось отверстие убранного шипа.

В любую секунду наружу могло выскочить смертоносное жало. Но отступать теперь было поздно, и Лосев сделал следующий шаг, перенеся весь вес своего тела на эту живую, податливую пластину, под которой чувствовались упругие мышцы. Теперь он стоял в самом начале тропы, образовавшейся на спине шипоноса.

Чудовище вздрогнуло, ощутив тяжесть его тела, но не сдвинулось с места, и ничего не изменилось в конфигурации шипов, торчавших по бокам тропинки. Разве что цвет… Лосеву показалось, что шипы потемнели еще больше.

«Наклони этот шип, так, чтобы я мог его рассмотреть». Теперь слова рождались легко, словно сами собой. Скованность мысли, сопутствующая первым приказам, исчезла. Возможно, потому, что ему показалось, он знает, что собой представляет шипонос. Такое чудовище не могло само по себе появиться на Земле. Скорее всего оно было создано искусственно и специально для того, чтобы выполнять приказы. «Обыкновенный биоробот — вот что он собой представляет, и кто-то передал мне управление этим созданием. Надолго ли, вот в чем вопрос»…

И по характеру этого вопроса, по тому, что к нему вернулся обыкновенный человеческий страх, он понял, что сверхсознание, подключившееся к нему на вершине холма и уведшее его на смертельно опасную тропу, теперь отключилось, ушло, оставив его один на один с инопланетной тварью.

Но шип, подчиняясь его предыдущему приказу, тем не менее дрогнул и медленно, неуверенно стал клониться вниз, перегораживая узкую тропу безопасности, по которой Лосев неуверенно продвигался. До центра площадки все еще оставалось несколько метров, и он почему-то знал, что сохранит свою жизнь лишь в том случае, если сумеет добраться до центра.

Он не задумывался над тем, откуда к нему пришло это знание. Да это и не имело особого значения, все обстояло именно так, потому что таковы правила. «Правила игры».

Теперь смертоносный шип раскачивался всего в полуметре от его лица. «Кажется, ты хотел его рассмотреть, что же, любуйся!» — зло подумал Лосев, потому что обойти возникшее препятствие было непросто. Соседние шипы тоже зашевелились и все вместе стали клониться в его сторону, сужая и без того узкий проход. «Не отвлекайся! — произнес его внутренний голос. — На поверхности твоего сознания, в словесной зоне, не должно быть ни одной посторонней мысли. Только так ты сможешь подчинить его себе. Одна ошибка, одна единственная ошибка…» Он подавил свой страх, не дав ему оформиться в слова.