Игра на вымирание - Андрей Денисенко

Я чуть шевельнул головой, выглядывая в амбразуру между ржавой консервной банкой и куском пластика. Взгляд уперся в автоматическую турель под хищным подкрылком. Уж не знаю, на кого с помощью скорострельного пулемета предполагалось охотиться, но против одного глупого лейтенанта такой ствол представлялся вполне эффективным.

Луч прожектора медленно прошелся по мусору, лужам на асфальте, уперся в «Тойоту» и замер. Вот-вот, мальчики. Не сомневайтесь, вы заглянули по адресу. Всего-то и делов – приземляемся, утрясаем делишки, летим домой. Ну же… решительней!

Прожектор дрогнул, переметнулся на стену дома. Вспыхнули дополнительные фары. Пронзительно-белый свет залил мертвые глазницы окон первого этажа, сместился на полуподвал. Ну, техноактивность в заведении Спайдера только слепой не заметит.

Шелест малошумного винта изменился, переливающийся туманными пятнами «хамелеона» борт сместился: «Хант» шел на посадку. Мелькнул раздвоенный хвост. Не поднимая голову, я пошевелился, сбрасывая с себя часть мусора. Под нос скатилась пустая жестянка, остро пахнуло тухлятиной. Двигать ее щекой было мерзко, терпеть дальше – невозможно. Вот же гадость!

Винт коптера перешел на холостые. Я осторожно приподнял голову. Не глуша турбину, коптер стоял возле «Тойоты». Створ пассажирского дека скользнул в сторону, пригибаясь, на землю посыпались темные фигуры. Один, два… четыре… ого, семеро! Жизнь удалась, Ковальски, люди тебя ценят!

Разбившись на две тройки, технеры решительно устремились к супердвери Спайдера. Седьмой, опустившись на колено, взял под прицел окна. Уже не особо прячась, я выбрался из кучи. Тоже мне, специалисты. Вот ведь какая вера в приборы: засекли техноактивность только в подвале, так в одну сторону и смотрят.

От коптера меня отделяло метров двадцать. Это расстояние я преодолел одним рывком, по прямой. Черный зев пустого дека, свист турбины глушит шаги. Люк в пилотскую кабину открыт, в проеме мелькнула россыпь приборов и тонированный изгиб блистера.

Удар рукоятью, голова пилота безвольно мотнулась в сторону. Я мимоходом выдернул из его импа разъем управления коптером и плюхнулся в соседний ложемент. Холодный пот по спине, руки мелко дрожат. Вот черт, сколько стимуляторы ни коли, скоро все равно слягу, тут Спайдер прав. На химии протяну еще часа три-четыре, не больше… попробуем управиться. Я глянул сквозь блистер. Возле подвала технеры ошалело копошились с танковым люком Спайдера. Коротко полыхнул кольцевой заряд, но «ржавая» дверь не поддавалась. Я злобно усмехнулся. Вот-вот, это вам не гнилые будки расстреливать.

На коптер группа захвата даже не оборачивалась, но джентльменом я себя не считал, и охотничья модификация «Ханта» отлично вписывалась в мой план. Животных мы любим, никакого убойного вооружения на борту, чистый спорт… Я откинул предохранительный колпачок гашетки, аккуратно довернул стволы и дал по технерам щедрую очередь.

Светошумовые болванки ударили в стену, сбивая штукатурку, расшвыривая груды мусора и битого кирпича. Темные фигуры исчезли в нестерпимо ярких вспышках, кто-то покатился по земле. Оглушающий грохот разрывов больно ударил по перепонкам даже сквозь стекловолокно кабины. Ну вот, теперь даже самым ленивым патрулям безопасников придется поинтересоваться, что же так бабахнуло в реконструкте… и откуда взялись вооруженные до зубов мальчики с запредельным уровнем имплантации.

Кто-то из технеров, шатаясь, попытался подняться, снова упал. Я тяжело отер лицо, размазывая пот вперемежку с грязью, и нашарил кабель управления. В моем импе разъем стандартный, но и «Хант» – гражданская машина, должно подойти… Щелчок, короткая загрузка… вот и славно, полдела сделано.

Вертолеты бравый лейтенант Ковальски пилотировать не умел. Но, поскольку был бравый, проблемы в этом не видел. Функция экстренного возвращения на то и аварийная, чтобы уметь не требовалось.

– Активация экстренного возвращения.

– Подтвердите команду с консоли управления.

Хрупкий защитный пластик над красной кнопкой я, не стесняясь, раздавил рукоятью пистолета.

– Экстренное возвращение активировано. Предупреждение: системы автоматики работают в программном режиме, ручное управление заблокировано.

Турбина завыла на тон выше, коптер дрогнул и плавно пошел вверх. Покосившись на вяло дергающихся технеров, я прикрыл глаза и расслабился. Железными мальчиками займется безопасность корпа, а мне можно передохнуть. В режиме экстренного возвращения автоматика сама вернет коптер в точку старта… то есть на базу технеров. Отличный план, Ковальски. Теперь главное – не вырубиться по дороге.

Коптер накренился на борт, входя в разворот. Унылая, редко освещенная территория реконструкта осталась позади, внизу потянулась вереница огней автострады. Набирая высоту, «Хант» ложился на курс. Я сунул руку за спинку, нащупал крышку мини-буфета. Ого, неплохой ассортимент! В нише нашлись изрядных размеров сэндвичи, початая бутылка виски и газировка. Оглушенный пилот не подавал признаков жизни, поэтому я решил перекусить в одиночестве.

Полетный терминал показывал конечную точку – «Посадочная площадка Баутцен-17, корпоративная зона „Саксония“». Название ни о чем не говорило, комп выдавал обычную туристическую информацию. Впрочем, там и до границы корпа недалеко, будет проще уходить… о возможных проблемах думать не стоит. Главное – внезапность… плюс Ковальски. Это страшная сила.

Я глотнул из бутылки и угрюмо уставился в несущуюся навстречу ночь.

1

Сеть, незарегистрированный кросс-сервер корпоративной зоны «Саксония» 02.52, 04.09.2034 г.

– Кто ты?

Нет ответа. Только сверхскоростные потоки данных, текущих мимо нее… сквозь нее. Шифрованные сигналы управления, стандартные подпрограммы, непонятные цифровые массивы… но там, за перегруженными лайнами, кто-то был. Она чувствовала тяжелое, тягостное присутствие… чувствовала? Чем?

– КТО ТЫ?!

Ей показалось, что она кричит, но это была иллюзия. Ни голоса, ни слуха в виртуальном пространстве не существовало. Прямое получение информации. Максимально оптимизированная обработка данных. Хотя, возможно, у нее были конечности… руки!

По вживленным нейрошинам миоусилителей пробежал сигнал первичной загрузки. И тут же ответ: «Недоступно. Перезагрузка системы».

Она попыталась проснуться, но происходящее не было сном. Она слишком отчетливо сознавала себя, понимала, что лежит в коконе медицинского модуля. А еще… во сне можно двигаться, разговаривать, совершать странные поступки. Здесь же существовал только ее разум и мигающий сигнал перезагрузки. И нечто, наблюдающее за ней по ту сторону кокона.

– Информация: первичная загрузка. Статус: завершено. Директива: форматирование дата-кластеров периферийных процессоров объекта «Прайм».

– Статус: выполняется.

– Директива: тестирование нейрошин плечевого пояса.