Секта - Иван Булавин

Из семи выстрелов в него попали две пули. Одна в бедро сзади, вторая под левую лопатку. Ранение могло быть смертельным, но, судя по незначительной кровопотере, пуля вошла неглубоко, его магическая защита ещё работала. Вцепившись в волосы, я отогнул его голову назад и сильнее нажал лезвием.

— Где патриарх? Говори, сука!

— Он придёт, — прохрипел адепт, глядя на меня бешеными глазами, — придёт и вырежет тебе сердце. Он знает…

Больше он ничего сказать не успел, сзади подбежала Маша и потянула меня за собой.

— Пойдём, там полиция догоняет.

Да, с полицией нам беседовать не с руки, только нелегальное оружие на статью потянет. Уж лучше остаться негласными помощниками. Стиснув зубы от злости, я с небольшого замаха ударил его кулаком в затылок, голова мотнулась, ударилась лбом об асфальт, после чего он отключился. А мы с Машей поспешили скрыться.

Надо уходить, больше тут делать нечего. По крайней мере, нам. Пробежав квартал, мы спокойно сели в подогнанную машину, Свен ударил по газам, после чего мы покинули место происшествия.

Мы сидели за столом в своём доме. С нами же сидел новый человек, мужчина лет тридцати пяти, небольшого роста, крепкий, одетый в яркую красную рубаху и джинсы. Если я правильно понял, это был представитель местной полиции. Не знаю как, но нашим удалось наладить контакт с полицией другого города. Или это спящий агент Ватикана?

— Итак, — начал Рязанцев. — Что вы получили от задержанного?

— Он признался во всём, сказал, что работал один. Сказал, что верит в дьявола, а потому решил провести обряд.

— Врёт, — тут же сказала Маша.

— Разумеется, врёт, — согласился полицейский. — Мы из его машины шесть балахонов с кровью жертв вытащили. Да и ножи с отпечатками. Остальных сейчас ищем, не все отпечатки есть в базе данных, двоих уже вычислили, но они в бегах.

— Что, если его допросим мы? — предложил Павел Сергеевич.

— Это сложно сделать, — полицейский поднял глаза. — Охраняют его по высшему разряду. Шутка ли, четверых сотрудников положил наглухо, ещё один больнице с множественными переломами. И главное — никто понять не может, как он это сделал. Камеры кое-что зафиксировали, но это выглядит, как фокус.

С переломами — это, наверное, тот сотрудник, что прострелил колесо. Однако, верность долгу взяла своё, смог выстрелить. Побольше бы таких сотрудников.

— Делом фейсы заинтересовались, — добавил он. — Сказали, пришлют своих из столицы.

— Это плохо, — тут же выдал вердикт Рязанцев. — Если они вникнут в суть дела, может статься, что у нас добавится врагов.

— И ещё, у них есть какие-то покровители наверху.

— Наверху? В смысле, у вас в городе? — уточнил профессор.

— Кто-то из нашего начальства, перед тем, как всё случилось, поступали ненавязчивые советы спустить дело на тормозах.

— Это логично, — сказал я. — С таким уже сталкивались, они проникают во власть, облегчая себе работу.

В кармане у полицейского завибрировал телефон. Он достал его, приложил к уху.

— Да. Понял, рассказывай. Так, что ещё?

Выслушав монолог собеседника, он отключился и повернулся к нам.

— Задержанный дал показания. То есть, не показания, а просто впал в ступор и начал твердить, что его найдут, что за ним придут. Что какой-то охотник чего-то не сможет, что его предупреждали. Это бред? — он поднял на нас глаза.

— Увы, — расстроил его Рязанцев. — Это не бред, это как раз показания. Тот, кто всем этим руководит, связался с ним, обещал помощь. Не удивлюсь, что он придёт в отделение и освободит его.

— Как вы себе это представляете? Там народу куча, все с оружием. КПП автоматически блокируется.

— Вы видели, на что они способны? — напомнил профессор. — И это был далеко не самый сильный адепт. Другие могут намного больше.

— И? Что можно сделать? В ближайшем будущем его переведут в СИЗО.

— Это не поможет, его либо похитят, либо убьют. Думаю, самым правильным для вас будет взять с собой вот этих молодых людей, — Рязанцев подошёл к нам с Машей и положил руки нам на плечи. — Они проведут допрос, а потом останутся рядом, в засаде, будут сидеть и ждать, когда за ним придут.

— Что же, это возможно, — согласился он. — Когда отправляемся?

— Немедленно, — я встал из-за стола.

Отделение полиции, где содержался задержанный, впечатления неприступной крепости не производило. Просто двухэтажный домик с железной оградой в рост человека. Есть КПП с дверями-вертушкой, да, блокируется автоматически, но сама конструкция особой прочностью не отличается. Тут и колдунов с демонами не нужно звать, десяток решительный парней с автоматами и взрывчаткой разберётся играючи. Сотрудники там и в самом деле были, человек пятнадцать с пистолетами. Но все заняты своими делами, никто не ждёт нападения.

Только у камеры, где держали адепта, находились два молодых сержанта с автоматами. Эти бдят, да здесь и не расслабишься, под боком у начальства. Тот самый сотрудник, назвавшийся Алексеем, без отчества и фамилии, провёл нас внутрь. Я отметил, что металлодетектор не прозвенел, хотя и у меня и у Маши было при себе оружие.

Человек в камере сидел на лавке и, не моргая, смотрел в одну точку, его не интересовал внешний мир. Возможно, выслушивал инструкции от патриарха. Или просто горевал о своей загубленной судьбе. К успеху шёл, не фартануло.

— Мне остаться? — спросил Алексей.

— Да, лучше будьте рядом, — посоветовал я и присел рядом с преступником.

Выглядел он подавленным, одежда изорвана, кое-где кровь, но это и неудивительно, исходя из того, сколько пуль в него выпустили. И в то же время его даже не возили в больницу, те царапины, среди которых были неглубокие раны от моих пуль, обработали на месте.

— Как его зовут? — спросил я.

— Эдуард, — ответил Алексей.

Сам полицейский встал в углу, положив руку на пистолет. Это правильно, если задержанный взбрыкнёт, лучше быть готовым, не уверен, что магия поможет при стрельбе в упор.

— Эдик, посмотри на меня, — приказал я, не посоветовал, а именно приказал.

Он, внезапно проснувшись, поднял глаза, посмотрел сперва надменно, но потом пришёл испуг.

— Охотник? Зачем ты здесь? Почему? — он повернулся к полицейскому. — Кто его привёл? Это незаконно. Вы не имеете права.

Голос его сильно дрожал, видно было, что охотник, то есть я, — единственный, кого он боится. Есть ещё патриарх, но тот, всё же, скорее, друг. Пока.

— Отвечай на вопросы, и он уйдёт, — холодно сказал Алексей. — Если же нет, то… сам понимаешь, что будет.

— Ты не можешь… — он злобно ощерился, но его готовый сорваться победный рык сорвался на щенячий визг. — Патриарх сильнее, он тебе не по зубам.