Месть Гора - Ги Раше

— Хорошо. Надеюсь, Тахаш, что ты тоже не станешь проявлять излишнего усердия. А я хочу, чтобы египтяне сохранили верность своим обычаям. Еще я желаю, чтобы о Сутеке больше не упоминали — он должен уступить первенство богиням, куда более достойным поклонения, — египетской Изиде и ханаанейской Анат.

Читатель наверняка догадался, что Хети ничуть не огорчился, узнав о смерти Зераха, хотя и простил его, принесшего столько бед и страданий. Более того, выслушав Тахаша, он решил, что, если бы Зерах был жив, он бы не только не оставил его на посту градоправителя, но и потребовал бы, чтобы тот предстал перед традиционным египетским судом. И тем не менее он считал, что наказание, постигшее всю семью тестя, не в характере египтян, всегда отличавшихся милосердием. Он решил, что «поборники справедливости», совершившие это убийство, действовали так жестоко, чтобы отбить у сторонников Зераха желание следовать его примеру. Когда Хети поделился своими предположениями с Тахашем, в ответ он услышал:

— Что ж, Зерах виновен в смерти многих невинных женщин и уж наверняка невинных детей, ведь он без колебаний приказывал вырезать целые семьи, чтобы у всех отбить охоту ему сопротивляться.

Хети созвал на совет всех своих командиров, желая обсудить с ними план дальнейших действий. Несколько человек высказались за то, чтобы немедленно двинуться на юг и померяться силами с гиксосской армией Мансума.

— Создастся впечатление, — сказал один из командиров, — что врагу пока не удалось объединить свои силы. Из услышанного, господин Хиан, я заключил, что Мансум ждет подкрепления из разных районов северной части Черной Земли. Так давайте выступим ему навстречу, пока подмога не подоспела.

— Вода в реке поднимается, но потребуется еще какое-то время, прежде чем наши корабли смогут подойти к Мемфису, чтобы поддержать наступление сухопутных войск, — заметил противник спешки. — К тому же разведчики сообщили, что гиксосы Мансума, отступая, опустошили закрома, уничтожили урожай этого года. Поэтому нашим людям придется голодать.

Хети вмешался в обсуждение, высказав свою точку зрения:

— Нужно дождаться флота. Не слишком разумно было бы выступать в поход с таким количеством солдат, не имея твердой уверенности в том, что все они буду сыты каждый день, а ведь кампания может затянуться. До Мемфиса можно дойти за шесть-семь дней. Я знаю местность, которую избрал Мансум для главной битвы. Знайте, что это безводная пустыня, и единственный источник живительной влаги в тех местах — Нил. Называется эта пустыня Кер-Ага. Именно там произошло грандиозное сражение Сета и Гора, и победу одержал Гор, сын Изиды и бог-защитник царей Египта. Вполне возможно, что Мансум получит подкрепление, хотя я надеюсь, что этого не произойдет. Все отряды, двигавшиеся к Мемфису, уже влились в его армию. Этого не успели сделать разве что отряды, сформированные у западной границы Дельты. Это далеко, поэтому приказ присоединиться к защитникам столицы они могли получить лишь на днях, поэтому, учитывая скорость, с какой поднимаются воды Нила, и расстояние от Мемфиса до западной границы, я могу с уверенностью сказать, что столица Якебхера будет в наших руках, прежде чем они явятся. И им не останется ничего другого, как признать меня своим законным царем. С другой стороны, было бы большой ошибкой выступить, не дождавшись кораблей, груженных продовольствием, пивом и водой: в период разлива мутные воды Нила не годятся даже для простого умывания. А ведь нам нельзя будет брать воду из местных колодцев, потому что враг мог ее отравить.

Было решено дождаться прибытия флота, который, зайдя в Дельту, должен был войти в ведущий к Аварису рукав и, пройдя мимо этого города, устремиться на север, к Мемфису. Установив в городе свою власть, Хети приказал изъять запасы продовольствия во всей провинции и наполнить большие бурдюки пивом и водой. Все эти запасы ожидали погрузки на корабли. Он воспользовался вынужденной задержкой, чтобы лично присутствовать на тренировках солдат, желая оценить уровень их подготовки. Хети приказал принять в армию молодых египтян, пожелавших сражаться против узурпатора. Их набралось не меньше тысячи. Хети понимал, что они не будут хорошо сражаться, но могут усилить арьергард, когда придется преследовать обратившегося в бегство врага.

Воды Нила уже достигли наивысшего уровня и даже начали потихоньку спадать, течение стало спокойнее, и корабли смогли, выйдя на середину реки, двинуться к Мемфису на веслах и под парусами, в то время как сухопутные войска выступили к столице, выбрав дорогу, пролегавшую по границе пустыни и плодородных земель.

Очевидно, Мансум собрал все свои силы в пустыне Кер-Ага, как о том сообщали разведчики-египтяне, хорошо знавшие местность. Колесницы Хети, двигавшиеся впереди колонны, ни разу не встретились с врагом. Жители поселений, построенных на вершинах холмов, где можно было не бояться самого сильного половодья, смотрели на проходящих воинов с нарочитым безразличием, но некоторые, прослышав, что этой армией командует египтянин, который намеревается вернуть богам Египта их могущество, при виде колесниц падали ниц или приветствовали солдат громкими радостными криками.

Вскоре передовой отряд армии подошел к стенам Гелиополя, египтянами именуемого Инну, или Столпом. Хети посетил храм бога-покровителя города — Атум-Ра, одного из величайших египетских богов-создателей. Несмотря на главенствующее положение Амона, покровителя города Скипетра, благодаря тому что царский трон перешел к местным династиям, сумевшим объединить империю, Атум-Ра у египтян был в большом почете. Жрецы встретили Хети как освободителя и выразили готовность ему служить. Тот в ответ даровал жрецам многочисленные привилегии. Затем армия снова двинулась к югу, к пустыне Кер-Ага, над которой поднималось солнце, прежде чем осветить храм Птаха в Мемфисе.

По словам разведчиков, военный лагерь Мансума находился теперь на расстоянии половины дня пути. Хети решил разбить свой лагерь в этом месте: достаточно далеко, чтобы враг не смог застать их врасплох за установкой палаток и хозяйственными хлопотами, и достаточно близко, чтобы солдаты не слишком устали, преодолевая расстояние до месторасположения противника. И все-таки из соображений осторожности Хети отправил часть колесниц вперед, ближе к лагерю Мансума, с приказом наблюдать за действиями неприятеля.

Создавалось впечатление, что воины Мансума занимаются своими делами, даже не подозревая о том, что враг уже близко. Хети объявил своим людям, что в этот день они будут отдыхать после долгого перехода и готовить оружие к сражению. Зилпа предложил ночью выступить в направлении лагеря неприятеля, чтобы на рассвете атаковать и застать его врасплох. Хети не согласился, пояснив, что не хочет красть победу, тем более что намерен обратиться к солдатам Мансума с речью — «ибо так велел бог, который явился мне во сне прошлой ночью».

Хети, которого бездействие противника настораживало, лично проследил за тем, чтобы многочисленные часовые заняли свои места вокруг лагеря. Близилось полнолуние, и ночь обещала быть светлой, поэтому разведчикам было приказано как можно ближе подобраться к лагерю противника, чтобы попытка врага напасть ночью не стала неожиданностью. Но страхи эти были напрасны: солнце еще не поднялось над горизонтом, небо на востоке только-только начало светлеть, когда армия Хети двинулась навстречу армии Мансума.