Охота за призраком. Борьба спецслужб СССР, США и Западной Германии за архивы МГБ ГДР - Олег Никифоров

Джим также умер, и, как писал Маркус Вольф, «его прах был похоронен на кладбище героев-воинов в Арлингтоне. При его погребении ему были оказаны все почести, которые оказывают только генералам или военнослужащим, имеющим особые заслуги. В торжественно траурной церемонии участвовало несколько генералов, которые отдали Джиму последнюю честь. Играл военный оркестр, несколько подразделений сопровождали траурный кортеж и произвели прощальный салют. Могила Джима находится теперь не далее ста пятидесяти метров от места захоронения Джона Ф. Кеннеди». Далее Вольф замечает, «с учетом сложностей, о которых мне рассказывал Джим и которые привели к его уходу из армии в чине подполковника, такие почести при похоронах необычны. Возможно, у Джима были заслуги, которые остались тайной для меня». Вольф также замечает, что во время болезни Джима (он умер от рака) он послал в Госдеп США ходатайство о предоставлении трехдневной визы для посещения больного друга. Но ответ он не получил. Впрочем, кое-какие подозрения у Вольфа все-таки возникали. В той же книге он замечает, «из его [Джима] рассказов я мог заключить, что он был не так уж далек от американских спецслужб, многие сделки он вообще не мог бы совершить без благословения ЦРУ»[101].

Для понимания всей сложности реконструирования событий, связанных с реализацией плана «Розовое дерево», заслуживает внимания переписка Гроссманна с одним из руководителей журнала Spiegel Йохеном Больше, он занимал на тот период пост заведующего отделом «Германия 2». Он же являлся автором статей о смерти Принципалова и Зюбенко. В своем письме Гроссманн называет эту публикацию «проведением активных мероприятий».

Для непосвященного читателя приведем расшифровку этого понятия в глоссарии книги Маркуса Вольфа[102]. В нем отмечается, что активные мероприятия — это «скрытые действия, направленные на оказание вляния на средства массовой информации, политику, экономику и общественность». Как правило, за ними стоят разведки или другие организации, скрывавшие свое истинное лицо за различного рода вывесками. Гроссманн отмечает в своем письме, что журнал стал, очевидно, «проводником информации, которая должна была бы ввести в заблуждение». Далее Гроссманн указывает, что «никто, кроме участников акции „Розовое дерево“ — не знает до сегодняшнего дня точно, каким образом, когда и через кого и какой материал и в каком объеме попал в ЦРУ». В своем ответе журналист Больше пишет: «В главном вопросе Вы, наверное, правы, с полной надежностью мы (как и Вы) не можем реконструировать обстоятельства проведения операции „Розовое дерево“. Мы можем лишь попытаться показать возможный ход событий. Поэтому предложенная нами версия в действительности имеет только одно преимущество, она звучит логично». Как отмечает Spiegel, американцы до сих пор рассматривают операцию «Розовое дерево» как «государственную тайну».

Можно задаться вопросом: с чем это связано? Ведь ГДР, как и Штази, не существует несколько десятков лет. Многие участники событий уже ушли в мир иной, но, наверное, не все. Как утверждали немецкие журналисты Георг Москоло и Райнер Пёртнер в своей статье в Spiegel, опубликованной 14 декабря 1998 года, «некоторые агенты Штази были перевербованы ЦРУ и теперь работают против Германии».

Имеются и другие версии и, соответственно, другие причины для сдержанности руководства ЦРУ в плане раскрытия деталей операции «Розовое дерево». Возьмем, к примеру, Милтона Бирдена — офицера Центрального разведывательного управления в отставке, теперь автора и консультанта по фильмам. В 2010–2015 годах он был президентом и генеральным директором Азиатско-Африканской проектной группы, расположенной в Вашингтоне, округ Колумбия, а в 80-х годах занимал пост руководителя советского отдела Оперативного директората ЦРУ. Он утверждает, что архивы были переданы ЦРУ одним из офицеров КГБ в одной из восточноевропейских стран за вознаграждение в 75 тысяч долларов. Возможно, что именно из этих утверждений и были сделаны выводы журналистами немецкого журнала.

Но не секрет, что начиная с конца 80-х КГБ действительно поддерживал официальные контакты с ЦРУ. Об этом пишет Рэм Красильников в своей книге[103]. В прошлом он являлся генерал-майором КГБ и занимал до 1992 года пост начальника Первого (американского отдела) Второго главного управления КГБ СССР (контрразведка). По его словам, в наиболее активные годы охоты за архивами МГБ ГДР руководителями резидентуры ЦРУ в Москве были Майк Клайн (1989–1991) и Дэвид Ролф (1991–1993). С ними проводились даже доверительные встречи, если верить Красильникову. Начало регулярных встреч между КГБ и ЦРУ, по словам Красильникова, начались в 1986 году, и в них с советской стороны участвовали представители внешней контрразведки Первого главного управления и первого отдела Второго главного управления. Подобные встречи проводились, по данным Красильникова, кроме Москвы, в Хельсинки и в Берлине. Предметом обсуждения на них, утверждает Красильников, были вопросы деятельности спецслужб друг против друга, международный терроризм и организованная преступность. Практически это могло означать и обмен доверительной информацией. Иначе для чего встречаться, чтобы лишь излагать официальные позиции сторон? Надо учитывать, что Дэвид Ролф работал в Москве в 70-х годах как раз под руководством Хэтэуэя и потому, несомненно, был посвящен в детали операции «Розовое дерево», которая реализовывалась и на территории СССР. Необходимо учитывать особенности того времени. После августовского путча 23 августа 1991 года во главе КГБ встал Вадим Бакатин, в прошлом первый секретарь Кировского и Кемеровского обкомов КПСС, поработавший при Горбачеве министром внутренних дел СССР. Он и занялся реформированием этой структуры. Как он писал в своей книге «Избавление от КГБ», его задача состояла в предотвращении возможности превращения КГБ в «угрозу для общества». Понятно, что, как и у всякого дилетанта, его план фактически привел к обескровливанию советских спецслужб.

Александр Витковский в своей статье в «Парламентской газете» 22 сентября 2001 года, которая вышла под названием «Как Бакатин своих сдавал», подробно описал ситуацию того времени в стране. В ней он рассказывает об операции по передаче ЦРУ секретных материалов Бакатиным — руководителем межреспубликанской службы безопасности СССР. Пост он занимал с 6 ноября 1991 года до 15 января 1992 года. В этот период он передал представителю американского посольства документацию о прослушивающих устройствах, внедренных в новое здание американского посольства.

В прессе появились требования привлечь Бакатина к уголовной ответственности по ст. 64 п. «А» действовавшего в то время УК РСФСР за измену Родине в форме выдачи сведений, составляющих государственную тайну. Генеральный прокурор России Валентин Степанков обратился в МСБ за разъяснениями. Впрочем, вопросы возникли не только у него. Сотрудников спецслужб и общественность волновало многое. Чем вызван подобный шаг?