Певец из Кастагвардии - Джейн Уэлч

– Ты что, думаешь, я слепой? Ваш факел виден издалека, – пыхтя, выговорил Мелкин.

Он приблизился и недружелюбно уставился на Каспара.

– Чертов колдун! Ты не просто волколюб, ты еще и с демонами якшаешься! Ладно, колдун, давай выводи нас отсюда.

Каспар было обозлился на пастуха, чудом спасшегося от ундин, но решил не тратить времени на препирательства. Этого мужлана, со всей очевидностью, сбил с пути Мамлюк, а сам по себе пастух не являл особой опасности.

Все-таки Каспар не мог оставить земляка-бельбидийца умирать во тьме у корней Горы Старика, а значит, придется какое-то время потерпеть его общество.

– Нет! Ни за что! Довольно с нас этого Нейта! Куда нам еще один мужлан-убийца? Убирайся, пошел прочь от нас! – Папоротник яростно замахал руками на Мелкина. – Спар, ну сделай же что-нибудь.

– Я, как и Нейт, хотел только, чтобы волки убрались из Бельбидии, – отступив на шаг, защищался пастух.

Как ни странно, лёсика это успокоило. Он смягчился:

– Ну ладно, всякий, кто убивает волков, не может быть безнадежно плох. Но вот оленей для этого убивать вовсе не обязательно, – прибавил лёсик с горечью.

– Некогда спорить.

Каспар старался, чтобы голос звучал властно и убедительно. Факел уже догорал; это был жалкий пучок прутьев, связанных вместе, и горел он быстро. Юноша боялся, что от факела ничего не останется прежде, чем они отыщут дорогу на свет. Папоротник, хотя и продолжал ворчать и испуганно бормотать себе под нос, двинулся вперед. А вот Трог не выказывал ни малейших признаков тревоги и самоуверенно обнюхивал каждый сталагмит, задирая ногу на те, которые ему казались подходящими.

Урсула шла вслед за волчонком, тихонько приговаривая слова на странном языке. Каспар на мгновение залюбовался ею, думая, как же она все-таки красива, несмотря на рубцы и слишком коротко остриженные волосы, подчеркивавшие твердые очертания лица.

Юноша мог только гадать, сколько ей лет: с одной стороны, девушка казалась не старше его самого, с другой – глаза у нее были по-взрослому печальные. Найдя единомышленника в лице Мелкина, Нейт позади, костерил Каспара на все лады и выкрикивал обрывки заклятий против демонов.

– Я мог бросить вас обоих умирать в пещере, – огрызнулся на них Спар.

Факел угас, оставив путников в полной темноте, и голос Каспара сорвался. Теперь идти стало куда труднее; они медленно потащились вперед, ощупывая стены руками. Коридор медленно сужался… и вдруг оборвался, открывая путникам вход в широкую пещеру. И здесь – Каспар изумленно заморгал, отступая на шаг, – было светло!

– Вот это да! – выкрикнул Мелкий, мигом забывая о своем недовольстве. – Никогда ничего подобного не видел! Сердце горы, это же… это же…

– Рубины, солнечные рубины!

Каспар не верил своим глазам. Он двинулся вперед, прикоснулся ладонями к пластам бурого скального камня, из которого, как неподвижные языки пламени, вырывались длинные алые кристаллы, мерцающие изнутри золотом. Каспара ошеломила мысль, что его отец превзошел бы богатством короля Дагонета, знай он об этих рубинах. В самой середине пещеры огромный кристалл пульсировал светом, как будто капли солнца, заключенные внутри его, стремились прорваться наружу.

– Скорее! Пойдемте! – торопил всех Папоротник. Волчонок прижался к ногам Урсулы. Маленькая Лана утомленно прислонилась к стене, едва держась на ногах.

– Я и мечтать не мог! – Нейт восхищенно оглядывался. – Это же… Можно потом всю жизнь не работать!

Он жадно смотрел на густую поросль кристаллов. Только Папоротник не понимал его восторгов:

– Да какой от них толк? Камень и есть камень… Не съешь же его.

Каспар провел рукой по ближайшему камню, завороженный его красотой. Однако все внимание его привлекал кристалл в центре пещеры. Опустившись возле него на колени, юноша разглядывал камень вблизи, поражаясь золотому сиянию. И вдруг похолодел: у самого основания виднелись явственные следы ударов киркой.

– Пойдем! Пожалуйста! – скулил Папоротник.

Каспар медленно поднялся, оглядываясь и дивясь, почему же неизвестные добытчики не забрали столь прекрасный камень, остановившись на полпути. Рубин размером с кулак мог стоить целое королевство. Солнечные рубины, которые до этого Каспару приходилось видеть пару раз, были размером не больше зернышка. Он, правда, слышал, что у короля Дагонета в короне есть камни величиной с ноготь большого пальца – но этот!.. И хранился он на землях Торра-Альты, законных владений его отца.

Огнебой порывался идти вперед и фыркал, его мощное дыхание словно бы загасило слабое мерцание. Снова все оказались во тьме. Звук капающей воды стал громче и отчетливее.

– Что теперь, господин? – прошептала Урсула Каспару на ухо. – Я видела, как ты встал из мертвых и прошел сквозь камень, великий чародей. Проведи нас теперь через тьму.

– Я же говорил, что никакой я не чародей, – огрызнулся Каспар и тут же устыдился своей резкости, потому что Урсула разочарованно отпрянула.

Юноша не хотел обижать ее; похоже, она и без него натерпелась в жизни обид.

Каспар чувствовал, что остальные тоже надеются на него; но ничего не мог поделать. Камни вокруг издавали едва слышный гул. Слабый и растерянный, он снова подивился, почему неизвестные рудокопы остановились на полпути, бросив столь Ценный камень нетронутым. Солнечные рубины встречались так редко и ценились дороже, нежели даже голубые алмазы.

– Следуйте за водой, – пробормотал Папоротник. – Те существа сказали: всегда следуйте за водой.

– Мы не можем бросить такой огромный рубин, – настаивал Мелкий.

– Мы! – фыркнул Каспар. – А я думал, ты не из нашей компании…

– Так оно и есть, просто…

С потолка пролилась осыпь мелких камешков, и спутники неосознанно сдвинулись теснее. Горы снова тяжело вздохнули. Лана начала плакать, Трог громко залаял.

– Следуйте за водой, – повторил Папоротник. – Вот как они нам сказали! Почему ты никогда не делаешь, что тебе говорят?

Лёсик раздраженно ткнул Каспара головой в бок.

Если бы Халь был на его месте, он не потерпел бы Папоротника ни секундой дольше, подумал Каспар тоскливо. И повернулся на звук водопада, слышный даже через толщу камня.

– Ничего не видно! – проскулила Лана.

– Не бойся, – успокоила ее Урсула. – С нами господин, чародей; он нас выведет на свет!

Каспар чувствовал себя до крайности неловко. Все, что он смог сделать, – это пробормотать неуверенно:

– Ну, для начала нам нужно держаться вместе.

– Это и младенцу ясно, – пробурчал лёсик. – Пойдем же! Надо торопиться.

И потянул Каспара за руку.

– Но ведь ничего же не видно, – заспорил тот.