Повелитель времени - Дмитрий Леший

После спуска, был длинный узкий тоннель с множеством поворотов и ответвлений, которые, практически все, в конце оказывались тупиками. Все кроме одного, который и привел их в большой зал, метров триста в диаметре с высоким сводом, что-то около трех или трех с половиной метров. И снова, на протяжении всего пути, им не встретилось ни одного противника. Аркадий уже не испытывал иллюзий, тут и тупому понятно что они угодили прямиком в западню, следуя за упёртым Бессмертным. И что теперь они могут сделать? Только приготовится к бою, и попытаться продать свою жизнь подороже. Тем временем, обстановка резко изменилась – единственный вход, с противным скрипом заслонила бетонная плита, отрезав троим охотникам путь к отступлению. Одновременно с этим, по всему периметру зала открылись небольшие ниши, вместимостью на одного – двух человек, из которых вышли адепты во главе со своим наставником Икаром – собственной персоной.

– Даже не верится, что вы так легко попались… – начал некромант. – Хотя о чем это я, ваш бессмертный друг, словно упертый баран тащил вас на бойню, так что в своей кончине, отчасти можете винить и его тоже.

Было ясно, что колдун не настроен разводить политесы. По взмаху его руки ученики взяли охотников в плотное кольцо и медленно пошли на сближение. Их оружие, по большей части представляло собой, либо парные волнистые клинки, либо алебарды и все это отсвечивало мерзкой мертвой энергией, что означало дополнительные не слишком приятные подарки, при удачном попадании.

Охотники приготовились к бою, встав спина к спине, никто из учеников колдуна не решался напасть первым, так продолжалось около минуты, пока не раздался крик одного из врагов. Адепт не выдержал и, занося алебарду над головой, кинулся на инквизитора. Адалард, без труда отклонил в сторону напичканную мертвой энергией сталь своим Кошкадером и контратаковал: немного присел и нанес режущий удар, наискось, сверху вниз пропоров противнику живот. Миг и тело ещё не до конца осознавшего происходящее юнца, такого же, как и те, что были на улице, упало на каменный пол с ужасом в глазах, пытаясь засунуть свои же внутренности обратно в рану. Ученик некроманта был поражен практически моментально, но это вызвало цепную реакцию, враги словно сорвались с цепи, начав нападать сразу со всех сторон. Ни о каком воинском умении речь не шла, охотников просто забрасывали пушечным мясом. Непонятно, что им пообещал Икар, но в их глазах не было ни капли страха, разве что когда они уже умирали от полученных ран, как будто в их головы возвращался здравый смысл, заставляя осознавать происходящее.

Все эти мысли моментально проносились в голове Пастыря, впрочем, не мешая орудовать ему своим топором. Замах, удар – тело противника валится окровавленным куском мяса, разрубленное от плеча до паха. Не останавливая движения, сделать полный оборот, повернув торс на сто восемьдесят градусов, снова: замах, удар – череп ещё одного послушника треснул как переспелый арбуз, залив Аркадия темно-бурой жидкостью с головы до пят. Пастырь мельком взглянул на инквизитора, тот пока ещё сражался спина к спине с ведьмой, тем самым прикрывая тылы, друг друга. Его лицо, как и раньше не выказывало ни грамма эмоций, за тем исключением, что практически полностью было покрыто брызгами крови. Да и сам его бой, выглядел, как будто обыденным делом, ни одного лишнего движения, только скупые росчерки и уколы, изредка переходящие в блок, чтобы потом снова перетечь в контратаку, один удар – один труп. Ведьма тоже пока держалась вполне уверенно, хотя на ее руках и ногах были заметны несколько глубоких порезов.

Число противников таяло на глазах. Аркадий, было дело, обрадовался, глядя на быстро сокращающееся поголовье адептов некромантии, но тут свою лепту внёс сам Икар. По залу прошла волна «дурно пахнущей» энергии зеленого цвета и ранее поверженные противники, спустя миг начали подниматься, их совершенно не заботили полученные раны. Сами по себе, мертвецы конечно слабые противники, но в такой мясорубке могут сильно отвлечь, что собственно и произошло с Пастырем. Разрубив на две половины, поперек туловища, очередного приспешника Икара, священник не заметил подползшего недавно убитого и поднятого врага, который схватился за его ногу и впился в плоть зубами чуть выше голени. Ногу прострелило болью, Пастырь отвлекся на этого внезапного противника и обратной стороной древка раскроил ему череп, но этого времени вполне хватило для того, чтобы один из некромантов вонзил алебарду в его живот и, резко дёрнув в сторону, оставил там страшную резаную рану, откуда начали вываливаться кишки. Священник в последний раз, взглянул на своих друзей, ведьма сейчас перерезала горло врагу стоящему на коленях, будучи в полной уверенности, что инквизитор находится за спиной, только его там не было. Пастырь оглядел зал, Адалард словно фанатик рвался вслед за решившим покинуть место бойни Икаром, который уже практически скрылся за медленно отодвигающейся бетонной плитой, ранее загородившей выход.

– НЕЕЕЕТ!!!! СПАСИ ЕЕ!!!

Аркадий указал на ведьму, позади которой один из некромантов уже заносил свой волнистый кинжал, инквизитор на секунду остановился и обернулся, мазнув безразличным взглядом сначала по священнику затем по Яге, только вместо помощи, снова развернулся и рванул вслед за ускользающим Икаром. Пастырь словно в замедленной съёмке смотрел, как любовь всей его жизни, разворачивается и смотрит ему в глаза, ее взгляд наполняется ужасом от вида умирающего Аркадия, в тоже время кинжал адепта вонзается ей в шею, прямиком в ямку между позвонками и черепом, что влечет моментальную смерть ничего не успевшей понять девушке.

Пастырь закричал, что-то вроде проклятья в адрес Бессмертного, своя жизнь его уже мало заботила, наоборот он жаждал смерти. Его агония длилась недолго, от потери крови он начал терять сознание, только мельком успел заметить как вернувшийся инквизитор весь перепачканный в крови, замахнулся и убил последнего адепта, как раз того, который десяток секунд назад лишил жизни ведьму.

Адалард вынул клинок из тела противника, небрежно отбросив того в сторону, склонился над Ягой, и убедившись в ее окончательной смерти, направился к Аркадию. Пастырь, уже закрывая глаза, лёжа в луже собственной крови перемешанной с его же внутренностями, еле слышно прошептал: «Ублюдок» – прежде чем окончательно потерял сознание.

Очнулся священник все в том же подземном зале, в окружении кучи уже успевших окоченеть трупов, взглянув на свой живот, обнаружил порозовевший длинный шрам вместо раны. Инквизитора нигде не было, о чем он сильно жалел, страстно желая почувствовать, как его «Лабрис» раскалывает череп этого предателя. Пастырь подполз к телу ведьмы, ее глаза были открыты, в них так и запечатался оттенок ужаса, который она испытала перед смертью. Но ужаса не за свою жизнь, а оттого, что увидела Аркадия с распоротым брюхом. В этот момент, он испытал такую боль, которую не могло причинить ни одно орудие пыток, боль от своей беспомощности и вселенской несправедливости, благодаря которой сейчас он жив, а его любовь со стеклянным взором, бездыханно лежит на его руках. Сумрак подземелья снова прорезал душераздирающий, заставляющий стынуть кровь в жилах крик, или даже скорее вопль человека потерявшего все, включая смысл своего существования.

***Спустя тридцать лет: Сталегорск***