Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 2 - Терри Гудкайнд

Бердина проводила поиски и в других библиотеках, совместно с Верной и чуть ли не со всеми ее сестрами. Все, что считали хоть в какой-то степени полезным, приносили к Никки. Она лично просматривала все найденное, чтобы отыскать там то, с чем Ричарду следовало ознакомиться. Некоторые наиболее опытные сестры оказались очень полезными в поиске важных источников относящейся к делу информации.

Никки, кроме того, старалась держать всех остальных людей подальше от Ричарда, чтобы он мог сосредоточиться на чтении и на множестве других вещей, которым она его учила. Отчасти он чувствовал себя затворником. Но в то же время это позволяло ему сохранять атмосферу сосредоточенного уединения, которое ему, собственно, и требовалось.

Невысокие книжные полки в этом приватном месте располагались вдоль роскошно отделанных деревом стен, оставляя центральную часть комнаты для диванов и стульев. Это делало ее более похожей на тихий кабинет, чем на библиотеку. На верху некоторых полок были расставлены в качестве украшений небольшие фигурки, из-за чего те скорее были похожи на витрины.

В отличие от Никки, Ричард не рисковал подниматься по узкой, вьющейся спиралью железной лестнице на маленький балкон у противоположной от входа стены. Пока он читал, она отбирала новые книги, которые, по ее мнению, были достаточно важными, чтобы быть добавленными к тем грудам, что дожидались его внимания. И хотя эта комната не была похожа на типичную библиотеку, заполненную многими рядами стеллажей, скромные полки, стоявшие здесь, содержали тысячи томов. Впрочем, те, что их сейчас интересовали, были исключительной редкостью даже для такого места.

Стол красного дерева, за которым он сидел, был постоянно завален книгами, которые доставляла Никки. Находясь в этой библиотеке, невозможно было понять, день сейчас или ночь. Тяжелые шторы из темно-синего бархата были закрыты. Но даже если раздвинуть их, никакой пользы это не даст: за ними все те же деревянные панели. Эти шторы лишь создавали иллюзию окна и способствовали спокойной обстановке в комнате. Кроме того, здесь было множество ламп и даже камин. Лампы были источником мягкого освещения, отчего комната выглядела уютной и привлекательной. Ричард же не замечал ни того, ни другого.

Они работали без перерыва, насколько это было возможно. Еду им доставляли прямо сюда, чтобы не прерывать процесса изучения. А если глаза начинали слипаться, то и спать приходилось прямо здесь, на диванах.

Никки почти всегда была неподалеку, сновала туда-сюда в свете отражательных ламп, подвешенных на полированных, из темно-коричневого с белыми прожилками мрамора колоннах, стоящих через одинаковые интервалы по всей библиотеке. Она просматривала очередную книгу, определяя, нужно ли ее отложить для изучения или вернуться назад к полке и взять другую.

Ричард отчаянно стремился к действиям. Ему хотелось немедленно заняться поисками Кэлен; но он знал, что это не так-то и просто. Прежде чем действительно отправиться за ней, ему нужно узнать, как использовать силу Одена, пока не стало слишком поздно для возвращения ее назад. Он понимал, что ему одному с этой задачей не справиться. Никки без малейших колебаний согласилась стать его наставницей.

В первую очередь она объяснила всю сложность теории стерильного поля. Она хотела, чтобы он полностью уяснил все, что эта теория подразумевает. Ричард не был знатоком магии и даже не знал, как использовать собственные способности по своему желанию, но Никки излагала все в доступной для него форме. Сначала ему было трудно уловить суть этого; он никак не мог уяснить, какой вред может принести предварительное знание.

Никки упорно твердила, что волшебники, создавшие Оден как противодействие Огненной Цепи, были убеждены, что преждевременное знание о сильной эмоциональной связи будет оказывать влияние на магию, которую они создавали, и повредит действию самого Одена. Ричард в этом сомневался.

Она сообщила ему, что именно Зедд подтвердил и объяснил ей, что предварительное знание действительно оказывает влияние на магию, и что это не теория, а самая настоящая истина. Он рассказал ей, что Ричард сам доказал это, став мужем Кэлен без того, чтобы его личность оказалась стертой ее силой Исповедницы. Любое предварительное знание о том, как этого можно было достичь, уничтожило бы способность Ричарда справиться с этой проблемой, и тогда ее сила, когда она непреднамеренно высвободила бы ее на него, подчинила бы его. И хотя Зедд так и не открыл самого этого решения Никки, он сказал ей, что Ричард должен быть совершенно не уверен, что решение существует или что решение обязательно сработает, и потому она поклялась сохранять это в тайне.

Зедд объяснил Никки, что сам Ричард служит доказательством решения центрального вопроса оденической теории – что предварительное знание может воздействовать на функционирование магии. Он доказал это в случае с Кэлен.

Ричард же очень хорошо понимал, о чем говорит Никки, даже если она и сама отчасти блуждала в потемках. И потому, зная о подобных вещах по собственному опыту, он ощутил истинную тяжесть ситуации. Он понял, что точно так же, как его предварительное знание о решении проблемы любви Исповедницы уничтожило бы в итоге само это решение, так и предварительное знание Кэлен о глубокой эмоциональной связи между ними сделает невозможным воздействие на нее Одена.

И это была не просто теория, придуманная волшебниками, создававшими Оден. Это была истина: предварительное знание портит стерильное поле. Уж кто-кто, а Ричард постиг эту концепцию на личном опыте.

Понимать сердцем, и в то же время полностью осознавать, что он не может позволить Кэлен узнать про существовавшую когда-то между ними любовь, – это стягивало его внутренности в тугой клубок. Хотя в данный момент это было делом будущего, одной из тех проблем, которые, как он искренне надеялся, ему удастся разрешить. Ему предстояло еще очень много выяснить, чтобы хоть немного приблизиться к самому решению.

В результате прочтения множества исторических описаний, найденных в этой библиотеке и в тех книгах, которые отыскали сестры, относящихся к периоду перед великой войной, Никки удалось сформировать теорию относительно его дара и относительно того, как такой дар работает. По ее мнению, не имело большого значения, что Ричард стал взрослым, так и не получив глубоких знаний относительно магии, вовсе не это затрудняло ему управление своими способностями. Важно было то, что дар боевого чародея на самом деле приводился в действие совершенно иначе, не как дар волшебника или волшебницы. Сила Ричарда, объясняла она, не просто используется, а работает через его чувства, в значительной степени таким же образом, как действует и Меч Истины.

В этом смысле Меч Истины оказался чем-то типа учебника, описывающего, как работают собственные способности Ричарда. Меч действовал в соответствии с убеждениями того, кто им пользовался. Он не мог причинить вреда тому, кого его владелец считал другом, но мог уничтожить любого, кто считался врагом. Реальное положение дел не имело значения, именно то, что, по убеждению владельца, было истинным, то и управляло магией меча. Это очень важная концепция, лежащая в основе применения и меча, и дара Ричарда, как боевого чародея.