С любовью, теща! - Ольга Валентеева

На этот раз Фей лишь немного изменил цвет волос и глаз с помощью иллюзии, а меня без очков мало кто видел, так что скрываться не стала. Мы шли, держась за руки, и обсуждали подготовку к свадьбе, будто вчера ничего и не случилось.

- Обязательно закажем белые розы, - говорил Феодор, будто это было самым важным вопросом дня.

- Нет, розовые, - спорила я. - Все белое - это скучно.

- Зато традиционно.

- Когда это мы с тобой стали приверженцами традиций?

Фей лишь улыбался в ответ, а я восхищалась его улыбкой и чувствовала себя спокойно после всех бурь и тревог.

Оказалось, что театральная площадь не зря носит свое имя. Главным ее украшением было старинное здание театра - белоснежное, как сон, с мраморными ступенями, вдоль которых я увидела знакомые статуи, похожие на те, у королевского фонтана.

- Покровительницы искусств? - решила уточнить у Феодора.

- Они самые, - ответил король. - А это - большой королевский театр. Здесь проходят самые главные премьеры сезона. Осенью мы обязательно придем сюда на спектакль.

Я захлопала в ладоши - идея показалась мне замечательной. А Фей улыбнулся. И тут я вспомнила кое о чем...

- Фей, - взглянула на него грозно.

- Что? - Король на миг даже испугался, готова поклясться!

- Ты мне ни разу так и не спел!

Феодор снова заулыбался.

- Я давно не пою, - попытался отделаться малой кровью.

- И все-таки! Неужели я не заслуживаю одной-единственной песни?

- Ты заслуживаешь миллиона, - признал мой король. - Что ж, ладно. Только спасать нас от моих поклонниц будешь ты.

Феодор провел рукой в воздухе,и будто из тьмы соткалась гитара. Я восхищенно вздохнула. Вот это волшебство! А мой жених уже прижал инструмент к груди - даже ревность кольнула,так любовно он ее касался.

- Что, прямо здесь? - спросила я.

- Зачем откладывать? - ответил Феодор и коснулся струн. А я забыла, как дышать, настолько нежными были их переливы. Стоило Фею запеть, как мое глупое сердце застучало часто­часто, а на глазах выступили слезы. Разве может быть столько талантов в одном мужчине? Это невероятно!

А Фей пел и пел. Вокруг нас собирались люди. Многие плакали. Были и те, кто светло улыбался, будто во время зимы вышло солнце. Волшебство, да и только.

Увы, песня закончилась. На несколько мгновений повисла такая тишина, будто на площади был один Фей. А потом восторженная толпа пожелала облобызать руки своего короля...

Вот тут-то я и поняла, почему придется нас спасать. Если мужчины вели себя сдержано, то девушки кинулись к Феодору, кричали, умоляли спеть еще, признавались в любви.

- Бежим! - скомандовал Фей, и мы полетели по улицам столицы. Подол платья откровенно мешал. Я подхватила его,и мы смогли бежать быстрее, пока не ввалились в парковую калиточку, и только тогда смогли перевести дух. Оба смеялись, как ненормальные.

- У тебя столько поклонниц! Я просто в ужасе! - говорила я сквозь смех.

- Поверь, это ещё не все, - ответил Феодор. - Привыкай, их никакая охрана не берет.

- А тебе, небось,и в радость?

И мы снова рассмеялись, чувствуя, как за спиной вырастают крылья. Когда за спиной раздалось вежливое покашливание, мы поначалу не обратили на него внимания. Кто-то закашлял сильнее. Тогда только мы обернулись. И я поняла, что онемела от изумления, потому что передо мной стояли родители: живой и здоровый отец, а с ним - цветущая и прекрасная мама. Только о-о-очень злая.

- Добрый день. - Фей ещё не оценил своего счастья. - С кем имею честь?

Мама посмотрела на него свысока, учитывая, что была ниже на полголовы,и сказала:

- Так вот ты какой, мой будущий зятек.

Мне показалось, или Феодор на этих словах побледнел?

- Здравствуй, доченька. - Матушка, видимо, решила дать Фею прийти в себя и крепко прижала меня к груди, да так, что я едва не задохнулась. - Что же ты не написала, что поехала в Леонсу? Я бы составила тебе компанию.

И так взглянула на Феодора, что я бы, на его месте, отказалась от свадьбы и бежала в любую из соседних стран.

- Ты не отвечала на письма, - сказала я. - Пришлось ехать одной.

И покосилась на Фея, а тот, кажется, опомнился от свалившегося на него счастья, потому что склонил голову и сказал:

- Ваше величество Фернанд, ваше величество Вильгельмина, рад приветствовать вас в Леонсе.

- Взгляни, Ферди. - Матушка обернулась к отцу. - Он еще и трепыхается.

Папа не вмешивался. Видимо, сделал выводы из размолвки сроком на шесть лет. Очень хотелось спросить, где он был так долго, но, может, при Феодоре не стоит?

- Простите, я не совсем понял...

А я-то думала, Фея закалило общение со мной. И предупреждала ведь, что матушка куда опаснее.

- А что тут понимать? - Вильгельмина уперлась кулаками в бока. - Ты обидел мою девочку. Заставил согласиться на свадьбу. Думаешь, меня устроит, что моя дочь выходит замуж вот так, по старому договору? Нет, я требую немедленно его расторгнуть!

- Мина. - попытался вмешаться отец.

- Я уже тридцать девять лет как Мина, - вспыхнула матушка. - Что ты стоишь, Ферди? Мы с тобой зря летели сюда быстрее ветра? Наши вещи,и то через несколько дней прибудут. Кстати, а кто вам разрешал, ваше величество, порочить имя моей

девочки?

- Я не... - попытался вставить Феодор.

- Что-то не вижу сопровождения. Где фрейлины? Где ваши придворные?

- Во дворце, - признала я. - Мы с Феем решили погулять вдвоем.

- Хм. - Матушка задумчиво уставилась на меня. - Ладно, спасибо за теплый прием, ваше величество, но для начала я желала бы поговорить с дочерью.

- Конечно, для вас приготовят комнаты, - пообещал Феодор, а сам едва ли не осенил себя защитным знамением. Я только усмехнулась. Наше с ним общение было цветочками, а вот и ягодки подоспели.

- Увидимся за ужином, - шепнула королю и повела родителей в свои комнаты, пока король отдавал распоряжения, где их разместить.

Появление моих родителей произвело среди фрейлин настоящий ажиотаж. Они засуетились, забегали, делая вид, что чем-то заняты. Вот притворщицы. Я только посмеивалась, наслаждаясь тем, что родители снова рядом. И немного обижаясь, что уж там. Все-таки мне очень нужна была их поддержка, но они где-то пропали, позабыв обо мне. А маме под ноги бросился Пигги.

- Это еще что такое? - изумленно спросила она.

- Мне кажется, это свинья, дорогая, - пояснил отец.