Демоны прошлого - Вера Кауи

И только ему ведомо, чего он этим добивался, мысленно добавил Эд. Джайлзу нет никакого дела до Джеймса. Ему важна только ты, Сара. Потому что через тебя он может добраться до меня и отомстить нам обоим.

— Ему очень хотелось иметь собственного сына, — говорила Сара. — Но он всей душой принял Джеймса. Труднее всего ему было справиться с тобой, Эд. Со всем, что с тобой связано. И он этого не скрывал.

В это легко поверить, подумал Эд.

— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, и прекрасно тебя понимаю, — сказал он вслух. — Я знаю о Джайлзе гораздо больше, чем ты думаешь, Сара. Поверь. Я очень много об этом думал. В конце концов, ты посвятила ему последние двадцать лет. Именно посвятила. И он это очень хорошо понимает. Вот почему он хочет, чтобы ты была счастлива. Потому что ты это заслужила, Сара. Он просто платит по счетам, Сара.

— Ты правда так считаешь? — с надеждой спросила Сара, хватаясь за соломинку в бурлящем океане, который грозил ее поглотить. — Ты уверен?

— Абсолютно уверен. Я знаю, что он ужаснулся бы, честное слово — ужаснулся, — повторил он, — если бы узнал, что ты чувствуешь за собой вину. Мы оба заплатили за все сполна, и ты, и я. Наши счета в полном порядке, мы никому ничего не должны. И что бы ни сделали сегодня, это уже никак не повредит Джайлзу. Иначе он не пригласил бы меня сюда. Не стал бы меня терпеть в своем доме. Он доверяет нам, Сара. Ты не можешь этого не видеть. И не надо рассказывать мне о том, какой он необыкновенный человек. Я и сам это знаю.

— Ой, я знала, что ты все расставишь по местам, — радостно воскликнула Сара. — Никто лучше тебя этого не умеет. — Она обвила его шею руками и крепко поцеловала. — Надо было раньше завести этот разговор, — призналась она. — Какое облегчение ты мне принес, Эд!

— Ты знаешь, что мне можно доверить все, — сказал Эд. — Все, Сара.

— Теперь так и буду делать, — пообещала Сара, радужно улыбаясь, и снова поцеловала Эда, а он обнял ее в ответ. «Почему бы и не воспользоваться случаем, — подумал он. — Если он использует меня, то и мне не грех поживиться за его счет».

* * *

Пятничный закат не обманул — суббота выдалась погожей. Джайлз спустился обедать вместе со всеми, а потом все отправились на крикетное поле, которое находилось в конце Хай-стрит, за церковью. Бейтс помог Джайлзу подняться на судейскую трибуну, а Сара присоединилась к дамам, которые готовили в павильоне грандиозное чаепитие. Эд расположился в парусиновом кресле на краю поля, предвкушая, как начнет сбываться прогноз Джеймса и Литл-Хеддингтон накажет Грейт-Хеддингтон.

Приятно было полулежать в удобном кресле под сентябрьским солнышком, под аккомпанемент ударов битой по мячу, возгласы болельщиков и звон колоколов каждые четверть часа, наблюдая за игрой Джеймса. Главным судьей с незапамятных времен выступал старый мистер Сарджент. В составе команды Литл-Хеддингтона были крестьяне, продавцы из лавки, механики, пастухи, молочник. Как это по-английски, подумал Эд, так же как и этот чай — горячий, крепкий, с бутербродами, мясным пирогом и печеньем, испеченным самими леди. После игры все собрались вместе на ужин с ростбифом и маринованными огурчиками, где вспоминали прошлые матчи и обсуждали подробности последнего. Джайлз, сидевший на почетном месте во главе стола, выпил только пинту пива.

Да, думал ночью Эд, которому не спалось, многое изменилось в этой стране, но деревенская жизнь осталась прежней. Весь сегодняшний день прошел в русле традиций, которые соблюдались здесь из года в год. Единственной новостью оказалось присутствие бывшего любовника жены эсквайра (он же отец ее ребенка), который выглядел как огурчик и ничуть не смущался. Это дало обитателям Литл-Хеддингтона пищу для разговоров, кроме, конечно, смертей и налогов, особенно смертей, о которых раньше говорить избегали. Это было еще одной новинкой. Интересно, почему? Это что — дань хорошим манерам или стремление к неизменному порядку вещей? Его присутствие на празднике воспринималось с удовольствием; Эд заметил, как, поглядывая на него, перешептывались две молодые женщины. Но те, кого он помнил и кто помнил его, смотрели в его сторону явно без всякой задней мысли. Для них это была старая история, а представители аристократии слишком хорошо известны и почитаемы, чтобы служить темой для пересудов, более того, самые странные их поступки считались милыми причудами, не более того. Тем более что в данном случае речь шла о баронете. Несмотря на все демократические эксцессы шестидесятых годов, уважение к лордам здесь свято сохранялось.

Но что, если Сара не была бы леди Сарой Латрел, хозяйкой поместья? Что было бы тогда? Неужели в этом случае ее подвергли бы в деревне обструкции? Мир все же здорово изменился. Тогда это называлось «любовной связью». Теперь — «отношениями». Сегодня все было бы по-другому. У нынешнего поколения не бывает любовных связей со всеми вытекающими последствиями, вроде чувства вины и прочего. Люди вступают в отношения, что звучит как-то необязательно, не предполагает длительности и не требует сокрытия. Для нас все было наполнено значением, потому что осуждалось. К этому невозможно было относиться беспечно. Для них все просто и удобно, как замороженная пища, не требующая усилий для приготовления и пригодная под любой соус. Одна беда — у нее всегда один и тот же вкус.

Для нас это никогда не было просто так; для них всегда только так и бывает. Для нас в этом был особый смысл; они не придают своим отношениям никакого значения.

Он перевернулся на спину, закинул руки за голову и встретился глазами с пристальным взглядом леди Джорджины Латрел, 1730 — 1809, которая шокировала соседей своим образом жизни и многочисленными любовниками, народив семерых детей, не будучи уверенной в отцовстве ни в одном из случаев. Нет, подумалось Эду, ничего, по сути, не изменилось, люди всегда одни и те же. Мы по-прежнему совершаем одни и те же ошибки, не умея учиться на чужом опыте, не умея заглядывать в будущее. Самоуверенно считаем, что знаем, как надо жить. Черта с два. Всегда имеет место фактор икс, который за неимением лучшего термина обозначается словом «эмоции». Не будь их, наш мир был бы совсем другим. Без любви, ненависти, страха, алчности, ревности, гнева — без жизни. Это было бы только существование. Нет уж, увольте. Я побывал в этом мире, и мне там не понравилось. Это бесплодная земля, на ней ничего не растет. Этот мир, населенный хищниками, каннибалами, охотниками за головами, гораздо предпочтительнее. И я с благодарностью приму от него даже боль.

* * *

Сара тоже лежала в своей постели без сна. Она всегда подолгу не спала, думая об Эде, фантазируя и зная, что на самом деле надо было просто спуститься и войти в его комнату. Но в комнате напротив спал Джайлз, и мысль о нем убивала в ней всякую решимость. Нет, этого она не сделает, не может сделать. Не должна. Он так благородно доверяет им, позволяя Эду приезжать в гости. Нет, такой поступок был бы просто ножом ему в спину, а Джайлз этого не заслужил. Достаточно знать, что Эд здесь и ждет. «Как и я, — мысленно добавила она. — Мы оба ждем смерти, чтобы начать жизнь заново».

Ах, если бы все могло устроиться по-другому! Легко Эду говорить о том, что не следует ей винить себя так безжалостно. Но как можно не чувствовать вины? Лучше об этом не думать. «Буду думать про Эда, — решила Сара. — Как же он хорош! Мужская красота — редкость, и, когда встречаешься с ней, она тебя околдовывает». Она заметила, какие взгляды метали сегодня в его сторону женщины, с каким любопытством они его оглядывали, хотя никто не позволил себе ни единого лишнего слова. Только две молоденькие дамочки что-то там шептали между собой. До Сары донеслось модное словечко «дружок». Ну что ж, это, пожалуй, недалеко от истины. Он действительно друг. Самый близкий друг. Она любит его, но он нравится ей и просто как человек. Он, как она еще сегодня услыхала, «сногсшибателен». Ее вдруг охватила ревность, которой она не знала прежде. Дело, конечно, не в этих глупеньких девчушках; дело в женщине вообще — женщине, которая, должно быть, у него была. Вот к ней-то Сара и почувствовала внезапную ненависть.