Дозоры. От Ночного до Шестого - Владимир Васильев

– Справлюсь, – стягивая комбинезон, сказал я. – Вы не будете против, если я не стану мыться, а просто оботрусь вот этим покрывалом и надену чистое?

– Не стану, – сказала ведьма. – Запах мужского пота – лучший аромат для женщины. Вы не будете стесняться переодеться при мне?

– Ничуть, – ответил я, скидывая пропотевшее белье.

– Как жаль. – Этта вздохнула. – Я обожаю свое ремесло, мне нравится быть ведьмой, и я хорошая ведьма, поверьте, Антон. Но как же обидно, что наша внешность так… неприятна.

– Этого ведь никто не видит, – сказал я, быстро одеваясь. – И на здоровье вроде как не влияет.

– Я-то сама вижу, – пожаловалась ведьма. – Вы видите.

– Ой, да ладно, нашли проблему! – махнул я рукой. – На Иных свет клином не сошелся. Можно подумать, мы такие мачо, что без нас и мужиков-то на свете нет…

– Галстук повязать? – поинтересовалась Этта. – Мужчины никогда не умеют завязывать галстук.

Я кивнул, протягивая ей галстук – темно-синий, в тон костюма шелк с вышитыми на нем золотистыми звездами.

– Всем мужьям завязывала, – бормотала Этта, прикидывая галстук к моей шее, хмуро оглядывая его, прикладывая к пиджаку. – И Гансу, пусть ему спится хорошо, и Вольфгангу, и Альфреду, знать его не желаю, и Отто, и Конраду, и Людвигу, и Базилю… а он, кстати, из ваших был, из русских… И еще Антонио и Хорсту…

– Сколько ж у вас мужей было? – спросил я.

– Да под сотню… – Этта махнула рукой. – Не думай, Городецкий, я их не всех хоронила, обычно поживем годка два-три, как-то и мне становится скучновато, и мужиков на подвиги тянет, а я этого не люблю… Вот и разводилась или просто уезжала… Только с Гансом всю жизнь прожили, и с Альфредом, будь он неладен, и с Людвигом…

Дверь ванной отворилась, вышла Надя. Слегка смущенная.

– Как я?

Я придирчиво осмотрел дочь. С удивлением сказал:

– Ты знаешь, а неплохо. Платье как по тебе шили… хотя мне кажется, оно не новое.

Этта захихикала.

– Угадал! Оно не новое, в нем уже три века девушки на первый шабаш ходят. Но под фройляйн Надю его подгоняли, весь день портной работал…

– Ты тоже великолепно выглядишь, папа, – сказала Надя. – Тебе надо носить костюм и галстук. Это так… очаровательно старомодно.

– Спасибо, родная, – кивнул я. – Ты умеешь создать отцу бодрое настроение. Фрау Вальдфогель, как у нас со временем?

– У вас есть четверть часа, – сказала ведьма. – Вы можете выпить пива или вина в баре. Или водки. Водки? Что вы обычно пьете по вечерам?

– Нет, водку не могу, я обещал своему медведю не пить без него, – ответил я. Надя хихикнула. – Фрау Вальдфогель, а удовлетворите мое любопытство… у вас действительно шестьсот шестьдесят пятая встреча?

Кажется, мне удалось смутить ведьму.

– В какой-то мере да, – уклончиво сказала она. – Понимаете ли, Антон… мы, ведьмы, слегка суеверны. Потому у нас уже почти век – шестьсот шестьдесят пятая встреча Конклава. Потому она и «традиционная».

– Интересное решение, – сказал я.

– Я тоже так считаю, – ответила ведьма без тени иронии. – Ведь главное – это сохранить душевное равновесие и позитивный взгляд на мир.

Я не нашелся что ответить.

Зато Надя негромко сказала:

– Один – один, папа.

Конклав ведьм собрался в ресторане при отеле. Как говорится, «решили совместить заседание и банкет». Нет, гор еды, к счастью, не было, две сотни жующих ведьм – это слишком сильное зрелище. К тому же они в большинстве своем любят поесть, и обильная закуска могла бы отвлечь их внимание даже от начавшегося конца света.

Поэтому на столах были только чай, кофе, вино, пиво и коньяк (многие дамы предпочитали именно его), канапе с красной и черной икрой, фуа-гра на маленьких тостах, различные пирожные и нарезанные торты (ведьмы готовы есть сладкое всегда и в любом количестве).

Мы пришли, когда большая часть дам уже расселась. Большинство предпочитали выглядеть молодо и ярко, но и облик пожилых был обманом, приукрашением реальности. Сила, которой владеют ведьмы, тянет из них красоту и молодость. Они могут жить долго, очень долго, практически вечно – как и все Иные, но мы живем свою долгую жизнь в молодых телах, а ведьмы – в старушечьих.

Фрау Вальдфогель, одетая в роскошное вечернее платье и несовременные (и явно дорогие) украшения, повела нас к столу, за которым, очевидно, собрались самые уважаемые ведьмы. Все, насколько я видел, были Высшие. Сидела среди них и Хохленко, но, как мне показалось, это было неожиданным для нее самой. Скорее всего московскую Бабушку позвали за главный стол из уважения к нам.

«К Надежде, – мысленно поправился я. – Не к нам. К Наде. Она их интересует».

Мы пробирались мимо столов, за которыми выпивали и закусывали ведьмы, и до меня доносились обрывки разговоров.

– …Джек был славный малый, славный. Но с таким детством, ты же понимаешь, голубушка, голову в порядке не сохранишь. Психологов тогда не было. Вот он и взъелся на этих бедных проституток…

– Нет-нет! Ты все неправильно поняла! Физическая невинность совершенно не важна, то есть желательна, но не является главным критерием! Важна невинность духовная, я бы даже сказала – наивность духовная, чистота, исходящая из глубин сердца, девственность сознания! И вот сердечная мышца именно такой девственницы, будучи обработанной правильным образом…

– Какая гадость, – тихо сказала Надя, беря меня за руку. Она тоже вслушивалась в разговоры. – Одно радует, я на такую девственницу точно не потяну!

Я сделал вид, что не услышал.

Были, впрочем, разговоры и более спокойные.

– Ранним утром! Едва лишь краешек солнца появится на небосклоне – выходишь в поле, начинаешь собирать бутоны. С добрыми мыслями, с улыбкой на губах, можно с тихой песней…

Возможно, если бы мы послушали дальше, то выяснилось бы, что собранные цветы надо использовать для какой-то гадости. Но мы не дослушали, подошли к своему столу.

Да, по сравнению с собранием вампиров здесь все было очень мило – особенно если не вслушиваться и не пытаться смотреть через косметические заклинания.

Улыбающиеся девицы и старушки, так и норовящие чмокнуть Надю в щеку, а меня приобнять. Обилие розового цвета в одежде – дочь оказалась едва ли не единственной, одетой в черное. Какие-то шуточки, прибауточки, улыбочки, кусочки тортиков, плывущие на блюдцах со стола на стол, разливаемый чаек – а также винишко, пивко, коньячок. Конклав ведьм походил на стайку маленьких пушистых зверьков с розовой шерсткой, сосредоточенно жующих и умилительно виляющих хвостиком.

Главное правило обращения с умилительными зверьками – не тыкать в них пальцем, если на тебе нет толстых перчаток.