Моя прекрасная повариха - Лариса Петровичева

– Вы все сказали правильно, – продолжал я. – Жена должна быть рядом с мужем. Азора – моя жена и мать и моих детей. И я не позволю, чтобы кто-то ей приказывал и отдавал распоряжения.

Ваэль одарил меня презрительной ухмылкой и посмотрел на Азору так, словно ей следовало пасть на колени. Как странно, что он так и не понял: у родителей, продавших Азору негодяю в короне, давно нет над ней никакой власти.

Это было уже не грустно, а смешно.

– Ну мы же понимаем, что этот брак нелепица, дочка, – сказал он. – Ты бы еще за медведя в лесу вышла замуж. Эленвер говорил, что готов забыть и простить эту глупость.

Азора кивнула.

– Да, он говорил. И ты прав, отец, счастье женщины – с ее законным мужем. Вот мой муж, Фьярви Эрикссон. Там, наверху, наша дочь, Глория Фьярвисдоттир. И ни вы, ни все силы Благословенного края не заставят нас отказаться от нашей жизни и нашего счастья. Убирайтесь и больше не появляйтесь здесь.

Эльфийка расплакалась, муж ободряюще дотронулся до ее плеча. Я подумал, что когда-то слезы матери имели на Азору влияние, и у нее просто не хватало опыта понимать, что это манипуляция. Слезки высохнут, а то, что ими получилось добиться, останется. И как хорошо, что теперь Азора смотрела на родителей так же, как когда-то они смотрели на ее стадания!

– Идиотка! – не выдержал Ваэль – поднялся с дивана и шагнул было к Азоре, но мы с прадедом тотчас же встали так, чтобы закрыть ее. Прадед выразительно опустил руку на пояс, где был прикреплен маленький топорик – игрушка, в общем-то, но на безрыбье пригодится. – Ты можешь снова стать принцессой! Ты возвысишь нас, своих родителей! Не нравится законный муж? Потерпишь! Жить в его доме и танцевать на балах тебе нравилось!

– Убирайтесь, – теперь в голосе Азоры прозвенел металл. Прадед шагнул вперед, взял Ваэля под локоть и с усилием повел в сторону дверей: эльф опешил и смотрел на него с ужасом. Ни один гном, никогда, ни при каких обстоятельствах не смел бы вести себя так с князем. Мать Азоры, заливаясь слезами, подалась за мужем.

– Вот она, ее благодарность за все, что мы для нее сделали, Ваэль! – простонала она. – Вот ее спасибо за корону Благословенного края!

– Пожалуйста, мама! – прокричала Азора. – Кушайте, не обляпайтесь! Вон!

Я давно не видел, чтобы вон шли так быстро и в ногу.

Когда за эльфами захлопнулась дверь, Азора почти без чувств осела на диван и разрыдалась. Я бросился к ней, обнял, заговорил, пытаясь утешить – уже не помню, о чем. Прадед смотрел одобрительно.

– Правильно, правильно, – сказал он. – Вот это по-нашему, Азора. Ты победила.

Азора

Домовые говорили, что король в свое время обожал суп из сладкого картофеля с трюфелями. Я выбрала это блюдо для завтрашнего этапа конкурса, но сейчас и думать не могла ни о рецепте, ни о готовке.

Когда мои родители ушли, то в гостиную спустилась Глория и, сев рядом с Конрадом, с завидной невозмутимостью сказала:

– Дедушка и бабушка хотели со мной поговорить. Я не стала. У меня было занятие, надо отрабатывать направленный магический удар. Папа, смотри, как я научилась!

Она махнула рукой в сторону Фьярви, и его синяки стали светлеть. Он дотронулся до лица, улыбнулся и произнес:

– Я всегда знал, дочка, что ты у меня умница. Спасибо!

– Я ей ничего не говорил, – Конрад заварил нам чаю, но никто не притронулся к чашкам, все мы были слишком взволнованны. – Думаю, как сама решит, так и будет. А она, голубка, бегом на второй этаж да так дверью хлопнула, что по всему дому отдалось! – он одобрительно посмотрел на Глорию и добавил: – Правильно, правнучка. Никогда не терпи тех, кто тебя мучает.

Во взгляде Глории было искреннее тепло, и я в очередной раз порадовалась тому, что они с Конрадом подружились. Будь она одна, непременно разразился бы скандал, мой отец кричал бы о том, что я вырастила наглую и неблагодарную девку… хотя за что бы это их благодарить?

– Какой-то дурацкий день… – вздохнула я. – Вроде бы конкурс начался, вроде бы все должно быть хорошо, но…

– Ты где подрался-то, правнук? – поинтересовался Конрад. Фьярви усмехнулся.

– Да так, учил столичного кулинара манерам.

Конрад рассмеялся.

– Того, который тявкал, что муж не стена? Это хорошо, правнук, это по-нашему! Я в свое время знаешь, как дрался? Вот прабабка твоя – самая красивая гномка была! Парней за ней бегало – ужас! А я всех их отвадил. Тикко Хенрикссона, помнится, батиным молотом гнал по всему подземелью! Он обиделся очень, говорит: приходи на дуэль. Только ты один приходи – и мы одни придем. Я пришел – а он с братьями стоит, а братьев у него пятеро.

Глория ахнула.

– Дедушка, а как же ты?

Конрад усмехнулся.

– Ну так и я был не дурак. Я побежал, они за мной, а бегал-то я быстро. В итоге примчались туда, где народу было побольше, а там и у меня подобрались солисты до ансамбля, и такую мы тогда боевую музыку сыграли, что приятно вспомнить.

Глория рассмеялась, и я тоже улыбнулась. Побеждать свое прошлое тяжело – но сегодня я справилась. Фьярви, кажется, понял, что я больше не хочу ни говорить, ни думать о своих родителях и их безумных планах – и не упомянул о них ни словом.

…Итак, суп из сладкого картофеля с трюфелями – да, это блюдо для настоящих ценителей южной кухни. Сначала я раскалила масло в большой сковороде и добавила туда мелко нарезанный репчатый лук, который поджарила на малом огне до золотистого румянца. Потом к нему в компанию отправились кубики картофеля – через пару минут к ним пришли бульон и молоко. Дождавшись кипения смеси, я убрала огонь и отметила время: через сорок пять минут суп будет готов.

– А что дальше? – поинтересовался Саллеви. Зрители смотрели с заинтересованным восторгом, и я чувствовала, что мои конкуренты, не отрываясь от своих блюд, то и дело бросают в мою сторону острые взгляды. О вчерашней драке знал уже весь Келлеман, но кажется, это пошло только на пользу: в гостинице Фьярви номера были забронированы на месяц вперед.

– Дальше приходит черед белого трюфеля, – сказала я. Он был замочен в растворе воды и белого вина, и, аккуратно счистив с него щеточкой всю грязь, я добавила: – Трюфель нельзя подвергать тепловой обработке, он от этого потеряет аромат. Когда все будет готово, я натру трюфель на мелкой терке и посыплю им мой суп.

Гранд-майор Сардан сегодня сидел в первом ряду вместе с Фьярви, Глорией и Конрадом, и я отчетливо услышала, как он вздохнул и признался:

– Лучше бы баклажаны…

Остальные орки, которые расположились чуть в стороне, показывая всем своим свирепым видом, что они никому не позволят нарушать правила и хулиганить безобразия, дружно кивнули, и я не сдержала улыбки.

– Баклажаны будут в другой раз, господа офицеры. А пока я возьмусь за гренки с сыром, они замечательно подойдут к этому супу.