Кочевники поневоле - Майк Гелприн

Ловкач развёл руками.

– Увы, гарантий никаких нет, – сказал он. – Есть только здравый смысл. На сегодняшний день вы – с позволения сказать, официальное должностное лицо, и ваша власть законна. Я – извините великодушно, никто и без вашего имени не продержусь и минуты. Ну, а потом… Кто знает, что случится потом. Что скажете?

Теперь настала очередь Доу медлить с ответом, а Ловкача ждать.

– Допустим, я соглашусь, – прервал, наконец, Доу паузу. – И ваш план не пройдёт, устранить кого-то из троих не удастся. Что тогда?

– Тогда, осмелюсь предположить, нам конец. Нам обоим.

– Понятно, – Джон Доу криво усмехнулся. – Впрочем, мне и так, и эдак конец. Хорошо, я согласен. При одном условии – девушка, которая сейчас живёт с Каллаханом. Её зовут Бланка, она из сентября. Я хочу, чтобы она не пострадала от ваших м-м… акций.

Ловкач едва удержался от радостного восклицания. Он-то полагал, что придётся ломать голову, как держать молодого жеребчика в узде. А сопляк сам надевает на себя узду.

– Не беспокойтесь, Джон, – позволил себе лёгкую фамильярность Ловкач. – Я позабочусь, чтобы с этой милой сентябриткой ничего не случилось. Вот код моего радиотелефона. Запишите, окажите любезность. Связь, с вашего позволения, только шифром, коды на днях вам доставит надёжный человек. И ради вашей же и моей безопасности: о нашем с вами разговоре не должен знать, простите меня, никто. Вообще никто, включая начальника вашей охраны. Вы, так сказать, понимаете?

Джон Доу, прикрыв глаза, медленно кивнул.

По дороге в август Ловкач, сосредоточившись, вновь и вновь анализировал ситуацию. Он осознавал риск: рисковать Ловкач привык, фактически вся его деятельность была завязана на рисковые мероприятия. Однако сейчас степень риска превышала все и всяческие нормы, зашкаливала за них. Любая осечка, и его непременно уничтожат. Скрыться в осенних или весенних месяцах не удастся – его разыщут, даже заройся он в шахту. Можно ещё всё бросить. Больше того, можно сдать сопляка Уотершору – доложить, что тот замыслил переворот и вербовал его, Ловкача, в подручные. Так он и собирался поступить, не найди они общий язык. С другой стороны, шанса, который выпал сейчас, никогда больше не будет. Мальчишка ещё щенок, из такого при умелом маневрировании можно слепить что угодно. А можно и не лепить, а грохнуть его вслед за остальными, когда новая власть на Терре стабилизируется.

Мальчишка амбициозен. Амбициозен настолько, что решился на прямое соучастие в убийствах ради своих принципов. Или не принципов, пускай ради блажи, не в словах дело, назвать можно как угодно. Так или иначе, он будет бояться Ловкача, если дело выгорит. И, возможно, сам захочет устранить, так что придётся играть на опережение.

По прибытии в август Ловкач подвёл итоговую черту. Рисковать было смертельно опасно, но необходимо. Осторожностью и осмотрительностью придётся пренебречь – наступило время, когда на карту предстоит ставить всё. И в случае выигрыша… у Ловкача закружилась голова, когда он подумал, чего можно достигнуть в случае выигрыша. Неограниченная власть, богатство, обеспеченное всеми ресурсами планеты. А возможно, удастся убраться отсюда вообще, оставив вместо себя надёжных и преданных людей. И стричь купоны, проводя жизнь безбедно где-нибудь в цивилизованном месте.

– Значит, так, дорогие мои, – сказал Ловкач троим ближайшим помощникам. – В ближайшие две недели нас ожидает, с вашего позволения, сложная работа. И, осмелюсь предположить, опасная – самая опасная за всё время, что мы с вами работаем вместе. Возможно, она будет стоить некоторым из нас, так сказать, головы. Возможно, она будет стоить головы и мне. Зато в случае успеха… – Ловкач не договорил и обвёл троицу взглядом.

– Что в случае успеха, босс? – подался к нему долговязый Хуан Родригес по кличке Дылда.

– Если справимся, будем купаться, с вашего позволения, в золоте, – уверенно проговорил Ловкач. – Питание, девочки, привилегии – всё, что пожелаете. То же самое, хотя и в меньшем масштабе, относится и к вашим людям. У вас, возможно, есть ко мне вопросы, голубчики?

– Что надо будет сделать, босс? – облизнул мясистые губы Дылда.

– Многое, друг мой, очень многое. И за весьма короткие сроки. Хуан, ты, голубчик, наберёшь группу. Человек двадцать-тридцать. Из самых проверенных и, с позволения сказать, надёжных. Армейской формой вас обеспечат. Отправитесь в апрель, радиограмму с инструкциями получите на месте. Выполнить их надо будет, осмелюсь сказать, любой ценой. Даже если все, к вящему моему сожалению, там поляжете. Потому что неудача будет однозначно означать смерть. Понятно ли, друзья мои?

– Да, босс, – твёрдо сказал Дылда. – Приказывайте, мы исполним.

– Не сомневался в тебе, голубчик, – Ловкач улыбнулся. – Отправляйтесь немедленно – как только наберёшь людей, откладывать нельзя ни на минуту. Транспортом группу я обеспечу, будете ехать круглые сутки, меняя водителей – добраться нужно как можно быстрее. И ещё – с вами будет специалист, я жду его со дня на день. Октябрит, который, с позволения сказать, разобрался с делегацией в феврале. Возможно, ему удастся сделать работу, так сказать, в одиночку.

– Серьёзный человек, – кивнул Дылда. – Мне он показался умелым и решительным.

– Теперь вы, мои дорогие, – обернулся Ловкач к остальным. – Каждый из вас также возглавит боевую группу. Операция предстоит тяжёлая, не легче, чем Хуану в апреле, только ехать, так сказать, долго не придётся. Действовать надо будет быстро, очень быстро. А всё остальное остаётся в силе: работу необходимо выполнить, хоть все здесь поляжем. Любой, с позволения сказать, ценой.

– Сделаем, босс, – кивнул тощий и резкий в движениях Роберто Очоа по кличке Наваха. – Вопрос – когда.

– Ребята в апреле начнут первыми, время подготовиться у вас будет. Однако будет его, осмелюсь предположить, в обрез. Ребята должны быть готовы начать в любой момент. Позвольте повторить – в любой. А пока что, – Ловкач прищурился, – подберите мне пару надёжных мальчиков. Нужно, так сказать, смотаться в июль, доставить письмо одной девочке, её зовут Бланка Мошетти. Сделать это не так просто – девочку, осмелюсь сказать, охраняют.

– Смазливая? Я тогда сам доставлю, – схохмил Наваха.

– От этой девочки, – не принял шутки Ловкач, – во многом зависит успех всего дела.

Вечером он составил шифрованное письмо Бланке Мошетти и, запечатав, отправил в июль. Ещё через два часа группа из двадцати пяти человек, погрузившись в шесть внедорожников, стартовала по Ремню в апрель. Двадцать шестой, специалист из октября Мартин Бреме, так и не появился в августе, и это изрядно беспокоило Ловкача. Откладывать, впрочем, было нельзя, так что группа Дылды отправилась без него.

Проводив её, Ловкач долгое время не ложился, мерил шагами жилое помещение трейлера. Ещё не поздно было повернуть дело вспять, и мысль об этом не давала покоя.

Ответ от Бланки пришёл через сутки. Она, разумеется, согласилась и приняла приказ Ловкача к исполнению. А ещё через трое суток на радиотелефон поступила шифровка из апреля. Дылда сообщал, что военные действия уже начались, и просил указаний. Перед тем как отправить ответную шифровку, Ловкач с полчаса напряжённо расхаживал по трейлеру. Искушение остановить операцию было велико. Преодолев его, Ловкач налил в стакан двойную порцию виски и залпом махнул. Утёр рот ладонью. Отправив шифровку, он неожиданно почувствовал облегчение. Сейчас повернуть дело вспять было уже невозможно.