Сетерра. 3. Зенит затмения - Диана Ибрагимова

– Два дня, змееныш, – весело повторил наемник. – Господин тебя ждет. И вымой рот, прежде чем будешь целовать его обувь!

Он пришпорил коня, и несколько секунд спустя весь отряд скрылся в глубине темной дороги.

Нико грохнулся на колени и прикусил руку, чтобы не заорать. Тавар читал его, как раскрытую книгу. Грязный трюк с вещами родителей должен был взвить принца на дыбы, чтобы он точно захотел отомстить. «Горячая голова». Вот на что рассчитывал Тавар. Но он не знал, сколько раз принц сбрасывал кожу за этот неполный год. Он понятия не имел, как много жизней стояли за спинами Нико. И за его поступками.

Принц спрятал тело несчастного возницы в зарослях и вернулся в фургон. На него смотрели такими глазами, будто увидели живой труп. Ребята не понимали соахский, но по виду Нико определили, насколько все паршиво.

– Не трогайте его, – сказал Астре, когда Сиина потянулась к принцу. – Не сейчас.

Нико забился в угол, прижимая к груди родительские вещи, и полчаса сидел неподвижно, ничего не говоря. У него не было слез, их высушил внутренний жар. Остались только боль и ярость. И страшное чувство беспомощности.

Хотелось орать, выть, царапать землю ножом, разбить кулаки до крови о ближайшее дерево, чтобы стало хоть чуточку легче. Но дети испугаются, если увидят Нико таким. Всем без того страшно. Они скоро окажутся на соахском руднике и должны будут провернуть большое, опасное дело. Надо было держаться.

Когда пелена спала, Нико посмотрел на остальных и сказал хриплым голосом, словно сорванным от внутреннего вопля:

– Тавар знает, что я здесь. Он отправил за мной людей. Хочет, чтобы я пришел к нему сам в течение двух дней. Вас могут трясти после того, как я не приду к нему. Будьте готовы. Похоже, с Клецкой и остальными все в порядке, иначе Тавар не оставил бы меня так гулять. Но все равно постарайтесь предупредить всех за два дня и, если порченые почувствуют страх, уходите с рудника. Пусть остальные организуются без вас.

– Тогда они точно заподозрят нашу связь, – заметил Марх. – Я не думаю, что они будут нас трясти. На их взгляд, мы просто твои деньги, Нико. Ты продал нас и сбежал. Они максимум расспросят смотрителей.

– Уходите, если будет опасно! – жестко сказал принц. – Это все.

* * *

Материк Террай, государство Соаху, г. Падур, 7-й трид 1020 г. от р. ч. с.

– Старая У! – крикнула Яни, распахивая дверь в глиняную хижину.

Она чуть не сломала соломенное полотно, укрепленное ветками, и огляделась по сторонам. Вроде никто не заметил, как грохнула. А то ругаться будут.

– Старая У, ты здесь? Я тебе поесть принесла!

В логове самой древней жительницы рудника всегда пахло кислятиной. И от самой У, и от ее странных заготовок из квашеной травы. Комната тут была только одна. Круглая и совсем без мебели, поэтому чашку Яни поставила на коврик, а сама села на другой, напротив порченой.

Старой У весной исполнилось девяносто три года. Она была меньше Яни, сгорбленная и сморщенная, как будто вместо кожи к ней приклеили мятую ткань. На руках и лице У, помимо алых шрамов, виднелись темные пятна, но волосы, убранные со лба скрученным платком, нисколько не поседели. Они были толстые, короткие и взъерошенные. Яни понимала, почему старая У так стрижется. И ночью, и днем жарко, а мыться особо негде. У всех на руднике волосы были короткие, кроме тех, кто приехал совсем недавно. Вроде Яни, Матильды и других девочек из театра Липкуда. Но и они стали собирать пучки на затылке, чтобы шея не потела.