Вид транспорта - мужчина - Людмила Милевская

Заглянув под кровать и никого там не обнаружив, Курочкакинулась к шкафам, гневно вопрошая:

— Где она?! Где?! Бертран! Признавайся!

Но признаний и не понадобилось. Госпожа Машикули,схватившись за ручку дверцы, зверски потянула ее на себя и получила отпор:дверца приоткрылась и тут же закрылась, потому что Денисия изо всех силуцепилась побелевшими пальцами за вешалку, вкрученную с обратной стороныстворки. Госпожа Машикули тянула дверцу на себя, Денисия на себя. Какое-товремя они боролись, а потом озадаченная госпожа Машикули завопила во все горло:

— Бертран, помогай!

Бертран вздрогнул и, не ведая, что творит, бросилсявыполнять приказание.

Силе обоих супругов Денисия противостоять не смогла икубарем выкатилась из шкафа, отчаянно ругаясь, впрочем, по-русски — госпожаМашикули так и не узнала, что она старая выдра, крокодил и замшелая истеричка.Но зато ей без всяких вопросов стало очевидно, что эта свиристелка, совратившаяее старичка-муженька, не только перед ней, перед законной супругой, не дрожит,не трепещет, но еще и гневается будь здоров.

— Ах ты дрянь! — завопила старушка, потрясая кулаками инабрасываясь на Денисию с юной бодростью.

— Не смей меня бить, выдра облезлая! — закричала Денисия,хуже репья впиваясь в дорогую прическу мадам Машикули.

Всю боль, весь ужас своих потерь она обратила в ярость и наглазах хозяина дома принялась разбирать на части его жену. Сначала она стащилас мадам Машикули парик, это было проще простого. Потом были содраны ресницы иброви, за ними пошли прочь со впалой груди подкладки четвертого номера. И такдалее, и таким же макаром…

Тщетно старалась француженка Денисии соответствовать: всеполучалось у нее неубедительно, вяло. Зверски она только злилась да поливаларугательствами.., бедного мужа.

— Что стоишь, болван! — вопила она. — Вызывай слуг! Охрану!Полицию!

Однако мсье Машикули не двигался с места: застыл столбом изачарованным взглядом следил за боем. Точнее, за тем, что проделывала с егозлобной женой эта энергичная русская девушка, а проделывала она как раз то, чтоон всей душой и сам желал не раз и не два проделать, да храбрости не хватало.Унижаемый годами, господин Машикули совсем не хотел помогать жене. Более того,он пламенно болел за противника и так вошел в раж, что едва не кричал: «Так ее!Так! Ату ее! Ату! Наподдай ей, старой карге!»

Впрочем, в подначивании Денисия не нуждалась — неплохосправлялась сама: от француженки только пух и перья летели. Когда же онадобралась до накладных бедер старой мумии, та взмолилась:

— Бертран! Спаси! Все прощу!

Машикули очнулся и понял: пора, дальнейшее бездействиеопасно для жизни хоть и вредной, но все же жены. И пришел на помощь. С огромнымтрудом оттащив от добычи Денисию, он шепнул ей:

— Молодчина, беги, я завтра тебе позвоню.

И Денисия, поглядев на плоды своих рук, на истерзаннуюфранцуженку, опомнилась и осознала: здесь пахнет полицией. И умчалась, ног нежалея.

А на следующее утро Бертран действительно сам позвонил, итеперь уж разговор пошел совсем в других интонациях.

— Вижу я, — усмехнулся он, — вы настоящий боец.

— Просто не люблю, когда меня пытаются бить, —аргументировала свое поведение Денисия.

— И вам не стыдно? — удивился Бертран. — Вы сами побилипожилую и больную женщину.

— Она всеми силами старалась выглядеть молодой. Считайте,что я ей поверила.

— Да, моя бедная Жозефина впала в маразм, — согласилсяМашикули. — Ей хочется выглядеть на двадцать пять, но мы-то с вамидогадываемся, что ей значительно больше. Не знаю, были ли вы пионеркой, но,помнится, их учили, таким, как моя Жозефина, уступать место в метро и заботливопереводить старушек через дорогу.

Денисия гордо ответила:

— Пионеркой я не была, но старушек не обижаю.

И должна вам заметить, что наши старушки без нужды некидаются с кулаками на приличных девиц.

— Я знаю, — усмехнулся Машикули, — Россия — дикая страна.Так вы полагаете, что Жозефина кидалась на вас без нужды?

— Мы же с вами просто беседовали, — напомнила Денисия.

Он не согласился:

— Нет, мы не просто беседовали, уж кто-кто, а моя жена толкв этом знает. Флюиды флирта она чует нутром и с огромного расстояния. Но ясдался и сегодня вам предлагаю в действительности деловой разговор.

— А ваша жена? — насторожилась Денисия.

— Барышня, не волнуйтесь, сегодня она нас не потревожит.

— И все же хотелось бы знать, куда вы дели свою Жозефину? :

— Она на кладбище, — с восторгом сообщил Машикули и ядовитодобавил:

— На похоронах, но не радуйтесь, не на своих. Сегодняхоронят Фелицию, ее заклятую подругу, так что раньше ночи Жозефина домой невернется. От жизни она привыкла брать все и сразу. А нам с вами грех невоспользоваться ее хорошей привычкой, поэтому поспешите собраться, экипаж я ужеза вами отправил.

— Спасибо, — поблагодарила Денисия, — я тогда не прощаюсь.

— Постойте, — спешно воскликнул Машикули, — не вешайтетрубку, я забыл вам сказать…

— Слушаю.

— Все документы свои обязательно прихватите.

Денисия оторопела:

— Какие документы?

— Ну те, что вы привезли из России.

— Откуда вы знаете?

— Ну, милая барышня, что ж тут не знать. Не с пустыми жруками вы ко мне ехали, должны же быть у вас против врагов улики. Иначе как высобрались бороться с ними?

— Хорошо, прихвачу, — задумчиво ответила Денисия и, повесивтрубку, бросилась к чемодану.

Папка с бумагами была на месте, но лежали они не в томпорядке, в каком она их оставила. Было очевидно, что в ее номере побывал чужойи его кто-то, вспугнул: или горничная, или она сама.

«Но Машикули к этому не причастен, — рассудила Денисия. —Говоря о документах, старик всего лишь обнаружил свою проницательность. Если быон хотел мне вреда, то я спала бы сегодня не в своей постели, а в ихполицейском участке. Вчера он в два счета расколол меня в том, что я приехалапод чужим именем, так что обыск в номере явно был не по его указке».

Денисия слегка недомогала и чувствовала себя чуть-чутьпомятой, а вот господин Машикули, несмотря на вчерашний скандал, был бодр исвеж — разумеется, настолько, насколько позволял его возраст.