Девушка с глазами львицы - Марта Таро

– Вот начнётся сезон, тогда и вернусь, – объяснил юноша.

Граф Иоанн не знал никого из Печерских, но вспомнил, что несколько месяцев назад приказом по Министерству иностранных дел человек с такой фамилией назначался помощником посла в Лондон.

– Михаил Печерский вам не родня? – спросил он у своего спутника.

От Каподистрии не укрылось, что его фраза застала юношу врасплох. Более того, совсем безобидный вопрос оказался тому неприятен. Но Иван Печерский быстро взял себя в руки и ответил уже спокойно:

– Михаил – мой сводный брат. У нас общий отец, но матери разные.

Поскольку разговор так задел его спасителя, Иоанн Антонович счёл за благо сменить тему. Это оказалось тем более кстати, что они как раз добрались до барского дома в Марьино. Пока отдыхали и ждали обеда, молодой хозяин болтал без умолку. Каподистрия узнал, что Иван жил с матерью и отца своего вообще не помнил, а теперь – уже после кончины старика – приехал в столицу, чтобы вступить в права наследования. Он собирался дождаться возвращения брата из Европы, а потом разделить имущество и зажить самостоятельно.

Для опытного дипломата было очевидно, что его молодой собеседник не получил достойного образования – тот явно не понял фраз, сказанных графом Иоанном по-французски и по-английски. Иван Печерский так старался выглядеть сильным и уверенным в себе взрослым человеком, что хорошо изучивший людей Каподистрия сразу понял, насколько этот юноша одинок и растерян. И это растопило дипломату сердце: к концу обеда он проникся к своему спасителю искренней симпатией и пообещал себе, что вернёт юноше долг, помогая освоиться в столице.

Отобедав в Марьино, Каподистрия в экипаже гостеприимного хозяина отправился в Петербург, пригласив Ивана Печерского заезжать к нему «запросто». Тот не преминул воспользоваться любезным приглашением и вот уже почти три месяца бывал в доме статс-секретаря ежедневно.

Ноша, которую взвалил на себя граф Иоанн, оказалась не из легких. По большому счёту, молодого Печерского невозможно было показать в обществе. Не из-за манер и французского, это было не так страшно: многие офицеры-провинциалы языков не знали, да и в мазурке не блистали, но, коли мундир воина украшало множество наград, общество не пеняло герою. Однако Иван Печерский героем войны не был, к тому же у этого юноши оказались какие-то дикие, можно сказать, варварские воззрения на жизнь. Тот совершенно искренне нёс какую-то чушь о праве сильного, и граф Иоанн подозревал, что его новый друг даже не слышал о десяти заповедях.

Статс-секретарь попытался исправить взгляды и манеры своего протеже – предложил больше слушать, чем говорить. Маневр оказался удачным: яркая красота молодого графа добывала ему девичьи сердца, а скромное молчание завоёвывало симпатии матерей. Труднее всего пришлось Ивану Печерскому среди мужчин. Попытка показать его в Английском клубе окончилась настоящим крахом. Юноша надувался спесью, изрекал банальные истины и к довершению всех бед навязывал собеседникам своё мнение. Пришлось Каподистрии срочно его увозить.

– Друг мой, зачем вы пыжитесь, стараясь казаться значительней, чем вы есть? Это большая ошибка, – убеждал приунывшего молодого человека статс-секретарь. – Члены Английского клуба – люди умные и в один голос вам скажут, что спесивая важность и высокомерие есть первые признаки глупца. Вы останетесь в одиночестве: умные будут вас избегать, чтобы не попасть рядом с вами в неловкое положение, а глупцы увидят в вас конкурента, отбирающего у них внимание публики, и все побегут от вас, как от чумы.

Советы Каподистрии сделали доброе дело, и его протеже стал приобретать некий лоск. Можно ли попытаться ещё раз? Не рано ли?.. Граф Иоанн вновь всё обдумал и решился. Он покажет Ивана Печерского в мужской компании, но на сей раз в узком кругу – братьям Ипсиланти. Если же нынешний вечер пройдёт удачно, тогда Каподистрия пригласит молодого друга на большой дипломатический приём.

Вечер в большой, хотя и неуютной, казённой квартире на Невском обещал быть интересным. Вано с нетерпением ждал встречи с боевыми офицерами. Он так радовался, что судьба послала ему Каподистрию. Грек учил Вано всему тому, чему должен был научить отец, да только мать сделала так, что граф Печерский не захотел видеть собственного сына. В очередной раз Вано спросил себя, что же произошло между родителями? Однако долго размышлять на эту неприятную тему не хотелось. Зачем портить себе вечер? Лучше уж мечтать, предвкушая хороший ужин и интересную беседу…

Печерский специально приехал в дом на Невском пораньше, пока хозяин был ещё один. Вано собирался расспросить графа Иоанна об офицерах, ожидавшихся в гости.

– У нас сегодня будут князья Александр и Дмитрий Ипсиланти, – объяснил Каподистрия. – Они вам понравятся. Оба – блестящие храбрецы, герои войны.

Разговор прервал дворецкий, сообщивший о прибытии гостей. Граф Иоанн поспешил им навстречу.

– Дорогой Александр, рад вас видеть! – радушно воскликнул он, пожимая единственную руку высокому черноглазому гусару с тяжёлым и властным взглядом.

– И вам, Дмитрий, я тоже очень рад, – обернулся Каподистрия к молодому человеку, почти ровеснику Вано, вошедшему вслед за братом.

Выждав паузу, статс-секретарь представил обоим гостям Вано. Князья Ипсиланти любезно поклонились новому знакомому, но старший из братьев недвусмысленно скривился. Он явно не ожидал встретить здесь лишних людей.

Прошли к столу. Сначала общая беседа ничем не отличался от обычной светской болтовни, но, по мере того как пустели бутылки, гости заговорили откровеннее. Братья Ипсиланти перешли к волновавшему их вопросу:

– Я хотел бы обсудить вопрос о новой организации, созданной нашими земляками в Одессе. «Филики Этерия» ставит перед собой великую задачу: поднять восстание против турок, – заявил князь Александр. – Что вы думаете по поводу сей новости, Иоанн?

– Молодежь, вернувшись из Европы, привезла нам моду на масонские ложи и тайные общества, – пожав плечами, ответил Каподистрия. – Тайна притягательна, а молодость любит красивые ритуалы. К тому же все хотят быть «избранными», чтобы их признали достойными вступить хоть куда-нибудь, а куда – неважно, то ли в масонскую ложу, то ли в тайное общество.

– Нет, только не в этом случае! – разгорячился Александр Ипсиланти. – Греки должны подняться на борьбу, а там уже все средства хороши. Организация, в которую будут вступать люди, воодушевлённые мечтой о свободе собственной Отчизны, – одно из наилучших средств для нашей великой цели.

– Но русский император и так вознёсся на вершину славы: он – освободитель Европы. Других лавров ему не надобно. Он больше не захочет сражений, – возразил Каподистрия. – Война с турками государю не нужна. Тайное общество греков не найдёт поддержки в России.

– Значит, нужно перенести штаб этой организации из России в Константинополь, в самое сердце Османов, – не сдавался Ипсиланти. – Все богатства нашей страны хранятся именно там. Живущие в Константинополе греки – самые богатые люди во всей Турции. Нужно использовать их богатства и связи на благо Греции.