Не разделить огонь души - Нэм Иртэк

— Я люблю тебя. Прости.

— Рано прощаться, — неожиданно и заставив девушку распахнуть глаза, которые она зажмурила от страха, раздался голос не воображаемого, а самого настоящего Канстаэла. — Держись за меня и постарайся не шевелиться. Черные дыры! Кажется, крыло сломал.

— Но мы не падаем, — только после слов мужа Триана заметила, что они зависли в вертикальном тоннеле, хотя крылья Канстаэла были сложены.

— Острова тоже летают, ты же не искала у них крылья. Почему он тебя бросил и что задумал? На нас что-то должно упасть сверху или, напротив, внизу ждет толпа ахзашцев, жаждущих расправы над оллундцами? Мне нужно знать правду, чтобы решать, как выбираться, — глаза командующего вспыхнули, но не так как прежде, а пугая Триану зловещим незнакомым отблеском.

— На дне спит богиня. Раэн считает, что наш с тобой огонь способен ее разбудить. Только зачем это ему, я не знаю, — нуррианка почувствовала, как под одежду затекает кровь и ноет рана, которую не заметив, задел, прижимая к себе жену Канстаэл. — Мне больно. Бок.

— Ты зовешь его Раэном… Пахнет кровью. Он ответит мне!

Канстаэл почувствовал, как одна рука становится влажной от липкой крови, и убрал ее, перехватив Триану ниже раны. Слова жены о том, чтобы он не приближался и оставил ее, ранили больнее стали, но в тот момент, когда страдает любимая, оллундец не мог думать ни о чем другом, в том числе и о собственных обидах. Он склонился, осторожно прикоснувшись к, как теперь ему казалось, равнодушным губам, чтобы передать свое тепло, поддерживающее жизнь в детях огненной планеты вдали от Оллунда. Триана ответила, но как-то робко и что-то шепча о своей вине, потом замолкла, когда глаза ее засияли зеленым пламенем, а по телу прошла дрожь исцеления.

— Не вини себя, мы не властны над многими вещами. Теперь все будет хорошо. Так, как ты хотела, Триана.

Вокруг ничего не происходило, не раздавалось звуков сверху, будто бы ахзашец исчез, сделав свое дело, и Канстаэл решил попробовать выбраться. Он начал медленно подниматься, удивляя Триану тем, что делал это без помощи крыльев, и обещал после все объяснить. Но добраться до цели они не успели, когда снизу раздался гул. Звук постепенно нарастал, а свет, до этого рассеянный, стал ярким до рези в глазах. Скала, внутри которой располагался колодец, завибрировала, грозя похоронить под обломками горной породы незваных гостей. Поняв, что медлить нельзя, Канстаэл изо всех сил рванул вверх, забыв о сломанном крыле, которое попытался раскрыть, и не сомневаясь в том, что снаружи их ждет не самый ласковый прием.

Сжимая зубы и пересиливая боль, усилившуюся вслед за раздавшимся хрустом, оллундец вылетел из колодца на огромной скорости, едва успев затормозить перед тем, как состоялся почти неизбежный контакт со сводом пещеры. Резкий маневр и пришлось снижаться, болевой шок не позволял нормально управлять телом. Стараясь держать жену подальше от поверхности, сам Канстаэл был вынужден коснуться камней, разбросанных по пещере, ногами. А Триана увидела, как из колодца сразу за ними наружу выплыл силуэт и напоминал он умирающую науйнку. Такой же прозрачной и неживой выглядела Сарона, когда они встретились в больничном крыле на корабле ахзашцев.

— Твоя кровь… — раздался шепот теплого ветра, появившегося в пещере. — Они живы…

— Сработало! — Раэн, не обращая внимания на выбравшуюся из его ловушки пару, приблизился к силуэту.

— Ты?! — ветер начал превращаться в вихрь.

Ахзашец непонимающе посмотрел на богиню, которая, как он полагал, пробудилась странно быстро, но почти сразу лицо его просветлело от догадки.

— Он давно умер, я всего лишь похож на своего предка. Мой долг был разбудить тебя, чтобы свершилось возмездие за причиненное зло. Боги должны вернуться на Ахзаш и наказать свои создания, покусившиеся на тебя!

— Не тебе решш-а-ать, — прошелестел ветер, закручиваясь сильнее.

— Ну, если так, что каждый сам за себя, — Раэн даже успел улыбнуться, прежде чем довольно быстро вылететь из пещеры.

Вихрь прервал его полет, жадно поглотив добычу и сворачивая пушистые крылья, ставшие для ахзашца коконом. Белые перья одиноко кружились во внешнем контуре маленького смерча, прощаясь со своих хозяином, угодившим в ловушку, из которой невозможно выбраться, а сам Раэн явно проигрывал в неравной борьбе с воздушной стихией. Богиня же, начала менять облик, становясь более плотной, чем была сразу после появления, и, не удостоив взглядом возвращенного беглеца, она приблизилась к Канстаэлу с Трианой. Уже ставшая похожей на обычного человека, словно была нуррианкой или землянкой, очнувшаяся после многовекового сна богиня скользила над поверхностью, не касаясь ее и с любопытством рассматривая тех, кто на самом деле разбудил ее.

Синие бездонные глаза, изнутри наполненные светом тысяч озер и мудростью миллионов жизней, смотрели словно внутрь двух таких разных созданий, оказавшихся настоящими спасителями для нее, уже почти переставшей мыслить и не желающей возвращаться к боли реальности. Раэн был прав в одном — единственное, что способно вернуть богиню, это любовь. И рассматривая тот огонь, что горел в сердцах оллундца и нуррианки, Ахза снова начала верить в возможность счастья, а, значит, и жизни.

— Твоя кровь содержит примесь силы тех, кто оставил меня здесь. Та капля, что упала мне на лицо, причинила боль, обжигая, но тем самым заставила проснуться. Благодарю вас и обещаю, что однажды даже то, что невозможно, сбудется, если всей душой вы будете желать этого. А сейчас уходите, в этом доме надо прибраться, напрасно мои дети думали, что мать не знает о тех злодеяниях, что творились, пока я спала.

Канстаэл с удивлением заметил, что не ощущает потери сил, хотя всем было известно, что ни один оллундец не оставался жив, стило ему коснуться поверхности планеты. Сломанное крыло безжизненно висело, когда командующий, бережно прижимая к себе Триану, вышел из пещеры. Едва удалился на несколько метров, Канстаэл услышал грохот и, обернувшись, увидел, что выход завален огромными валунами. Судьба оставшегося внутри ахзашца не волновала его, и вскоре шаттл стартовал, чтобы направиться туда, где должен был еще находиться аварийный модуль.

Дальнейшие события происходили слишком быстро и Триане никак не удавалось поговорить с мужем. Сначала он пилотировал, покидая Ахзаш, затем, когда состыковались с кораблем, почти сразу покинул ее, отправившись исполнять свои служебные обязанности, а когда вернулся убедиться, что жена чувствует себя хорошо, ошарашил сообщением.

— Тебе надо отдохнуть, а долгие полеты изматывают, я отдал приказ усыпить вас с сестрой до нашего прибытия на Оллунд. Ты же сама выбрала такой вариант, когда улетала с Нурриана, я все знаю. У меня много дел и я просто не смогу уделять вам время.

Триана спорить не стала, чувствуя за собой вину. Именно из-за нее случилось то, что едва не стоило Канстаэлу жизни, и она не должна ему мешать все исправить, но отчего-то было очень горько. Сухой, почти официальный тон, ни тени улыбки и прежней нежности… Неужели, он так и не сможет простить ее?!