Дрожь земли - Роман Глушков

– Очевидно, услышали, как открываются ворота Ангара, и решили, что оставаться в тоннеле крайне небезопасно, – рассудил дракон со всей присущей ему невозмутимостью. Торчащий у него перед носом бот вновь продублировал свой приказ, но переходить к каким-либо карательным действиям не торопился.

– Все ясно! – обреченно вымолвил я и, отталкиваясь локтями, пополз назад. – Отдых закончился, пора и нам за работу!.. А ты, пока я буду вылезать, окажи услугу: постой минутку спокойно, ладно?

«Шестнадцатый» опять что-то прорычал, но это был ответ не мне, а утилизатору, чье упрямство восхитило бы даже ослов. Я же, елозя животом по турбинному кожуху, планировал выбраться из него к тому моменту, когда Жорик, Динара и Ипат добегут до нас. Настроение у меня было таким, каким оно и должно быть у без пяти минут мертвеца.

Лишь слабенькая надежда на спасительный выход, наверняка имеющийся за железной стеной, придавала мне сил и укрепляла дух. О том, как мы достигнем этого выхода и откроем его, я старался не думать. Будем у цели – как-нибудь скумекаем, что к чему. Ну а нет, так и незачем забивать голову всякой ерундой. Лучше подохнуть окрыленным светлой мечтой, чем терзаемым мрачными сомнениями. В конце концов, не я один здесь жалкий неудачник. Вон, полюбуйтесь: нас тут таких целый квартет собрался. Аккурат нужное количество «музыкантов» для того, чтобы сбацать на прощанье в этой дыре разухабистый рок-н-ролл. Под аккомпанемент оркестра из драконьих орудий…

Бедный, тупой утилизатор, заложник своего служебного долга! Судьба уготовила ему стать первой жертвой в свистопляске, что началась, когда мы пошли на свой героический прорыв. Приглашающий «шестнадцатого» на демонтаж бот явно заметил и меня, выбирающегося из турбины, и остальных бегущих сюда людей. Заметил, но ничего не предпринял, поскольку погиб на боевом посту, разнесенный в клочья очередью из вертолетной пушки…

– Ворота!.. Биомехи!.. Много!.. Скоро тут будут! – кричали наперебой бегущие товарищи. На сей раз Дюймовый и Ипат оба тащили Арабеску под руки, а вслед за ними летело, нарастая, громыханье несущегося по тоннелю техноса. Судя по шуму, новоприбывшие гости ввалились в Ангар целой стаей и отрезали нам последний путь к отступлению.

Едва я соскочил с дракона, как тот, сминая лапами обломки утилизатора, вышел на палубу. И, прежде чем мы последовали за ним, несколько раз крутанулся вокруг своей оси. С каждым его размашистым поворотом он шарахался из стороны в сторону, будто исполнял в одиночку вальс – неуклюже, но весьма энергично. Только подходящего партнера для многотонного танцора так и не нашлось. Его хвост разметал всех ближайших биомехов, расчистив таким образом для нас эту часть яруса. Досталось на орехи даже неспособному передвигаться и ничем не угрожающему нам прессовщику. Хвостовой крюк съездил ему по корпусу и, сорвав с постамента, превратил самого мнущего железо бота в искореженный металлолом, годный разве что на отправку другому прессовщику.

– За ним! – прокричал я подбежавшим товарищам, указав на беснующегося дракона. – Он знает, куда идти! Только не отставайте!

Чтобы достичь ведущего за железную стену прохода, нам следовало сначала пробиться к межпалубным коммуникациям, затем подняться по ним на верхний уровень и пересечь его. Задача осложнялась тем, что после шумного вторжения дракона в Ангар мы привлекли к себе внимание всей обитающей здесь нечисти. Которая отнюдь не собиралась стоять в стороне и пассивно наблюдать за бесчинством наглых чужаков. «Шестнадцатый» разделался с работягами не только затем, чтобы сократить популяцию дефективных ботов и поквитаться с ними за убитых собратьев. Не нанеси он по этой шушере превентивный удар, она атаковала бы нас скопом еще быстрее, чем охранники-гарпии.

А тех было уже не так легко вывести из строя. К растревоженным вторжением летающим сторожам второй палубы начали дружно подтягиваться летуны с других ярусов. Гарпии ныряли в широкие коммуникационные проемы и с ходу бросались в бой, а следом за ними следовало ожидать и новой волны возмущенного «пролетариата». Не считая гостей, готовых пожаловать в Ангар с минуты на минуту – вряд ли они захотят пропустить назревающую вечеринку. Короче говоря, шоу намечалось феерическое, тем паче ни мы, ни хозяева не испытывали пока недостатка в боеприпасах.

Вышло так, что я со своим допотопным шестизарядным револьвером оказался сейчас самым бесполезным членом нашей команды. Поэтому и был вынужден отстранить Жорика и Ипата от Динары, поручив им добивать врагов, до каких не дотянулся дракон. Арабеска также ухватила одной рукой «карташ» и приготовилась расстреливать тех ботов, что окажутся досягаемыми для неприцельного огня. Ну а я перепоручил себе не слишком героическую роль «костыля», опираясь на который питерке предстояло взойти на верхнюю палубу.

Мой скрытный образ жизни в Пятизонье ограждал меня от участия в масштабных побоищах. И потому, когда я порой встревал в подобные передряги, непривычка к ним тут же давала о себе знать. Я проклинал все на свете и начинал мысленно молиться о том, что если мне предстоит сейчас умереть, то пускай это случится быстро и без мучений.

В эти мгновения вокруг нас творилось такое, к чему нельзя было привыкнуть в принципе. Огромный Ангар тем не менее представлял собой замкнутое пространство, в котором разразившаяся канонада терроризировала наш слух с утроенной яростью. Мне – лишенному возможности уничтожать врагов, – оставалось лишь изо всех сил спешить вперед, не позволяя Динаре отстать от дракона. И попутно фиксировать все, что я замечал, когда не смотрел себе под ноги. А делал я это часто, ибо не имел права споткнуться и уронить на пол свою подопечную.

При прорыве к коммуникациям главными нашими противниками были гарпии, которые барражировали над этим уровнем. Не дав им опомниться, дракон сшиб большинство из них орудийным огнем сразу, как только разметал хвостом ботов-рабочих. Оставшиеся полдесятка летунов бросились врассыпную и принялись стрелять по нам сверху.

Мы намеренно держались пока в стороне от дракона. В той части палубы, куда мы направлялись, еще остались потенциальные жертвы для драконьего «кистеня», способного сэкономить нам немало боеприпасов. Наша четверка прорывалась к коммуникациям вдоль гранитной стены, ведя непрерывную стрельбу по кружащим над нами гарпиям. Такая тактика прорыва позволяла уменьшить сектор их атак и во столько же раз увеличить плотность нашего огневого заслона. Хорошо, что эти биомехи руководствовались нормальной «машинной» логикой и сосредоточили основной огонь на самом опасном противнике – драконе. Нас же летуны обстреливали лишь от случая к случаю. Как правило, во время разворота перед новой атакой на «шестнадцатого».

Держась и маневрируя в воздухе посредством двух мини-турбин, эти легкие авиаботы чувствовали себя здесь не в своей среде. Их двигатели не отличались грузоподъемностью, и, как следствие этого, броня гарпий была облегченной. Ее уязвимость предписывала им держаться высоко от земли и обстреливать цели с безопасной дистанции. Мутация превратила эти беспилотники в более грозные машины, но воевать на малой высоте, какая разделяла ангарные палубы, было для гарпий все равно неудобно. Сейчас они уподобились соколам, которых загнали в подвал и заставили ловить себе там на прокорм мышей. Чтобы не умереть с голодухи, соколы, конечно, охотились, но в закрытом помещении это получалось у них крайне неумело.