Бассейн в гареме - Наталья Александрова

Развалившись в глубоком кожаном кресле, «боксер» потягивализ толстостенного дымчатого стакана виски «Джонни Уокер». Ангел недовольнооглянулся на развязного малого, но не стал заводиться и объявил:

– На торги выставлен единственный лот – картинафранцузского художника Клода Жибера «Бассейн в гареме». Холст, масло, размершестьдесят на семьдесят два сантиметра. Сюжет картины представляет собой…

– Шлюху в бане! – радостно выкрикнул «боксер».

– Попрошу уважения к аукциону! – недовольнопророкотал Ангелов. – Ну сюжет вы сами видите. Стартовая цена лотасоставляет четыреста тысяч долларов. Ваши предложения, господа!

Муса, который сам приехал на аукцион с двумя плечистыми«консультантами», мрачно глядя на Ангелова своими колючими холодными глазами,поднял два пальца.

– Четыреста двадцать тысяч! – жизнерадостнопровозгласил Ангелов, – четыреста двадцать тысяч… раз, четыреста двадцатьтысяч… два, четыреста…

«Боксер» не дал Ангелову договорить и поднял три пальцадостаточно неприличным жестом. Полный широколицый мужчина средних лет,представлявший на аукционе Равиля Каримова, сидел на краю стула, переводявзгляд с аукциониста на участников торгов, и не говорил пока своего слова.

Ангелов удовлетворенно кивнул «боксеру» и нараспев произнес:

– Четыреста тридцать тысяч, благодарю вас! Четырестатридцать тысяч… раз, четыреста тридцать тысяч… два…

Фиолетов, которому редко приходилось бывать на аукционах,наблюдал за лицами участников, за их поведением. «Боксер» постоянно подзывалофицианток, то щипал их, то шлепал пониже спины, пил уже третий бокал виски,переговаривался в полный голос со своим соседом. Муса был мрачен и напряжен,поглядывал на остальных присутствующих зло и подозрительно. ПредставительКаримова очень внимательно следил за каждым из своих конкурентов, за жестамиаукциониста. Кажется, только он действительно разбирался в технике и психологииаукциона.

– Четыреста тридцать тысяч… – Ангел поднял молоток, ноМуса резко выбросил вверх сжатый кулак.

– Четыреста пятьдесят тысяч, – Ангел поклонился иснова провозгласил: – Четыреста пятьдесят тысяч… раз!

Он явно получал удовольствие от исполнения своей роли, отнапряжения присутствующих в зале людей, от запаха больших денег и большогоазарта.

– Четыреста пятьдесят тысяч… два…

На это раз «боксер» взмахнул рукой в каком-то неуловимомжесте, но Ангел понял его и радостно сообщил:

– Пятьсот тысяч, господа! Пятьсот тысяч… раз! Пятьсоттысяч… два! Пятьсот тысяч… три! – И молоток в руке Ангела поднялся длязавершающего удара.

Гоша Фиолетов обмер: единственный настоящий покупатель,представитель Равиля Каримова, все еще молчал, и сейчас аукцион мог закончитьсятем, что картина достанется Штабелю, который вовсе не собирался ее покупать.Неужели вся афера лопнет как мыльный пузырь?

Но в том момент, когда молоток аукционера начал свое роковоедвижение к столу, широколицый приподнялся со своего стула и выбросил вверхруку.

– Шестьсот тысяч! – восторженно воскликнулАнгел. – Шестьсот тысяч, господа!

Его радость прекрасно можно было понять: причитающиеся емудесять процентов за прошедшие с начала аукциона минуты выросли уже в полторараза.

– Шестьсот тысяч… раз!

Ангел обвел зал внимательным взглядом.

– Шестьсот тысяч… два!

Никто не рисковал больше поднимать цену, участники торговнапряженно следили за аукционистом.

– Шестьсот тысяч… три!

Молоток поднялся над столом, завис на мгновение и с громкимстуком опустился. Ангел снова оглядел присутствующих и провозгласилзначительно, как священник с амвона:

– Продано, господа! Поздравляю вас! – Ангел шагнулв сторону широколицего. – Попрошу вас в комнату для расчетов, а потом мыпоможем вам упаковать картину.

Ангелов махнул рукой официанткам, и они разнесли всемприсутствующим шампанское по поводу удачного завершения торгов. Гоша вслед заАнгелом и человеком Равиля прошел в соседнюю комнату. Там широколицый открылобъемистый кейс, и отсчитал сначала шестьдесят тысяч Ангелову, затем,пересчитав деньги в чемоданчике, оставил в нем пятьсот сорок тысяч дляФиолетова.

Разобравшись с деньгами и тщательно пересчитав их, все троевернулись в зал, чтобы торжественно передать картину представителю покупателя.Остальные участники аукциона пили шампанское и наблюдали за финальной стадиейторгов.

По результатом аукциона вы стали обладателем картины КлодаЖибера «Бассейн в гареме»! – торжественно провозгласил Ангел и снял холстс мольберта, чтобы вручить его покупателю.

И в это мгновение двери зала с грохотом распахнулись и в нихворвались автоматчики в пятнистых комбинезонах и черных масках с прорезями дляглаз. В то же время стекла в окнах со звоном посыпались на пол, и в оконныхпроемах появились такие же фигуры в масках и защитной униформе с нашивкамиРУБОП.

– Всем стоять! – яростно проревел невысокийширокоплечий человек, судя по всему, командовавший незваными гостями. –Стреляем без предупреждения!

На несколько секунд в зале воцарилась тишина. Люди Штабеля иМусы, не раз попадавшие в такие переделки, злобно переглядывались, но непредпринимали никаких попыток сопротивления. Муса шипел, как разъяренный кот,и, казалось, искал, кому бы вцепиться в глаза когтями.

Несколько спецназовцев разбежались по залу и под дулами автоматовотобрали кейсы с деньгами у Мусы и «боксера».

Леха Ангел, на чью профессиональную репутацию сегодняшнийпровал должен был лечь несмываемым пятном, стоял в центре зала неподвижно ивнушительно, как капитан терпящего бедствие корабля, и вполголоса матерился,что очень плохо сочеталось со смокингом и «бабочкой».

Однако это непродолжительное затишье перед бурей прервалчеловек, от которого этого меньше всего ожидали. Полный широколицыйпредставитель Равиля Каримова с неожиданной для его комплекции ловкостьюсогнулся, выхватил прикрепленный к лодыжке под брючиной маленький пистолет и,яростно выкрикнув: «Сволочь, это ты нас заложил!», трижды выстрелил вФиолетова.

Гоша покачнулся и, не издав ни звука, рухнул на пол.

Командир спецназа мгновенно развернулся и выстрелил вчеловека с пистолетом. Тот глухо охнул и тяжело повалился на ковер. На светломковре под ним растеклось темно-красное пятно.

Тут же, воспользовавшись мгновенным замешательством, Ангелкинулся к стене зала и распахнул потайную дверь, замаскированную под стеннуюпанель. Следом за ним в три огромных прыжка бросился «боксер», по дороге онсхватил валявшийся на полу злополучный холст и с добычей скрылся в темномпроеме.

– Стоять! – рявкнул страшным голосом командирспецназа и дважды выстрелил в потолок, не щадя роскошную лепнину.