Аромат обмана - Вера Копейко

— А я должна была стать директором, — пробормотала Лилька. — Получить лабораторию приманок…

— Ну-ну… Тебе только директором — да тебя в детский сад нянькой не возьмут, — он сплюнул с балкона. — Я-то думал, ты правда крутая. А ты — обыкновенная девка. — Лилька почувствовала, что готова вцепиться ему в волосы. А он продолжал: — Ты понимаешь, что произошло, а? Ты, дубина деревенская?

Этого Лилька вынести не могла. Она медленно пошла на него. Глаза сверкали синим пламенем, локоны вздыбились и пылали вокруг лица, словно растревоженные змеи.

Он попятился.

— Еще полслова, и ты пожалеешь, — прошипела она.

— О чем это я пожалею? — бодрился он.

— Что родился на свет, вот о чем!

Она схватила со столика пузырек и стиснула в руке.

— Ты хочешь меня чем-то полить? — стараясь говорить насмешливо, спросил мужчина.

— Не хочу, а полью сию же минуту! — громко рассмеялась она, отвинчивая пробку. — И твоя глупая морда навсегда останется без шкуры.

Мужчина попятился, боком проскользнул между косяком и Лилькой, схватил черный портфель и побежал к двери. Через секунду он исчез из Лилькиной жизни навсегда.

Дверной замок клацнул. Лилька опустила на стол флакон. На самом деле в него была налита довольно опасная жидкость. Она утащила его из сейфа с ядами, когда уезжала вчера с работы. Никогда больше она не собиралась возвращаться на ферму в Петраково. В прежнем качестве, конечно. На самом деле она надеялась, что аукцион принесет ей желанное место директора.

Лилька сидела, не мигая уставившись в открытую балконную дверь. Облака бродили по небу. У одного из них она заметила странные очертания, напоминающие лицо в раме.

Она постаралась получше рассмотреть, но что-то мешало. Она старательно моргала, и тут капля упала на нос. Она не поверила — слезы? Быстро вытерла кулаком глаза — Лилит никогда не плачет! Она не плакала столько лет, сколько лет была Лилит…

Лилька снова посмотрела на небо. Но этот раз в облаке она различила лицо. На нее смотрел он. Тот, чей портрет висел на стене в домашнем кабинете Ирины Андреевны.

Она помнит, как спросила Евгению:

— Это чей портрет? — Лилька указала на фотографию красивого мужчины в деревянной светлой рамке. — Кто-то из ваших родственников?

— Да что ты, это Лоуренс Аравийский, — ответила Евгения.

— А-а, — кивнула Лилька. Она не знала, кто это, но не хотела показаться невеждой. Ее раздражало и обижало, если Евгения знала что-то, а она — нет.

— Почему не спросишь, кто он такой? Ты ведь не знаешь, я вижу, — улыбнулась Евгения.

— Сама скажешь. Ты любишь меня просвещать, — произнесла Лилька с вызовом.

— Да брось, нечего смущаться. Мало кто знает Лоуренса Аравийского, если специально не интересовался. Его время прошло, — Евгения махнула рукой. — Почти для всех, кроме некоторых избранных женщин, — Евгения засмеялась.

— И кто же он? — спросила Лилька, теперь уже смело, получив разрешение на незнание.

— Он странный. Кто-то считал его шпионом, кто-то — разведчиком, многие — просто путешественником. Я думаю, он был авантюристом. Англичанин из богатой семьи. Его отец, настоящий лорд, сбежал от жены и четырех дочерей с их нянькой. Она родила ему еще шестерых мальчиков. Самый старший — он. Все это случилось почти сто лет назад.

— А почему он тут у вас висит? — изумилась Лилька.

— Да моя бабушка им увлекалась. Он ее герой.

— Она была с ним знакома?

— Нет, она знакома с его обожательницами и последовательницами, — объяснила Евгения.

— У него было какое-то особенное учение? — Лилька вставила значительное слово — учение.

— Было. Может, не совсем учение, но его последовательницы наделили его своими идеями. По-моему, они выбрали его своим кумиром ему назло. Женщины всегда любили его, а он любил не женщин. Тогда они решили назвать себя его сестрами. И организовали клуб его имени.

Лилька записала в мысленный перечень: Лоуренс Аравийский. Прочитать. При случае она смогла бы поразить Ирину Андреевну своими познаниями.

Жаль, что тогда так и не дошла до библиотеки…

Что ж, сказала она себе, если все так случилось с аукционом, придется приступить к запасному варианту. У нее есть программа номер два.

Мадагаскар, тараканы, бега…

Человек из консульского отдела должен прийти завтра. Но зачем тянуть? Пускай придет сегодня. Ей нужна виза и как можно скорее — она летит на Мадагаскар.

Лилька встала и вышла на балкон. Поежилась, на дворе не лето. Зато на Мадагаскаре погреется, успокоила она себя. Удачно получилось, что Ирина Андреевна уже перевела деньги на ее счет. Лилька не ощутила той радости, с которой ждала их. Кстати, оказалось, денег не так уж много. Потому что для нее «много» стало другим.

Для того чтобы сделать расставание с Карцевыми, а за одно и с прежней жизнью, элегантным, она должна написать заявление об уходе. Она, младший научный сотрудник отдела кормов, просит освободить ее от занимаемой должности.

Лилька повернулась и посмотрела на свою комнату. Она сядет за компьютер и пошлет. Но не сейчас.

Если вдруг она задержится на Мадагаскаре, то квартиру сдаст, вместе со всеми воспоминаниями о прежней жизни. И заработает на этом… Лилька со скоростью, сравнимой со скоростью калькулятора, сосчитала, сколько она получит в год, в два и так далее… В общем, игра стоит свеч, решила она.

Лилька вошла в комнату, закрыла балконную дверь. Сейчас она позвонит знакомому человеку в МИД, в консульский отдел.

Набирая номер, она видела его перед собой. Он не был слишком заносчивым, что ей нравилось. Происхождение, а она теперь анализировала всех знакомых, не позволяло чрезмерно высоко задирать нос. Его отец служил пограничником в Средней Азии, дослужился до полковника. Это он направил его изучать суахили, потом помог поехать в командировку в Африку, а оттуда уже протиснуться в МИД.

Ее обрадовал его радостный голос — он на самом деле готов приехать сегодня вечером. А потом увезти ее на всю ночь.

Куда? В квартиру, которая площадью сто сорок квадратных метров. Они с женой купили ее в строящемся доме и третий год «приводят в чувство». Но с тех пор, как он познакомился с Лилькой, он не особенно спешит. Жена сказала ему, что ноги ее там не будет, пока отделка не закончится. Вот он и тянет…

В большом доме Марии, в Линдосе, многочисленная семья собралась перед самым Рождеством. Подошло время поминок по Марии. Приехали ее сыновья, брат Никос из Москвы, Карцевы.

Вспоминали о ней, о завещании, которое удивило всех, но никого не огорчило.

Кто бы мог подумать: оказывается, что она так любила Евгению и не сомневалась, что они с Костасом все равно будут вместе.