Скачка тринадцати - Дик Фрэнсис

— Это в Стрэтфорде-на-Эйвоне, — пояснил тренер Анджеле. — Кубок Прегнелла, первая неделя апреля.

— Чудно! — с энтузиазмом воскликнула Анджела.

Она несколько раз звонила Дереку, подолгу, со вкусом обсуждала с ним перспективы Волшебника и верила его дешевому оптимизму, точно гласу божьему. Дерек заполнял все ее помыслы от рассвета до заката. Милый Дерек! Он такой отважный, такой обаятельный, такой добрый…

Клемент с Дереком попробовали Волшебника на галопе и обнаружили, что «великолепная лошадь» в подметки не годится ни одной из лошадей на конюшне. Волшебник мотал хвостом, брыкался — короче, демонстрировал все признаки дурного нрава. Однако Клемент с Дереком сообщили Анджеле, что Волшебник — настоящий джентльмен и очень хорошо себя показал. Анджела была польщена.

Когда Анджела приехала однажды в десять утра посмотреть, как тренируют Волшебника, оказалось, что его по ошибке вывели в семь утра, с первой партией, а теперь он отдыхает. Анджела разочаровалась, но не слишком — ведь Дерек был здесь. Он не тренировал лошадей — он прогуливался рядом с ней, расточая улыбки, лучась веселостью и дружелюбием. Анджеле это очень понравилось. Она полностью доверяла Дереку — и не скрывала этого.

— Молодец, парень! — весело сказал Клемент, когда Анджела уехала. — Когда ты рядом, наша старушка и землетрясения не заметит.

Дерек смотрел вслед машине Анджелы. Он терзался раскаянием и угрызениями совести. «Нечестно все-таки выходит, — думал он. — Она, конечно, старая клуша, но на самом деле очень славная. И никому не делает зла…» Дерек испытывал к себе запоздалое отвращение.

Отправляясь на скачки в Стрэтфорд, все трое надеялись на разное. Дерек надеялся, что Волшебник хотя бы не сойдет с дистанции. Анджела — что ее лошадь выиграет. Клемент — что Волшебник не остановится как вкопанный на первом же фарлонге.

Три мили. Хорошая дорожка. Сухой грунт. Восемнадцать препятствий.

Скачка началась. Сердце у Анджелы отчаянно колотилось. Волшебник, к великому облегчению тренера и жокея, соизволил стартовать вполне прилично и согласился идти галопом где-то в хвосте основной группы. Когда примерно две мили из трех остались позади, жокей с тренером окончательно расслабились. Они знали, что еще немного — и Волшебник совсем выдохнется. Но уже можно будет сказать Анджеле, что лошадь просто «нужно было испытать на скачках» и что «к Уитбреду он будет в отличной форме». Она поверит.

За милю до финиша Дерек по привычке инстинктивно принялся подавать Волшебнику знаки, что надо прибавить скорость — дал коню шенкель, прищелкнул языком и качнул поводом. Волшебник неожиданно рванулся вперед перед самым препятствием, не рассчитал дистанцию, прыгнул слишком рано, врезался в препятствие и рухнул на землю.

Конь поднялся на ноги и беззаботно умчался. Жокей остался неподвижно лежать на земле.

— Дерек! — в ужасе вскрикнула Анджела.

— Идиот! — яростно прошипел Клемент, сбегая вниз. — Он ему прыжок испортил!

Охваченная тревогой Анджела смотрела в бинокль, как неподвижного Дерека поднимают на носилки и несут к санитарной машине. Потом заторопилась в травмпункт — его должны были привезти туда.

«Не надо было покупать эту лошадь! — в отчаянии думала она. — Если бы я ее не купила, Дерек бы не… мог бы не…»

Дерек был жив. Когда люди в синей форме распахнули дверцы санитарной машины, Анджела увидела, как жокей шевельнул рукой. Она едва не потеряла сознание от облегчения.

Дерек Робертс сломал себе ногу, и ему было не до чувств Анджелы. Он знал, что Анджела здесь, потому что она делала слабые попытки до него добраться — санитары ее не подпускали — и лепетала:

— Дерек, Дерек, с тобой все в порядке?

Дерек не отвечал. Он был занят своей ногой — нога здорово болела — и тем, чтобы его донесли до травмпункта, не уронив. У дверей вечно толпятся зеваки: хлебом их не корми, дай посмотреть на покалеченного жокея! Их любопытные физиономии всегда вызывали у Дерека ненависть. И когда дверь травмпункта захлопнулась за ним и шум толпы остался позади, Дерек вздохнул с облегчением.

Его сгрузили на койку. В ожидании доктора Дерек мрачно размышлял о том, что пострадал, в общем-то, задело.

Оставшаяся снаружи Анджела бесцельно блуждала вокруг травмпункта. Она знала, что ей следовало бы беспокоиться о лошади, но все ее мысли были о Дереке.

— Да не тревожьтесь вы, дамочка, — раздался рядом жизнерадостный голос. — С этим Волшебником все в порядке. Удрал на середину поля. Будет им теперь хлопот его ловить! Так что не дергайтесь.

Анджела вздрогнула и уставилась на коренастого мужичка с густым йоркширским выговором.

— Мерин-то этот — моего братца, — продолжал мужичок. — Я сюда нарочно приехал, поглядеть, как он себя покажет.

— А-а… — растерянно протянула Анджела.

— Парень-то в порядке? Ну, тот, что на нем ехал?

— Кажется, он сломал ногу…

— Ах ты, боже мой! Вот уж не повезло так не повезло! Но как он с моим братцем-то торговался, а! Силен!

— В самом деле?

— Ага. Братец говорил, что Волшебник сильно резвый, но ваш парень и слышать ничего не хотел. Сказал, что лошадь никуда не годится. Братец просил за него семь тысяч, но ваш парень сбил цену до пяти. Вот я и приехал поглядеть, который из них был прав.

Мужичок буквально лучился добродушием.

— Ну и, сказать по правде, меринок оказался так себе, верно? Так что, видать, парень ваш прав был. Ну вы, дамочка, не тревожьтесь, будет и на вашей улице праздник.

Он кивнул ей, улыбнулся и удалился вразвалочку. Анджела судорожно переводила дыхание, словно мужичок ее ударил.

Травмпункт находился недалеко от ворот. Анджела машинально повернулась и побрела прочь с ипподрома. Ноги сами принесли ее к машине. Анджела, вся дрожа, села за руль и поехала домой. У нее было такое ощущение, словно все это происходит во сне. «Тот человек, наверно, ошибся, — думала она. — Как же семь и пять тысяч, когда мне сказали, что двадцать и девятнадцать?» Добравшись домой, она нашла в телефонной книге номер бывшего владельца Волшебника.

— Ага, — сказал он. — Так и есть. Пять тысяч.

Йоркширский выговор был отлично слышен даже через несколько графств.

— А они небось с вас лишку взяли? — хихикнул он. — Чай, накинули пару сотен? Да вы на них зла не держите, дамочка. Им ведь тоже кушать надо. Считайте, что это им вместо комиссионных. Все так делают.

Анджела положила трубку, опустилась на диван и уставилась в пространство. Анджела впервые поняла, что чувство, которое она испытывала к Дереку, было не чем иным, как любовью. Она поняла, что Клемент и Дерек разглядели это задолго до нее самой и воспользовались ее чувством так подло, что это было немногим лучше изнасилования.

Дружеские чувства, которые она испытывала к ним обоим, ее радость, ее мечты, ее счастье… Они воспользовались всем этим. А на нее им было плевать. «Я им совершенно безразлична, — думала Анджела. — Дерек не то что не любит меня — он не испытывает ко мне ни малейшего расположения».