СМЕРШ. Гвардия Сталина - Андрей Тюрин

15 февраля 1944 года от «Доктора» пришла радиограмма: «Мы готовим группе дезертиров посылку с оружием, боеприпасами и деньгами… Вы к группе не присоединяйтесь, ибо связь с большой группой повредит вашему заданию…» Позже немцы передали пароль для встречи с курьером. В ответной шифровке с Лубянки сообщили о «произошедшей перестрелке между патрулем и неизвестным лейтенантом, оказавшимся парашютистом».

Наконец, немцы приняли предложение о возвращении Кондратьева (Зобача). 15 марта от них пришла радиограмма: «Судьба нашего геройского курьера тем более печальна, как и ваше дальнейшее пребывание там стало невозможным, так как он бланки вашей части при себе имел. Мы вам укажем место перехода фронта к нам с вашими документами, так как ваша тамошняя работа не имеет той пользы, как до сих пор. Считаем лучшим, если придете на отдых, будем рады встречать. Привет». Место для перехода немцы указали в районе юго-восточнее Витебска, пароль для перехода линии фронта — «Париж».

И чекисты решились на рискованное развитие игры. Немцам сообщили, что создан диверсионный отряд из дезертиров. В последующем в «Сатурн» полетели шифровки с описанием «боевых подвигов». Чтобы привлечь внимание немецкой разведки 10 мая 1944 года сообщили, что «„отряд капитана“ напал на конвой, убили 2 конвоиров и захватили 4 арестованных, из которых трое — дезертиры, а четвертый — капитан германской армии»[137]. Немцы не сразу поверили в освобождение Ганштейна и попросили передать дополнительные сведения о нем, в частности, сообщить фамилию тещи и указать, где посещал школу.

После уточнения необходимых данных в «Оберкомандо» ушла шифровка: «Сейчас переправить капитана Гюнтера фон Ганштейна через линию фронта трудно, нет документов для прохода к фронту, а без документов идти нельзя. На всех дорогах стоит охрана из войск НКВД и тщательно проверяет документы. Части НКВД также осматривают леса и вылавливают дезертиров. Так как капитан не знает русского языка, то хорошо бы снабдить его документами из чешской или польской армии и одеть его в эту форму. Отряд этого сделать не может. С такими документами капитан не возражает идти через фронт. Фамилия тещи капитана Минна Зайдель, урожденная Мюллер, проживает во Франкфурте-на-Одере. Там же живет и жена, и дети капитана. Капитан учился в полицейской школе в Бранденбурге, в 1941 году — в летной школе в Рейхенберге, на курсах переподготовки при воздушной школе в Берлин-Гатов и в ноябре 1943 года на курсах ротных командиров в Баравухе под Полоцком. Капитан имеет важные сведения, которые хочет срочно сообщить Верховному командованию германской армии, но не знает, как это сделать. Кондратьев».

В ответной радиограмме 14 июня 1944 года разведотдел штаба Центрального фронта (Heeresgruppe mitte) потребовал уточнить, где дислоцируется «группа капитана», чтобы направить туда надежного связного, который бы вывел Ганштейна через линию фронта, а также сообщить, в чем нуждается отряд. «Запросы» чекистов были скромные: прислать винтовочных патронов, штук 50 ручных гранат, 15 автоматов и винтовок, «толу сколько можно», денег и документы.

Параллельно немцев продолжали «снабжать» военной дезинформацией и очередной порцией своих «диверсионных подвигов»: захваты подвод с продовольствием, расстрелы активистов и т. п. Не забывали передавать приветы от капитана фон Ганштейна, в частности, последний поинтересовался, получает ли его семья «фамилиенунштютцунг»[138]? Тем временем «отряд капитана» якобы совершал «трудный переход» из-под Смоленска в белорусские леса. В целях повышения скрытности группа, якобы разбилась на две группы, каждая со своей рацией.

Из «Сатурна» пришла радиограмма, в которой сообщалось, что документы на Ганштейна и Кондратьева (Зобача) готовы и в скором времени будут переправлены самолетом. Чекисты «попросили» сбросить еще и радиста во второй отряд. 7 сентября выброску груза предложили провести на высохшее болото в 13 км южнее местечка Кобыльник, в четырех километрах западнее озера Нарочь. Немецкая разведка осторожно запросила, имеются ли в лесах «литовцы, русские солдаты или кто еще». Им ответили, что в Нарочских лесах скрываются вооруженные группы из бывших солдат и офицеров РОА, а также «от нас на восток бродят неорганизованные группы немецких солдат» и что с одной из таких групп, численностью до роты, с помощью капитана Ганштейна пытаемся установить контакт (намек на «группу Шерхорна»).

Немцы запросили, можно ли организовать наблюдение за железной дорогой Молодечно — Вильно и не нужна ли одежда для Ганштейна. Это была дополнительная проверка личности фон Ганштейна. Чекисты незамедлительно ответили, что обмундирование Ганштейна сильно износилось, и сообщили его рост и размер сапог (182 см и сапоги 44-го размера). Интерес же германской разведки к грузопотокам через Вильнюс был вполне понятен. 13 июля 1944 года столица Литвы была освобождена от оккупантов, а в результате завершения Белорусской наступательной операции[139] советские войска вступили на территорию Польши и вели жестокие бои на подступах к Варшаве. Красная Армия неудержимо приближалась к границам «Тысячелетнего рейха».

В начале 1944 года наши контрразведчики захватили одного из преподавателей Катынской и Борисовской разведшкол Матюшина И.И. Из его допросов Лубянке стали известны дополнительные подробности о формах и методах работы противника. В частности, Матюшин показал, что для борьбы с партизанами и разведывательно-диверсионной работы в советском тылу немецкие спецслужбы привлекают подростков и стариков: «…в Катынской школе в 1942–1943 гг. были 4 человека подростков в возрасте от 13 до 15 лет и один старик, фамилии и приметы которых не знаю. Все они в январе 1943 года были посланы штабом „Сатурн“ в партизанские отряды».