Пленники Чёрного леса - Геннадий Авласенко

Это было последнее, что ещё успел разглядеть Стив перед тем, как его окончательно затащили под землю.

Юноша инстинктивно рванулся, было, вверх, но это был просто порыв отчаянья, и ничего из него, конечно же, не вышло. Цепкие ручонки, оказавшиеся к тому же омерзительно липкими и холодными, вцепились теперь и в шею, и в волосы, даже каждое из ушей Стива держало не менее десятка этих мерзких, потусторонних тварей (если, конечно, твари эти были двурукими, а не, скажем, сторукими). Потом перед самым лицом юноши послышалось вдруг какое-то странное шипение, что ли… и тут же прямо в лицо ему ударила сильная струя газа, холодная, одурманивающая, едкая, острой, пронзительной болью обжёгшая, казалось, все внутренности.

«Вот и всё! — мелькнула в угасающем сознании Стива последняя связная мысль. — И так глупо, так унизительно! Почему я не погиб в бою, почему мне…» Сознание угасло окончательно и Стив словно провалился мгновенно в чёрную, бездонную какую-то пропасть.

Стив очнулся оттого, что кто-то окликнул его по имени.

— Стив! — говорил чей-то невидимый, но вполне отчётливый голос. — Стив, ты меня слышишь?

Голос говорил прямо из чёрного безмолвия, он ещё несколько раз окликнул юношу по имени, а потом вдруг умолк, словно вновь растворившись в бесконечной этой черноте вокруг. Впрочем, черноты уже не было, точнее, она ещё существовала вокруг Стива, но эта, новая чернота уже не была бесконечной, и Стив понял, что к нему начало возвращаться сознание.

Оно возвращалось медленно, болезненными, неровными толчками. Стив словно всплывал куда-то кверху из недр той чёрной, бездонной пропасти, в которую провалился так внезапно и сразу. Он всплывал, а вокруг по-прежнему была тьма, чёрная, непроницаемая… и Стив понял вдруг, что именно так и должен выглядеть потусторонний мир зла и мрака, место, куда после смерти попадают отверженные Высоким небом души.

Души трусов…

В том, что Стив оказался именно в этом, проклятом месте была какая-то чудовищная несправедливость, ибо трусом он никогда не был. Он был воином, и хорошим воином, и не вина Стива в том, что принял он столь бесславную смерть. Да, это была несправедливость, но, увы, несправедливость эту уже невозможно было ни изменить, ни исправить…

— Стив! — вновь послышался где-то, совсем неподалёку, удивительно знакомый голос, и в это самое время перед глазами юноши вспыхнули-заплясали тускло-зеленоватым светом странные какие-то огоньки. Не сразу Стив понял, что это начало возвращаться зрение…

Зрение, впрочем, возвратилось не совсем полностью — всё, окружающее его, Стив видел словно в колышущимся, зеленоватом тумане. Потом туман этот стал понемногу редеть, сквозь его пелену юноша довольно отчётливо сумел разглядеть, что находится он в большущей какой-то пещере, а стены и потолок пещеры явственно отсвечивают странным, зеленоватым светом.

Почти одновременно с этим открытием, юноша сделал и ещё одно. Он понял вдруг, что не в состоянии даже пошевелиться, более того, он совершенно не чувствовал своего тела.

Впрочем, голова повиновалась юноше и, чуть повернув её влево, он сумел разглядеть в колышущемся зеленоватом тумане свою левую руку. Вытянутая в сторону, рука юноши была крепко прикована к гранитной стене пещеры толстой железной скобой. Подобную же скобу Стив обнаружил и на своей правой руке, с трудом повернув голову вправо.

Возможно, нечто подобное удерживало и ноги юноши, но наклонить голову вперёд Стив так и не смог. После нескольких отчаянных, но, увы, совершенно бесплодных попыток совершить сие, он понял, что, похоже, шею его тоже держит подобная скоба.

«Значит, я жив! — вяло, словно в полусне подумалось Стиву. — Я жив, и я в плену у этих тварей. Постой, как же их назвал Аверзагар там, на поляне? Подземные… кто, подземные?

Нет, не вспомню! Но почему они до сих пор не убили меня?» Странно, но, разглядев пещеру и прикованные к стене собственные руки, юноша ни на мгновение не усомнился в том, что ещё жив. Возможно, с самого раннего детства привитые представления об ужасах потустороннего мира, не вязались и не ассоциировали никак с убогостью светящихся этих стен, с этими железными скобами на руках и на шее.

Потусторонний мир не мог быть таким примитивным… или…

Или всё же мог?

И кто тогда только что окликал Стива по имени? Эти твари? Вряд ли! Откуда, спрашивается, знать им его имя?!

Или он всё-таки уже умер, и жуткий потусторонний мир выглядит так убого на самом деле? Если не весь, то, во всяком случае, та его грань, что повернулась в настоящее время к погибшему воину.

— Стив! — настойчиво и даже участливо окликнул его всё тот же на удивление знакомый голос. — Ты как, малыш?

С усилием повернув голову вправо, на звук голоса, Стив сумел разглядеть сквозь колышущийся этот туман смутную человеческую фигуру, распятую на стене совсем неподалёку от Стива. Лица распятого человека Стив, естественно, разглядеть не смог, да этого и не потребовалось. Левое запястье товарища по несчастью вдруг блеснуло серебряно и, внимательно приглядевшись, Стив металлический трезубец на месте левого запястья прикованного к стене человека.

Рядом с ним был Гэл!

Гэл, которого он считал умершим! Или…

Или они оба умерли?

Впрочем, молодой воин тут же решительно отмёл подобное предположение. Погибнув в том ночном бою, однорукий воин обязательно был бы вознесён в сверкающие и прекрасные чертоги Заоблачного мира в награде за почётную свою смерть. Скорее всего, Гэл сумел как-то выжить в том бою, и даже сохранить свободу… но вот потом, увы, угодил в ловушку, подобную той, что уготовили подземные эти твари самому Стиву.

Что ж, тогда выходит, что оба они пленники этих, подземных… как же назвал их гном?

«Подземные вампиры!» — вспомнилось, наконец, Стиву, и волосы сами собой зашевелились вдруг на голове юноши, по телу пробежал леденящий какой-то озноб.

Так вот почему он ещё жив!

Но почему тогда до сих пор жив Гэл? Или он тоже попал в плен совсем недавно?

— Ты слышишь меня, малыш? — в хриплом, измученном голосе Гэла явственно чувствовалась тревога, причём, тревога не за себя, а за него, Стива. — Ты совсем очнулся?

— Кажется, да!

Стив даже сам удивился хриплому своему голосу. Одновременно юноша почувствовал вдруг страшную жажду, а ведь в пещере было, не просто влажно, а даже сыро. И с потолка капало.

— Как ты оказался здесь, Гэл?

Вместо ответа Гэл издал неопределённый какой-то звук: не то стон, не то рыдание.

Впрочем, возможно, это был смех…

— Как оказался? — медленно проговорил Гэл. — Так же, как и ты, малыш, точно так же… — он помолчал немного. — А где… что с остальными воинами?

Рассказывать обо всём подробно у Стива не было ни сил, ни желания.