Дом с секретами  - Линда Стейси

Он взглянул на два новых листа, один из которых был усеян фотографиями Мадлен, большими и маленькими.

– И ты тоже, Мадлен. Ты отвернулась от меня, как и все остальные. Ты не должна была уходить от меня, – сказал он, щелкнув пальцем по сломанному медальону, свисавшему с листа. Он был пришпилен булавкой, и в нем в овальной рамке находился маленький портрет Мадлен. Лиам аккуратно и трепетно погладил его, глядя на десятки других фотографий, находившихся на листе. Только несколько из них были сделаны совсем недавно, а на остальных Мадлен было от двенадцати до восемнадцати лет. На одной она каталась на велосипеде, на другой была одета в маскарадный костюм. Еще одна была снята, когда Мэдди училась в средней школе. На носу громоздились очки в толстой черной оправе, грустное выражение лица, волосы откинуты назад и собраны в тугой конский хвост. Школьный галстук был завязан на столько узлов, что, казалось, он был размером с ее шею. – Да, ты не знала, что в тот день в школу придет фотограф. – Он засмеялся и погладил карточку. – Если бы знала, то обязательно нанесла бы макияж, сделала бы прическу. Ты терпеть не могла, когда тебя фотографировали без твоего разрешения, ведь так? – Он сделал шаг назад и стал изучать остальные снимки, к которым она тщательно готовилась. На всех у нее была идеальная поза, идеальная прическа, идеальная улыбка. – Мэдди, я тебе совсем не нравился в школе, правда? – По его щеке скатилась слеза. – Я столько времени тебя ждал. Каждое утро я поджидал тебя возле школы, – он немного помолчал, – но ты проходила мимо меня в окружении своих подруг и друзей. Ты ведь даже не подозревала о моем существовании. Но, Мэдди, я жил, я существовал. Теперь ты, как и все другие, кто проигнорировал, покинул меня или раздражал, обязана заплатить! – Лиам окинул взглядом семь листов, на которых были фото тех, от которых он уже освободился.

Убийца переключил взгляд на второй лист, который он повесил совсем недавно. Из его горла снова вырвался смех, когда он посмотрел на фотографии Джесс. Их было мало, но он обязательно достанет еще. Он только начал их собирать, так же как и коллекцию ее личных вещей. Лиам без труда проник в ее квартиру. Фотоальбом стал для него настоящей находкой. Естественно, он забрал цифровые видеодиски, которые мог пересматривать часами, наблюдая, как она двигалась, смеялась и играла. У нее было мало драгоценностей, но те, что он нашел, сейчас свисали с булавок. В самом центре листа находилась большая фотография Джесс и Мадлен, одетых в бикини в светлых пастельных тонах. В их волосы были вплетены ленты. Они улыбались и обнимались.

Фото было сделано, когда сестры вместе проводили свои школьные каникулы. Как раз в то время он наблюдал за Мадлен, стараясь не пропустить ее, когда она выходила из своего класса. Она училась на две параллели младше. Пару раз Мэдди улыбнулась ему, проходя мимо, и Лиам был уверен, что ее улыбка что-то значила и что она хотела, чтобы он попытался познакомиться с ней, поэтому однажды рискнул пересечь столовую, чтобы с ней заговорить, но Мадлен повернулась к нему спиной, проигнорировала его, продолжая общаться со своими друзьями.

Потом Лиам разработал тщательный план, и все стало на свои места. Когда шел сильный снег, он несколько часов ждал, пока она выйдет из подъезда, а затем устроил настоящее представление. Он выбрал удачный момент, чтобы столкнуться с ней. Как и рассчитывал Лиам, Мэдди пожалела его, подумав, что ему было очень больно, и пригласила к себе. Остальное – уже история. Постепенно он становился ее другом. Она все больше и больше доверяла ему, не зная, что они учились в одной и той же школе, а он не хотел сообщать ей об этом. В этом просто не было никакого смысла.

Он дал себе еще один шанс. Она должна была принадлежать ему, и впервые в своей жизни он почти осуществил свою мечту – иметь нормальные любовные отношения с той, которая тебя тоже любит.

Лиам еще раз взглянул на фотографию тех каникул и на листы Мадлен и Джесс, пытаясь решить, куда ее прикрепить. Сделав шаг назад, он наступил на фотоальбом, брошенный на пол, поскользнулся, упал и больно ударился коленом.

– Черт, – выругался он, глядя на альбом, валявшийся на полу рядом с причудливой рамкой для фотографии, на которую он наступил, разломав ее на две части. Матерясь, Лиам отшвырнул их ногой в сторону и подошел к письменному столу, на котором лежала еще одна фотография. С нее на него смотрел отец Мадлен. – Разве это тоже было убийство? – Он взял снимок и бросил его в корзину. – Нет, все оказалось слишком легко и просто. Нужно было только высыпать пакетик в твой напиток. Одной дозы оказалось достаточно плюс немного внушения, и ты полетел, как птица. Так это я тебя убил или ты сам решил свести счеты с жизнью? Кроме того, ты играл не по правилам. Я тебя не мучил, не калечил и не завязывал тебе глаза, – он покачал головой. – Нет, у тебя не будет собственного листа в моей коллекции, хотя я доволен, что тебя больше нет. Ты пытался отобрать у меня Мэдди, но никто не имеет права отнять ее у меня. – Лиам вернулся к листу Мадлен. – Думаешь, что можешь убежать, но тебе не удастся спрятаться от меня, моя дорогая Мэдди. Тебе следовало полюбить меня еще в школе… – Пока слова слетали с его языка, он схватился за лицо, чувствуя, как рыдание сжимает его горло. – Ты почти все исправила, Мэдди. Я был счастлив, мы были настоящей семьей. Я тебе простил практически все. Тебе не стоило уходить от меня. – Лиам взял длинный походный нож с зазубренными краями и прижал его кончик к большому пальцу, проверяя остроту его лезвия. Тут же брызнула ярко-красная капля крови. Сунув палец в рот, он стал отсасывать кровь и постепенно успокоился, как ребенок, насытившийся молоком матери.

– Мама, ты ведь тоже не любила меня? – всхлипнул он, глядя на появившийся здесь вторым лист со старыми черно-белыми фотографиями матери, глаза которой также были закрашены черным маркером. – Мне так нужна была твоя любовь, но ты любила ее, а не меня, – произнес он, глядя на лист со снимками своей младшей сестры.

Он никогда ее не любил и не хотел, чтобы она появилась на свет. Не понимал, почему маме понадобился второй ребенок. Она заняла его место. Ее называли особенной. И сейчас она была особенной. С фотографий на него смотрела крохотная пятилетняя девочка. Для своего возраста она выглядела слишком маленькой. Сестра улыбалась в камеру. У нее было рассеянное, мечтательное и невинное выражение лица, какое может быть только у слепых детей. В отличие от остальных листов здесь, эти снимки не были испорчены.

Лиам подошел к фотографии Джесс и Мадлен и разрезал ее на две части.

– Вскоре я буду уверен, что вы расстались навсегда, Мэдди. Тебе не нужна сестра, и мне тоже она не нужна, – сказал он и, взяв половину снимка с изображением Мадлен, пересек комнату, чтобы прикрепить на лист своей бывшей подруги. Он выбрал место рядом с медальоном, схватил булавку и проткнул ею лицо Мадлен. – Теперь ты уже не такая красивая, согласна, стерва?

Неожиданный стук в дверь заставил его вздрогнуть. Тем не менее, следуя привычному ритуалу, Лиам тщательно запер за собой дверь на три автоматических американских замка. Потом открыл дверь, ведущую на лестницу для прислуги, подобрал маленький мешочек, положил туда ключи и спрятал его под верхней ступенькой. Подняв глаза на клетку, он улыбнулся. Именно там большинство из них провели свои последние дни. Именно там они умоляли его сохранить им жизнь, но в конце концов умерли. Затем он закрыл и запер эту дверь на три ключа, прикрепленных к его брелоку. И только после этого направился к выходу.