Любовь Бешеного - Виктор Доценко

— Перебросимся в картишки? Перебросимся в картишки?

И зачастую получал по шее от тех, кого он притеснял ранее.

Первые пару дней Савелий выбирал пустую скамейку и почти целый час сидел в одиночестве, наслаждаясь свежим воздухом и покоем. Но потом вспомнило своих мышцах. Стараясь не привлекать к себе внимания, он делал только простые, знакомые всем упражнения: отжимался, приседал, подтягивался, с удовольствием отмечая, что он в хорошей форме. Эх, сейчас бы поразмяться! Хотя бы с тенью. Но приходилось сдерживаться, чтобы не привлекать внимания зеков и администрации.

Вот и сегодня он подошел к гире и несколько раз подбросил ее. До сих пор на него никто особо не обращал внимания: занимается и занимается, а хочет молчать в одиночку, тоже его личное дело. Савелий поставил гирю на место и вдруг ощутил за спиной чье-то дыхание. Какая-то неуловимая угроза чувствовалась в том дыхании, и он моментально приготовился к нападению. Чуть повернув голову, он увидел трех упитанных негров, угрожающе поглядывающих на него. У одного в руке сверкнула заточка. К счастью, тень падала так, что он мог контролировать каждое их движение.

Времени на принятие решения было вполне достаточно: они находились метрах в трех от Савелия. Говорков решил не спешить ни с защитой, ни с нападением, надо выждать, что они предпримут. На удивление, офицера-наблюдателя не было, а Крысиный Нос, словно специально, отвернулся, отвлекая разговором остальных тюремщиков. Отметил Савелий и то, что между ним с тремя неграми и офицерами выросла группа зеков, чтобы скрыть расправу от взоров сотрудников тюрьмы. Впрочем, Савелий вздохнул с облегчением: охрана ничего не увидит. Но Говорков ошибался: сержант, некто Билли Кимлун, внимательно наблюдал за происходящим из окна третьего этажа административного корпуса. Он отлично видел, как странно вели себя офицеры в прогулочном дворике, как образовалось кольцо вокруг Рембрандта. Он уже хотел было вмешаться, но что-то его остановило.

Савелий видел, как парень с заточкой взмахнул рукой. Сейчас придется отражать удар, возможно, поломав этому негру руку… Но внезапно за спиной кто-то истошно закричал. Савелий повернулся и застыл с открытым ртом: заточка валялась на земле, негр стоял на коленях и баюкал свою окровавленную руку, а над ним возвышалась груда сала и мяса, которая называлась Томми. Обхватив за шею несчастного чернокожего, он назидательно говорил:

— Мама говорила, что нападать сзади не честно. Мало того, что вас больше, так ты еще и с ножичком! Это очень нехорошо! И я очень сержусь! А я этого парня знаю. Он вам может сделать больно, но нужно драться честно!

Если такая длинная речь была непривычна для Томми, то насколько же неожиданным было это заступничество для дружков негра с заточкой, который стонал на коленях.

— Ты на кого руку поднял, сала кусок? — зашипел один.

— Да я из тебя мыла наварю! — закричал другой, размахнувшись.

Савелию все это надоело: он бесхитростно ткнул первого кулаком в грудь, и тот, споткнувшись о своего коленопреклоненного приятеля, упал на спину, второго Савелий «задел» локтем в подбородок и на некоторое время тоже вырубил. Затем, наклонившись над первым, схватил рукой за горло, приподнял и тихо спросил:

— Говори, кому я мешаю, или я тебе навсегда кислород перекрою! Ну?

— Меня убьют! — испуганно прошипел тот.

— Копы? — неожиданно шепнул Савелий.

Тот машинально кивнул и тут же запричитал:

— Я тебе ничего не говорил! Ничего!

— Да, ты мне ничего не говорил! — спокойно заметил Савелий, потом повернулся к дебилу: — Томми, привет!

— Здравствуй, Кларк! — радостно подпрыгнула груда сала.

Вдруг Савелий заметил, что Крысиный Нос смотрит в их сторону, а его рука у «прибора безопасности». Этот прибор, висящий на поясе, служит для того, чтобы объявлять гревогу во время каких-либо беспорядков. Савелий понял, что «гулять» осталось считанные минуты, а то и секунды.

— Погуляем? — пожав руку Томми, спокойно спросил Савелий, отвлекая беднягу от того, что сейчас произойдет.

— Погуляем! — кивнул тот, и они пошли в сторону тюремного «базара». Крысиный Нос с группой офицеров уже спешили к толпе, а из административного здания выскакивали полицейские, с виду — настоящие рыцари: одетые в кевларовые бронежилеты, шлемы с забралами, перспексовые щиты, дубинки. У некоторых были даже специальные ружья.

Билли догадывался, что все происшедшее как-то связано с Крысиным Носом, но он ничего не сможет доказать. Скорее всего, тот сегодня засадит парня в карцер. Нужно будет как-то поддержать его, тем более что сегодня он дежурит по, карцеру.

Савелий не видел Билли, а на то, что творится у ворот, старался не обращать внимания, делая вид, что его это не касается Они с Томми, держась за руки, шли вперед. Зрелище было забавное: два полных антипода — невысокий и стройный Савелий и рядом — рыхлое, огромное, по-утиному переваливающееся с ноги на ногу странное существо.

— Приятель, ты как здесь оказался?

— Ты мне сказал, чтобы я не разговаривал с полицейскими, я так и сделал, а им это не понравилось. Они стали кричать на меня и называть плохими словами и меня и мою маму, я и обиделся! — Он так глубоко вздохнул, что Савелий трудом сдержал смех.

— Снова за ухо потрепал? — спросил он.

— Ну да, и того и другого. Вот меня сюда и послали. На девяносто дней.

— Ну ничего, эти дни пролетят быстро, а там, глядишь, и мама освободится!

— Да, я знаю: мы с ней уже по телефону разговаривали! — Он счастливо улыбнулся.

Тут-то и прозвучал резкий сигнал тревоги.

— Начинается! — вздохнул Савелий. — Если завтра попадем на прогулку в одном потоке, увидимся! — сказал он и подумал: «Если меня или тебя не засадят в „трюм“!»

— Я буду ждать! Ты мне нравишься Кларк! — произнес Томми и почему-то опустил глаза, словно смутился.

— Ты мне тоже, Томми! Не грусти! — Он улыбнулся, направился к выходу, где уже толпился живой коридор из полицейских, однако приостановился и добавил: — Спасибо за помощь, Томми!

— Они нехорошие, — серьезно отозвался тот и добавил: — Очень нехорошие? — Было непонятно, кого Томми имеет в виду тех грех негров или разъяренных полицейских, взмахивающих дубинкой всякий раз, когда им казалось, что кто-то не торопится выйти с прогулочного дворика. К счастью, и Томми и Савелию удалось избежать встречи с «демократизатором» (именно так кто-то довольно точно назвал полицейскую дубинку).

Всех быстро раскидали по камерам и закрыли на замок. Савелий прилег на кровать и попытался связать все в единое целое. Выходит, что подозрения о причастности полиции к его задержанию совсем небеспочвенны. Кто-то не только лишил его свободы, но еще и хочет расправиться физически, а это опасно и ни к чему: все время нужно быть начеку. Его мысли были прерваны ударом по решетчатым дверям.

— Рембрандт, встать! — рявкнул Крысиный Нос.