Оранжевый треугольник - Александр Крафт

Вскоре он перешел в отсек с видеооборудованием. В отличие от всех других приборов, этот пульт был включен. Мерцали индикаторы, дрожали стрелки, и что-то внутри тихо жужжало. Наводя порядок в отсеке, доктор делал это с той же методичностью, но в каждом движении, взгляде, которым он окидывал аппаратуру, читалась любовь, граничащая с обожанием. Так смотрят матери на своих спящих детей. И так же, как мать нежно проводит по волосам ребенка, касалась поверхности влажная тряпочка, удаляя невидимую пыль.

Потом человек поменял чистую воду в ведре и, взяв тряпку побольше, так же тщательно вымыл пол.

Осмотрев свою работу и оставшись доволен, он так же неторопливо открыл тяжелую металлическую дверь и стал убирать там. За дверью оказалось маленькое помещение без окон и мебели — просто бетонный куб. За комнатой-сейфом настал черед кухни, ванной, и вскоре весь дом сверкал чистотой. Только дверь, за которую уходили кабели от видео-пульта, он не открывал ни разу. Создавалось впечатление, что пунктуальный хозяин просто забыл о ее существовании…

Закончив уборку, доктор достал из стола лист, написанный Рисом в первый день. Внимательно просмотрев, сложил его вчетверо и запечатал в конверт. На конверте стоял домашний адрес Кристины.

"Когда письмо дойдет, она будет уже мертва. Хорошее решение", — подумал он и, сменив халат на куртку, достал из стола еще один конверт, обозначенный заглавной буквой "Л".

Тщательно закрыв и заперев за собой наружную дверь, мужчина пошел по ночному городу в сторону центра. Он не любил ночи, хотя это и была его пора. Только ночью он мог перемещаться за пределы своей лаборатории, а днем спал, читал и занимался своими исследованиями. Последнюю неделю он никуда не мог выйти, так как был должен проводить подготовку Риса.

"А ведь этот кретин действительно думал, что ему удастся ускользнуть, улыбнулся про себя доктор. — Кто же сможет противостоять Силе? Смешно, право".

Выйдя на центральную улицу, он опустил в ящик письмо для Кристины и неторопливо пошел в сторону забегаловки под многообещающим названием "Встреча". Ночь подходила к концу, и прохожие встречались редко. Кто в такой час выходит из дому? Влюбленные, возвращающиеся от своих девушек, заядлые гуляки, обходящие все заведения в округе, да неисправимые шизофреники, вроде этого Риса.

"А ведь он солгал, — подумал мужчина, — не Рис его зовут. Можно подумать, мне есть дело до настоящего имени смертника".

Это не имело никакого значения, как не могли ни на что повлиять попытки остановить мутацию. Доктор так и относился к Рису: человек не человек, так подопытный образец. Расходный материал.

Дойдя до кабака, он прошел мимо распахнутой в ожидании запоздавшего посетителя "парадной" двери и направился к неприметной дверце рядом. Открыв ее своим ключом, он прошел через темный коридор на грязную маленькую кухню и вполголоса позвал: "Лайкер!"

Ждать долго не пришлось.

— А я уже думал, вы не придете… — добродушно улыбаясь, заговорил бармен, заходя в помещение.

— Не говори глупости, Лайк, — перебил его доктор. — Я всегда говорю то, что должен сказать, а сказав — делаю.

С этими словами он протянул хозяину кабака второй конверт. Тот его взял и с показной небрежностью вскрыл. Достав из него деньги, внимательно пересчитал, засунул в задний карман брюк, а конверт бросил в печь.

— Тут один легавый звонил, — пробубнил бармен, — по поводу этого психа. Про вас спрашивал. Я, понятное дело, ответил, что никого не видел, но…

— Меня это не интересует, — оборвал его ночной посетитель. — Ты сделал все, что должен был, я — тоже. Договор соблюден.

— Я, это… — начал мямлить хозяин, — хотел бы, ну… чтобы, это… ну, было в последний раз. Я боюсь… Я не спрашиваю, что вы там с ним сделали. Но, я понимаю, большие деньги "за так" не платят… У меня хорошее дело…

— У тебя ДЕЛО? — даже удивляясь, доктор сумел сохранить равнодушие. — А когда ты был без цента в кармане, кто дал тебе это ДЕЛО? Я тебя год не трогал, хотя с самого начала ты знал, зачем мне нужно ТВОЕ ДЕЛО. Ты на чьи деньги его открыл, ублюдок? Забыл?

— Я очень вам благодарен, конечно, я постепенно отдам, — бармен полез в задний карман брюк, — но я так не могу. Да и документы все оформлены на меня…

— Что? — в голосе посетителя не то чтобы зазвучала, а так — слегка наметилась сталь. — Документы? Ты что, пытаешься угрожать? Хм… это даже любопытно…

Лайкер пытался не поднимать взгляда на доктора. А тот спокойно смотрел точно в переносицу бармена и, казалось, даже не моргал. Маленькие точки зрачков, и в каждой — по излучателю, способному прожигать дырки в стали или дробить камень. Могучая сила подняла голову Лайкера, и он вынужден был посмотреть в сузившиеся глаза ночного гостя.

Ноги бармена подкосились, и он упал на грязный пол. Крик ужаса рвался наружу, но застревал где-то в горле. Тогда посетитель зачерпнул ковшиком кипяток из большой кастрюли, в которой варились яйца, и медленно вылил на живот неподвижного тела.

— Мне не нужны твои деньги, — произнес доктор. — Когда я скажу, ты снова найдешь одинокого человека, пытающегося напиться, позвонишь мне, потом незаметно выставишь всех посетителей и "не заметишь", как я уведу твоего клиента. Через неделю ты получишь от меня деньги. Таков договор.

Он оглядел мокрый передник, перекошенное от боли лицо и, направляясь к выходу, добавил:

— Договор остается в силе. Бойся, если хочешь.

"Еще один смешной человек", — размышлял мужчина, проходя по ночным улицам. — Тоже решил, что может отказаться".

Ему вдруг стало интересно, что будет, если Лайкер захочет сообщить об этом в полицию. Нет, хотеть-то он может сколько угодно, строить любые планы, но до тех пор, пока твердо не решит идти к копам.

Доктор представил себе скорченную фигуру, страдающую от сумасшедшей боли в голове и страха, разрывающего плоть. Улыбка дернула губы, но они сразу же вернулись на место. Ободранная калитка открылась, а ключ договорился с дверью. Куртка была сменена на халат, и доктор опустился на стул.

Оставалось сделать еще одну мелочь. Заскрипел диск телефона, и заспанный голос недовольно произнес: "Да".

— Это я, — произнес мужчина в трубку. — Формально я извиняюсь за звонок, но это время было оговорено заранее.

— А? Да-да, конечно, — ответила трубка. — Что, уже?

— Да. Как вы выразились, "уже". Послезавтра на рассвете я выполню свои обязанности по нашему договору.

— Очень вовремя, у меня как раз…

— Это меня не касается, — отрезал доктор и повесил трубку.

В следующую ночь гостей не ожидалось, и он мог позволить себе небольшой отдых. Приготовив сэндвич с сыром, постелив себе постель на кушетке в углу, доктор сел за стол. Ему предстояло просмотреть статью одного итальянского физиолога. Мура, конечно, но надо же быть в курсе…

Восход солнца застал Риса бредущим по небольшому лесу за городом. Посерело небо, он уже стал различить цвета, а это значило, что на смену ночному черно-белому видению пришло обычное дневное. В далеком городе начинался новый день, люди шли на работу, звонили телефоны, ездили машины…