Ее худший кошмар - Бренда Новак

Эвелин растерянно заморгала. Она никогда не читала почту своих пациентов.

— Ты их прочел?

Рассел расплылся в виноватой улыбке.

— Некоторые. Не удержался. Вообще-то я пришел туда за чем-то еще, но потом увидел их.

— И что в них говорится?

— Он извиняется, что напугал тебя. Говорит, что поддался порыву. Просто хотел поцеловать и больше ничего. И так далее в том же духе. — Рассел с отвращением мотнул головой. Его дряблые щеки тоже качнулись. — Можно подумать, ты ему поверишь.

Может, это безумие с ее стороны, но она ему верила. Более того, она пришла к такому выводу еще до того, как узнала про его письма.

— И каково твое впечатление? — спросила она. — Чего он пытается этим достичь?

— Это ясно как божий день. Он умоляет тебя, чтобы ты оставила его своим пациентом. Он говорит, что больше не будет просить у тебя никаких разговоров наедине. Мол, ему нет в этом необходимости, потому что он уже сказал тебе то, что хотел сказать.

То, что убийца — Фицпатрик? На сегодняшний день это самая его большая ложь.

— А что он тебе сказал? — спросил Рассел, шагнув к ней почти вплотную.

— Ничего особенного, — отмахнулась Эвелин. — Как ты сам сказал, нельзя верить ни единому его слову.

— Так ты мне не скажешь?

Может, и вправду стоит сказать ему то, что Хьюго прошептал ей на ухо. Интересно увидеть его реакцию. Вдруг какая-то малая его часть поверит, что Фицпатрик способен на такие зверства. Но Даниэль и Лоррейн были не просто убиты. Они были разрублены на куски — вовсе не потому, что убийце так было проще спрятать останки. Наоборот — чтобы выставить их напоказ. Это наводило на мысль о конкретном типе убийцы — таком, кому подобные вещи доставляют удовольствие.

Впрочем, не успела она открыть рот, как завыла сирена.

— Черт, — пробормотал Рассел. — Вечно какая-то хрень. Что там у них стряслось?

Причиной последней тревоги был Энтони Гарза. Эвелин молила бога, чтобы на сей раз это было что-то еще, иначе Фицпатрик сделает все для того, чтобы возложить всю ответственность за Гарзу только на ее плечи.

— Сейчас выясню, — сказала Эвелин и поспешила назад в свой кабинет, чтобы позвонить начальнику охраны.

Чтобы дозвониться до Ферриса, ушло несколько минут. К тому моменту сирена умолкла.

— Что случилось? — спросила Эвелин, как только он ей ответил.

— Вам это вряд ли понравится, — ответил Феррис.

У нее в ушах по-прежнему завывала сирена.

— Все равно говорите.

— Энтони Гарза только что пырнул Хьюго Эвански.

Эвелин дрожащей рукой нащупала позади себя стул.

— Это как?

— Заточкой; сделал из ручки стилет.

Она имела в виду другое. Ей было известно, что заключенные мастерили оружие из самых невинных вещей. Они делали заточки даже из зубных щеток.

— Я имею в виду… как они оказались вместе?

— Во время прогулки во дворе.

А вот это уже полная неожиданность! Такое просто не укладывалось в голове! Такого вообще не должно было произойти.

— Надеюсь, Хьюго жив?..

— Пока да. Его везут в санчасть.

Пока?

— Он получил серьезные ранения?

— Трудно сказать. Я его не видел. Но говорят, он потерял много крови.

В голове Эвелин завертелись мысли одна безумней — другой.

— Но Энтони Гарзы не должно было быть во дворе!

Кстати, после нападения на нее и Хьюго тоже. Но затем Эвелин вспомнила, как велела надзирателю вернуть его в камеру. Поскольку сразу после этого она ушла с работы, не дав никаких указаний относительно изменения режима его содержания, охрана решила, что все остается по-старому. Но Гарза? Кто отправил его на прогулку вместе с рядовыми заключенными?

— Почему его выпустили из одиночной камеры? С — момента перевода сюда он постоянно нарушал дисциплину!

— Кто-то отдал распоряжение перевести его из одиночной камеры в общую.

Эвелин вскочила со стула.

— Кто?

— Сейчас уточню. — В трубке воцарилась тишина, которую затем нарушил вздох.

Судя по всему, Феррис был потрясен не меньше, чем она. Эвелин было слышно, как он открывал и закрывает ящики с личными делами. Она представила, как он роется в кипах бумаг, которые легли ему на стол и хранились в его шкафах. Наконец он попросил кого-то помочь ему найти приказ о переводе Гарзы в общую камеру.

Эвелин была вынуждена ждать более четверти часа, но класть трубку она не собиралась.

— Ну все, нашел, — произнес Феррис, когда его голос раздался на другом конце линии.

— Кто подписал приказ?

Феррис прокашлялся.

— Офицер охраны Феррис, я вас слушаю, — подсказала ему Эвелин.

— Извините, доктор Тэлбот, — от Эвелин не скрылось, как изменился его тон.

— Что такое?

— Может, вы не помните, но… там стоит ваша подпись.

Амароку предстояло допросить многих, но для начала он решил узнать, что о Даниэль и ее поведении было известно Коротышке. Ведь она явно где-то встречалась с теми мужчина, с которым у нее был секс. А поскольку в последние недели сам Амарок не раз видел ее в баре, он предположил, что местом свиданий была именно «Лосиная голова». Не там ли состоялась ее встрече с убийцей?

Возможно. Но даже если и не там, он наверняка сможет добыть информацию, которая либо подтвердит, либо опровергнет то, что он узнает от тех, кто с нею был. Для начала он надеялся выяснить, сколько людей было в курсе ее любовных приключений. Кто знает, вдруг ее зарезала кухонным ножом и искромсала на куски чья-то сердитая жена или подружка? Но ему позвонил Фил Роббинс, как и он, сотрудник службы общественного порядка, которому он поручил помогать расследованию, сидя на телефоне и принимая звонки.

— Сержант Амарок?

Амарок остался сидеть в своем внедорожнике. Внутри здания гремела музыка, отчего он сомневался, что если выйдет из машины, то что-нибудь расслышит.

— Слушаю тебя, Фил.

— Мне тут позвонила судмедэксперт, некая доктор Уилсон. Говорит, что патологоанатом велел ей взглянуть на голову, которую ты отправил им пару дней назад.

— А что там насчет руки?

— Она была не в курсе про руку, пока я ей не сказал, что отправил ее им вчера.