Дело в чемодане - Анастасия Бел

события отвлекли нас от расследования и переключили на себя все внимание. На пороге управы появился расстроенный Курт Дегу и направился к нам с Ромасом.

— Светлого дня, господа. Сегодня ночью граф скончался. Примите мои соболезнования, — с горечью проговорил мужчина.

— Как? — я не сдержала громкого восклицания, глядя на растерявшегося Ромаса.

— Случился очередной удар. К сожалению, лекарь ничего не смог сделать. Вы поедете со мной в дом графа? — осторожно уточнил мужчина. — Необходимо все подготовить и распорядиться насчет завтрашней церемонии.

— Да, конечно, — я подергала за рукав стоявшего истуканом сыскаря. — Ромас, мы поедем же?

Мужчина, встрепенувшись, кивнул.

— Поедем. Сейчас только предупрежу Сарена.

Спустя несколько минут мы уже выходили из управы и устроились в привезшем господина Дегу экипаже. Небо было затянуто темными тучами, хлесткие порывы ветра заставили плотнее запахнуть плащи. Только Ромас сидел с отрешенным видом и смотрел в окно рассеянным взглядом. Мне так хотелось взять его за руку, показывая свою поддержку, но я не знала, как отреагирует мужчина на подобный жест, поэтому сдержала собственный порыв. Вскоре мы прибыли на место и вошли в дом. Может это лишь игра наполнившегося переживаниями воображения, но казалось сам дом потускнел. Когда мы поднялись наверх, в спальне графа все еще находился лекарь.

— Светлого дня, господа. Очень жаль видеть вас вновь при таких трагичных обстоятельствах, — покачал головой мужчина. — Если вас это утешит, смерть наступила мгновенно. Все соответствующие бумаги я подписал, можете сразу готовиться к церемонии. Всего доброго.

— Спасибо, — механически ответил сыскарь, не обращая внимания на уход лекаря.

Мы вместе подошли к постели, на которой лежал граф. Лицо его было безмятежно, глаза закрыты. Не похоже, чтобы мужчина страдал. Я все-таки легонько коснулась ладони сыскаря, как бы спрашивая все ли в порядке. Ромас не ответил, вместо этого крепко обхватив мою ладонь своей. И хоть захват был довольно сильным, я не позволила себе издать и звука. Нарушил звенящую тишину подошедший к нам Курт.

— Будут какие-то особые распоряжения насчет церемонии?

— Что? А почему распоряжаться должны мы? — вынырнул из собственных мыслей Ромас.

— Не сочтите за вольность, но вы единственный родной графу человек. Я думаю, ему хотелось бы, чтобы именно вы провели церемонию, — осторожно ответил Курт.

— Я не знал графа, в отличие от вас. Поэтому, господин Дегу, будьте любезны, организуйте все, как посчитаете нужным. Если понадобится что-то лично от меня, сообщите.

— Что насчет списка тех, кого стоит оповестить? — уточнил помощник графа.

— Без излишеств, — подумав, сказал Ромас, — только те, кто был важен для графа и интересовался им. С кем он длительное время вел дела. Не стоит оповещать всю знать и вместо похорон устраивать званый вечер.

— Как вам будет угодно, — кивнул мужчина, выходя из комнаты.

— Мы останемся здесь? — осторожно спросила у сыскаря, когда мы остались в комнате одни.

— Я думаю остаться, — опомнившись, мужчина выпустил мою ладонь и отошел к окну. — Ты, если хочешь, можешь вернуться в управу или поехать домой. Тебе не обязательно здесь присутствовать.

— Я бы хотела остаться, если ты не против.

Мы не стали оставаться в комнате графа и перебрались в рядом расположенную гостиную, где провели время до позднего вечера. Периодически к нам заходил Курт, что-то уточняя. Несколько раз приезжали люди, чтобы мы выбрали цветы для церемонии и все остальное. Ромас буквально сразу сообщал, что нужно, не дожидаясь раскладки многочисленных образцов. Вечером Курт принес поднос с едой.

— Господин Дэвис, госпожа Эльвис. Прошу простить, я забыл о правилах приличия. Вы ведь останетесь на ночь в доме? Церемония будет с самого утра, я известил всех, кого нужно.

Я в нерешительности взглянула на сыскаря, ожидая его решения. Ромасв ответ лишь кивнул. Он на удивление немногословен. Ну что же, на ночь так на ночь. Я не могла оставить его справляться с этим в одиночестве.

Курт подготовил для нас две рядом расположенные спальни, на этаже графа. Не знаю как Ромас, но я практически всю ночь провела без сна, изредка проваливаясь в состояние вязкой дремы. Следует ли говорить, что утром чувствовала себя разбитой и чтобы привести себя в относительный порядок потребовалось длительное время простоять под холодным душем. Холодные струи взбодрили и унесли часть тревожных мыслей, что позволило собраться и настроиться на сложный день.

Войдя в спальню, я озадачилась собственным внешним видом. С одной стороны наряд это не то, о чем нужно переживать в подобный день. Но с другой, мое бледно-голубое скромное платье никак не подходило для церемонии погребения. Явиться в подобном наряде одним цветом гарантировало выказать неуважение к усопшему. Но и мчаться за покупками сейчас было не лучшей идеей. Мои размышления прервал короткий стук в дверь.

— Да, войдите.

На пороге появился Курт Дегу, неся с собой приличный сверток.

— Светлого дня, госпожа Эльвис. Я услышал, как перестала литься вода. Старые трубы издают характерный звук.

— Светлого дня, Курт. И вы можете обращаться ко мне по имени, мое положение аналогично вашему.

— Благодарю, — учтиво кивнул мужчина. — Не сочтите за дерзость, я вчера распорядился доставить два подходящих к случаю платья, заказав их из имеющейся в лавке готовой одежды.

— О, вы меня просто спасли, благодарю, — искренне поблагодарила мужчину. — Иначе я бы оказалась в неловком положении.

— Не за что, надеюсь что-то вам подойдет, — оставив одежду, Курт удалился.

На улице было довольно свежо, но при этом светило холодное солнце дождливого сезона. Когда я привела себя в порядок, надев более подошедшее мне платье, и вышла в хол, обнаружила сидящего там Ромаса. Взглянув на мужчину, поняла, что он также не сомкнул прошедшей ночью глаз. Весь хол был уставлен лилиями, навязчивый аромат казалось заполнил собой все пространство. Мне даже стало несколько дурно от его густоты. Во двор медленно начали стягиваться экипажи съезжающихся на церемонию.

Служитель храма прибыл одним из первых и войдя в дом начал расставлять благовония. В совокупности с запахом лилий это вызвало практически непереносимую дурноту. Служитель спешно прочитал необходимые молитвы и обошел весь дом, после чего сам распахнул окно, впуская свежий воздух. Не заставляя никого ждать дольше необходимого, все выехали в сторону кладбища. У графа там имелся фамильный склеп.

Церемония прошла быстро, без эксцессов, взрывов плача и эмоций. Большинство присутствующих пришли отдать дань уважения старому знакомому или другу, но не было похоже, что кто-то убивался по невосполнимой потере. После церемонии все так же удалились, оставляя вокруг склепа множество корзин, благоухающих лилиями. Никогда не думала, что не смогу выносить этот запах.

— Вот все и закончилось, — подошел к нам стоявший в стороне Курт. — Когда