Сам себе клан - Сергей Сергеевич Мусаниф

Влад остановился рядом. — Вы все еще живы. Он все еще жив. Я в некоторой степени удивлен таким развитием событий.

— Может быть, даже разочарованы? — попытался угадать Влад.

— Отнюдь, — сказал разведчик.

— То есть, вы не рассчитывали, что мы поубиваем друг друга при первом же контакте?

— Скажем так, я этого не исключал, — сказал Михайлов. — Но ставку на это я не делал.

— Зачем же тогда вы снабдили меня оружием?

— Я снабдил вас оружием, потому что вы об этом попросили, — сказал Михайлов. — Вы заслужили некоторую репутацию, и мне известно, что с оружием вы представляете куда большую опасность, да и чувствуете себя увереннее, нежели без него. К тому же, я не сомневаюсь, что вы его еще примените. Потому что некоторую репутацию вы заслужили не просто так. Но мы встретились здесь не для того, чтобы говорить о вас, не так ли? Поговорим лучше о нем.

— Он — определенно не Громов, — сказал Влад.

— На самом деле, это не такая уж большая новость, — сказал Михайлов. — То, что он не Громов, мы предполагали с самого начала. Мне гораздо интереснее другое. Кто он? Откуда он? Что он может? И, что, пожалуй, мне наиболее интересно, чего он хочет?

— Мне пока не удалось обсудить с ним его долговременные планы.

— Это понятно, — сказал Михайлов. — В конце концов, разговаривать с людьми — это немного не ваш профиль. Я имею в виду, так разговаривать, чтобы они доживали до конца беседы.

— Но я знаю, что он собирается сделать в ближайшей перспективе, — сказал Влад.

— И что же? — полюбопытствовал разведчик.

Влад рассказал.

Михайлов некоторое время молчал, осмысливая услышанное и пытаясь уложить его у себя в голове, но пальцы его не переставали двигаться, продолжая крошить батон и кидать подачки довольно упитанным водоплавающим птицам.

— Вы беседовали с ним, — сказал Михайлов, так и не посмотрев на Влада. — Насколько он… рационален?

— Вы хотите знать, в своем ли он уме?

— Можно и так сформулировать, — согласился разведчик.

— Мне он показался вполне вменяемым, — сказал Влад. — Но это поверхностное впечатление, вы ж понимаете.

— Тогда он должен отдавать себе отчет, что такая… операция не сможет остаться незамеченной, — сказал Михайлов. — И что обязательно будет расследование, результаты которого неминуемо приведут к нему. Это только вопрос времени, и я не думаю, что времени потребуется очень уж много.

— Я думаю, он это понимает, — сказал Влад. — И ему плевать.

— Он смертельно болен?

— Не знаю, — сказал Влад. — Он просто очень стар.

— Да, скорее всего, дело в этом, — согласился Михайлов. — Что ж, эта ситуация открывает перед нами интересные возможности. Я так понимаю, что он намерен участвовать в этом лично?

— Да.

— Несмотря на почтенный возраст?

— Да.

— Это его собственная идея или вы его убедили?

— Я просто сказал ему, что не смогу сделать этого в одиночку — сказал Влад. — Что мне потребуется целый отряд наемников и тяжелое вооружение, доступа к которому у меня нет. Что это будет долго, дорого и все равно я не смогу гарантировать результат. И тогда он спросил, поможет ли делу если он пойдет со мной.

— И что вы ответили?

— Что это сняло бы вопрос о тяжелом вооружении, — сказал Влад.

— Да, разумно, — сказал Михайлов. — Он все же Колебатель Тверди и носитель княжеского титула… Полагаю, здесь ему возраст не помеха, а что насчет всего остального?

— Все остальное я обещал взять на себя. И когда я говорил «взять на себя»…

— Вы рассчитывали на меня, — вздохнул Михайлов. — Но рассчитывали вы верно. Я не могу помочь вам людьми, но что касается всего, то я готов открыть перед вами ларец изобилия. Оружие, разведданные, транспорт…

— Боевая химия.

— Боевая химия? — удивился разведчик.

— Ему почти сто лет, — напомнил Влад. — А мне нужно, чтобы какое-то время он мог быстро бегать, как минимум. И, полагаю, что мы оба заинтересовано в том, чтобы на выходе из этого состояния его не разбил инфаркт, инсульт или паралич.

— Я понимаю, — сказал Михайлов. — Но тут есть одна очевидная проблема. Боевую химию разрабатывают исходя из того соображения, что применять ее будут молодые и физически подготовленные к этому люди. Никто не разрабатывал боевые коктейли для пенсионеров.

— Полагаю, вы можете с кем-то проконсультироваться, — сказал Влад. — Уменьшить дозу, дать ему полтаблетки или что-то вроде того.

Михайлов вздохнул.

— Есть еще проблема не столь очевидная, — сказал он. — Боевую химию разрабатывали исходя из того соображения, что применять ее будут люди. Люди, а не аристократы.

— Вы тоже считаете их другим видом? — полюбопытствовал Влад. — Высшей расой?

— Я не готов сейчас углубляться в философскую дискуссию, — сказал разведчик. — Но нам известно, что на некоторых паралюдей боевая химия действует… по-разному и это не всегда предсказуемо. На кого-то она вообще не действует, кому-то напрочь отрезает способности, кого-то, наоборот, усиливает, бывает, что даже неоднократно… Кроме того, невозможно предугадать, как поведет себя тот или иной индивидуум, получив этот коктейль.

— Думаете, он может стать берсерком и разнесет город?

— Не знаю, — сказал Михайлов. — Я предпочел бы обойтись без химии, но, если вы считаете, что это необходимо, я проконсультируюсь, чтобы подобрать как можно более безобидный состав. А что с его дочерью?

— Так пока неясно, — сказал Влад.

Михайлов кивнул.

— Что ж, полагаю, успех этой акции поможет вам установить более доверительные отношения, — сказал он. — Если, конечно, вы добьетесь успеха.

— Если мы оба хотя бы выживем, это будет уже успех, — сказал Влад.

— И после этого у вас будет несколько дней, пока до него не доберется СИБ, — сказал Михайлов. — Впрочем, я не думаю, что вы будете ждать этого момента рядом с ним.

— А вас лично какой бы вариант больше всего устроил? — поинтересовался Влад.

— В этом уравнении слишком много переменных, чтобы я выбрал какое-то одно решение, — сказал Михайлов. — Пусть все будет, как будет.

— Довольно спорный подход, как по мне, — сказал Влад. Впрочем, у него давно сложилось впечатление, что Михайлов на самом деле знает куда больше, чем говорит.

Но способа, чтобы подтвердить или опровергнуть эту теорию, у Влада все равно не было. Можно было либо принять чужие правила, либо отказаться от игры вообще.

Михайлов пожал плечами.

— Вы, видимо, н совсем правилшьно представляете, чем я тут занимаюсь, — сказал он. — Я не вламываюсь в чужие дома, чтобы спалить их вместе со спящими хозяевами. Я проникаю в них под покровом ночи, порчу проводку, откручиваю вентиль на баллоне с газом, разливаю по полу бензин и кладу спички на видное место, а потом просто ухожу, стараясь не потревожить их сон. И к утру я уже далеко, в другом