Война - Алексей Ермоленков

— Отступайте к последней линии обороны! Отступаем к Плато Жизни! — скомандовал я, и войска стали перестраиваться, а я принялся уничтожать магией тьмы и магией крови ту нечисть, до которой только мог дотянуться. Я дождался, когда большая часть войск уйдет в тоннели и, решившись, телепортировался в сторону червей. К моему облегчению, эти твари не стали удирать, но кое-какой план у них все же был. За время стоянки черви окопались и выкопали огромную по своим размерам пещеру глубоко под землей. Я нацелился на ближайшего червя и телепортировался ему в мозг. В этот раз меня не обожгло кислотой.

Костюм выдержал. Я телепортировался в воздух, в метрах ста над поверхностью и обнаружил, что червь вовсе не умер — он извивался от боли, будто его насаживают на огромный рыбацкий крючок, но был жив. Я присмотрелся и увидел: червь сдвинулся немного вперед. И тут до меня дошло, что эта тварь ждала, когда я телепортируюсь и в последний момент резко увильнула. Она разумна и способна предугадывать мои действия. Надеюсь только предугадывать, а не читать мои мысли. И, видимо, они могут достаточно быстро восстанавливаться, учитывая, что извиваться червь стал меньше.

Так вот, как они планируют от меня избавиться — они будут ждать здесь, пока я не сгорю в их кислоте, пытаясь их убить, или не ломанусь на помощь нашим семьям в мой замок в Мертвых Землях. Значит, с ними надо быстрее заканчивать, если я хочу защитить и Оплот Жизни, и наши семьи.

Я снова телепортировался, целясь в мозг червя, не отрывая взгляда энергией смерти от того червя, на которого нацелился, пытаясь заприметить, куда эта тварь сдвинется. Ведь телепортация занимает очень мало времени. Но я так и не заметил, чтобы червь сдвинулся, а когда телепортировался опять в сотне метров над землей, с удивлением обнаружил, что эта тварь осталась живой и снова начала извиваться от боли.

«- Да когда же эта ползающая хрень смещается???!!!» — разозлился я. Немного подумав, я понял, для чего черви вырыли пещеру. Их кольца из брони у них на теле вращаются с огромной скоростью. И если они резко крутанут ими всеми в одну строну, а не в противоположные, и при этом, червь будет находиться на поверхности, то он сможет очень быстро сдвинуться боком в нужную ему сторону. Как несколько колес, одетых на одну трубу. А это значит, что они нашли способ мне противостоять. Да, им очень больно, но зато они выживут, время работает против меня, и именно сейчас я это понял отчетливо, поскольку кислота уже разъела мой защитный костюм в нескольких местах и стала разъедать мне кожу.

Земля, а точнее кишащая нечистью подо мной поверхность Эратиона, неумолимо приближалась, и я телепортировался. Боль, снова обжигающая боль, но уже не по всей поверхности тела, а лишь в некоторых местах. Я портнулся обратно в воздух.

«- ДА!!! Я ЭТО СДЕЛАЛ!!! Я СМОГ!!!» — я улыбнулся, не смотря на обжигающую боль. У меня получилось, я сделал то, чего от меня не ожидали. Я телепортировался в мозг не того же червя, а находившегося рядом. Они сглупили, а я этим воспользовался. Понимая, что такой халявы больше не будет, я поспешил в Оплот Жизни, потому что кислота продолжала разъедать мое тело. А черви остались в пещере, ожидая шанса напасть и уничтожить Истинное Древо Жизни.

К тому времени, когда я приблизился к плато на расстояние, с которого мог лечить раненых, многие из воинов уже использовали аптечки. Мира находилась возле физического воплощения Немезиды и вытягивала из пространства вокруг него энергию смерти. Подранки, что только что вылечили себя, притащили десять бочек со священной водой, расставили их вокруг дерева и открыли краны, поливая Истинное Древо Жизни еще один раз перед тем, как оно войдет в полную силу.

Вода уже не просто впитывалась в землю — корни Древа ее втягивали с такой силой, что на поверхности не оставалось даже небольших лужиц. Немезида знала, что творится вокруг, и видимо пыталась ускорить свое созревание.

Прежде, чем я добрался до бака с водой, в моем костюме появилось еще с десяток отверстий, через которые просачивалась кислота, разъедая мне кожу. Я подлечивал себя, как мог, но скорость повреждений была значительно выше, чем скорость регенерации. Поэтому, когда я оказался в баке с водой, я стал кувыркаться в ней, с облегчением ощущая, как смывается кислота.

Телепортировавшись на плато, я принялся стягивать с себя остатки защитного костюма. Ко мне тут же подбежала Катя и стала помогать. Ее к битве с нечистью не допустили. Сейчас на границе плато — последней линии обороны, сражались почти все, кто был тут.

Я видел, как Симон, Андрей и Иринка бились на одном и том же посту. Симона поставили в последний ряд, Андрей стоял в первом, А Ирина возле мага. Нет-нет, но Симон все же иногда пытался помочь своим детям, но после того, как командир отряда пригрозил ему, что если он еще раз отвлечется, то пойдет прямиком в тыл, ожидать пока не закончится война. После этого до Симона дошло, что делать надо только то, что приказано.

Великий Князь темных эльфов был действительно силен. Невероятно силен. Наши маги с учетом того, что овладели техникой смешивания чистой маны с нужной стихийной энергией, были намного сильнее обычных архимагов Эратиона. Но Великий Князь превосходил всех их на голову. Его мощь была сопоставима с моей, но вот опыта в сражениях у него имелось намного больше. Да, в бою я бы смог победить Аталлаила, но только за счет своих читерских способностей. Выйди мы с ним на равных — он разделал бы меня, как студиозуса. То, что творил с нечистью этот темный ушастый, просто поражало. Он одним заклинанием очищал половину склона одной горы. И даже откаты от таких мощных заклинаний князь переносил вполне сносно.

Раздался протяжный звук, затем громкий хлопок. Я посмотрел зрением энергии смерти в ту сторону, откуда донесся звук. Свершилось. Это рыцарь превратился в первого за много столетий на Эратионе Эмиссара Тьмы. Вокруг черного рыцаря разлетелся черный дым, его тело выгнуло и стало корежить. Затем оно полностью окуталось аурой тьмы, и на ноги встал рыцарь, держащий в руках черный двуручный меч смерти. Эмиссар Тьмы сразу направился в бой.

Он не вернулся на прежнее место и не стал биться, как это делал раньше. Он, с места перепрыгнув через боевых черепах, приземлился в самую гущу врагов и принялся уничтожать противника. Каждое его прикосновение к живой плоти просто превращало ее в тлен. Любое живое существо, которое попадало под действие его ауры, касалось его меча, или его самого, просто осыпалось пеплом. Не зря темные и черные рыцари так любят смертельные схватки. Ой, не зря.

Правда, бесконечно это продолжаться не может. Темных, черных и рыцарей смерти может быть сколько угодно, а вот Эмиссаров Тьмы всего пять. Поэтому мои воины так стараются и из кожи вон лезут, чтобы успеть занять вакантные места. За время этой войны ни один из них ни разу не уходил на отдых. Они постоянно сражались. Некоторые умирали, остальные становились сильнее. У меня в войске уже не осталось ни одного темного рыцаря из тех, кто начал биться с самого начала войны. Только те, кого подняли мои личи, когда им приносили останки тел павших живых воинов. Да, я понимаю, что довольно мерзко не хоронить своих товарищей, а делать из них нежить, но каждый из них и их семей дали на это согласие. Души их я не трогал. Души умерших имперцев Смерть провожала к Вратам. Вместо их душ я использовал разум, что хранился в Знаниях Всех Мертвых. Тот же разум, что я вкладывал в костяных драконов.