Проклятье Полоза - Мира Ризман

рассчитывал спокойно продумать все детали своего незавершенного плана в дороге и хоть немного вздремнуть, так как другое время на сон ему вряд ли удастся выкроить. Но, сев на узкое сиденье обшарпанного экипажа, — единственного, согласившегося выйти в дальний путь в морозные дни, — мысли Дарка потекли совершенно в другом направлении. Он думал о ней. О Рене. И ненависть, зародившаяся ещё там, на эльфийской башне, многократно умножалась с каждым вдохом. Дарк буквально задыхался от нестерпимой лютой ярости, что охватывала его, при одном только воспоминании о ней. С ужасом он пытался представить себе, до какой степени разовьётся это чувство, когда в силу вступит свадебный подарок. Если некогда его юношеский интерес к Киларе превратился в откровенное влечение, а нежная влюблённость в Эрмиру — в душевную близость, то, что ему ждать теперь? Будут ли вообще границы у этой всепоглощающей ненависти? Да, со временем чувства немного поулягутся, ослабеют и поддадутся контролю, но до того ещё предстоит пережить совершенно безумные годы, когда от накала эмоций каждый из них будет сходить с ума! И нет никакой гарантии, что после первой брачной ночи, они не поубивают друг друга, так сказать в порыве чувств!

«Исключено», — сам себе возразил Дарк, и это ещё больше его опечалило. Увы, он был совершенно уверен, что до такого не дойдёт, и ему придётся всю свою жизнь терпеть ненавистную жену. Даже мысленно отселив её в самое дальнее имение, Дарк понимал, что это не решит проблемы. Всё равно придётся приезжать несколько раз в год, ведь ему же не нужны неприятности и постыдные разбирательства, что он пренебрегает одной из своих жён. А что будет, если она забеременеет? Дарк ощутил, как холодеет собственное тело только от одной этой мысли. Как он поступит? Просто будет смотреть, как она умирает в родах, чтобы, наконец, избавится от неё? На секунду он ощутил этот миг, казалось бы сладостного триумфа и почти безграничной свободы. Достойная месть, прекрасный финал для всех его мучений! Если ему, конечно, это позволят, а не заставят, как и сейчас со свадьбой, оплачивать жизнь кровью. И предчувствие подсказывало Дарку, что последнее более вероятно. Во всяком случае, в ближайшие годы. А как после всего этого относится к ребёнку? Ещё один вопрос повис в воздухе, оставаясь без ответа, и Дарк всё больше погружался в уныние. Он ощущал глубокое противоречие: семья всегда много значила для него, но Рена совершенно не вписывалась в это понятие. Дарк пытался воскресить в своей памяти первое впечатление о ней, но даже оно оказалось окрашено в грязные, лживые тона. Она ему нагло соврала! Прикрывала своего любовника! Волна гнева вновь начала закручиваться внутри, и Дарк резко оборвал себя.

«Хватит!» — мысленно сказал он, насильно отбрасывая навязчивые мысли. В конце концов, у него были дела и поважнее. Убийство дракона — не шутка, а уж такого дракона, как О'дар и подавно! Сильнейший из старейшин, а так же единственный из ныне живущих, кто застал Последнюю Войну Драконов, ну, кроме, демонов, конечно. Он правил Одоредом не одну сотню лет, и это были годы мира и благоденствия. Во всяком случае, для большинства. Дарк и сам был склонен считать О'дара примером для подражания: всеми любимый мудрец, чьё величие, казалось, неоспоримым. Вот только безумные старейшины с острова Чарующей бухты говорили обратное, и их слова вызвали удивление, хотя многие факты были, так сказать, налицо. У драконов Одореда имелось удивительное свойство, к старости они не только вырастали до гигантских размеров, порой становясь выше гор, но и «выцветали». Правда, делали они это по-разному. Согласно легендам, благочестивые и добрые драконы становились белыми, словно первый снег, и чуть ли не светились, тогда как злые и коварные блёкли и темнели. О'дар был абсолютно чёрным, будто мрак и ужас той давней войны впитался в его чешую и кожу. «На войне приходилось убивать!» — тогда Дарк быстро нашёл себе объяснение, а вот теперь его одолевали сомнения. Уж слишком хорошие были отношения у О'дара с демонами, так что порой казалось, что он один из них. А теперь его выкидывают, словно старую свалявшуюся и давно надоевшую игрушку! Дарк жалел, что не знал предыстории такого решения, но отлично понимал, что ему вряд ли об этом добровольно расскажут. Не посчитают нужным! И вся глубина иронии заключалась ещё в том, что Дарк никак не мог отделаться от ощущения, будто сейчас перед его глазами разыгрывается сцена из собственного будущего. Когда-нибудь он так же, как и О'дар надоест демонам, и кто-то, в качестве долга, придёт забрать его жизнь. И потому Дарку уже не виделось случайностью и просто удачей его появление на Одореде вместо царевича. Как и то, что у Дарка удивительным образом сложились прекрасные отношения с самим О'даром, или то, что он прожил в драконьем замке достаточно долго, чтобы хорошо запомнить не только расположение комнат, но и некоторый особенные привычки драконьего короля. Всё это напоминало хорошо продуманный план, обставленный с почти драконьей тщательностью.

«Знал ли он, что привечает в собственном доме своего палача? Может статься, ещё и встретит меня с распростертыми объятьями», — с иронией подумал Дарк. Устало закрыв глаза, он попытался устроиться на узкой тесной лавке хоть немного удобнее, но то было решительно невозможно. В конце концов, Дарк просто сел, склонив голову к зашторенному окну. Ближе к столице его всё-таки укачало, и он, наконец, провалился в беспокойный сон.

Глава 8. Шаг 8. Ловец снов. Рена

Рена:

Шум крыльев становился всё отчётливей. Сердца Рены глухо забились, предчувствие неминуемой беды заполняло собой сознание. Золотистый туман перед глазами медленно таял, и настороженная морда Марселу проступала всё яснее. Судя по тому, как поднялись его уши, он тоже услышал о приближении незваных гостей. Ещё миг и Марселу отскочил в сторону окна, злобно скалясь и утробно рыча. Рена едва успела лишь приподняться и сесть на матраце, как до неё донёсся топот ног и резкий неприятный голос Гвола:

— Где она?! Где эта тварь?!

Захотелось немедленно поменять облик и спрятаться в уголке, а то и вовсе высунуться в окно и попытаться незаметно сползти с большого дерева. Рена с трудом заставила себя сдержать этот порыв. Впрочем, не её одну охватило желание изменений. Недовольный Марселу приподнялся на задних лапах, и его облик начал слегка подёргиваться.

— Не стоит! — тихо окликнула Рена. — Это слишком опасно!

Горящий взгляд Марселу выражал крайнюю степень ярости. Казалось, он был готов уже наброситься и на