Кровавые ангелы - Джеймс Сваллоу

— Сегодня и всегда я прошу тебя, великий Сангвиний, даровать мне мудрость и силу, чтобы я мог вести наш орден к еще большей славе.

Удовлетворенный финалом церемонии, Данте отступил от алтаря и облачился в длинный белый стихарь. Его апартаменты находились под самой высокой крышей монастыря-крепости, между двумя шпилями. Одна из стен представляла собой окно из непробиваемой пластали. Данте приблизился к нему и оглядел раскинувшиеся внизу окрестности обители. На плацах бесчисленные солдаты в ярко-красной броне отрабатывали навыки без единого неверного шага и лишнего движения.

Из глубин памяти командора всплыли воспоминания о тех временах, когда и он, бывало, маршировал, смея лишь украдкой смотреть на далекие башни и размышляя, каково оно — войти в их залы. С тех пор прошло более десяти столетий, и все мужчины, которых он называл тогда друзьями, теперь стали прахом. Их имена — имена героев — высекли на обсидиане могил. Данте посмотрел на собственное отражение в пластали. Ястребиное лицо с проницательным взглядом. Командор походил на хищника в состоянии недолгого покоя. Он нахмурился. Настроение было угрюмое, но определить его причину не удалось. Данте не был псайкером, но он прожил среди Кровавых Ангелов тысячу лет. Он вел их по пути истории и получил способность предчувствовать повороты и значимые моменты в судьбе ордена. Стук ботинок эхом отозвался в соседнем зале, и командор инстинктивно понял: близится неладное.

Незаметные сервиторы распахнули двери реклюзиума, и Данте, обернувшись, поглядел, как служивший ему правой рукой человек подходит широкими шагами. Верховный библиарий низко склонился; филигранные черепа на подоле красного одеяния сгрудились возле его ступней.

— Милорд, простите мое вторжение.

Данте поднял его жестом.

— Мефистон, старый друг, любая дверь всегда открыта для тебя.

Командор говорил правду. Психические силы библиария были огромны, немногие в крепости сумели бы преградить ему путь. Мефистон легко выдержал пристальный взгляд.

Данте, в отличие от некоторых других командиров орденов, не требовал, чтобы люди отводили глаза, считая его олицетворением божественности примарха. Повелитель Кровавых Ангелов внимательно оглядел воина-псайкера, которого Астартес знали как лорда смерти. Если лицо Данте было зеркалом аристократической мудрости Сангвиния, то облик Мефистона отражал контролируемую злобу, кипевшую под тонким слоем любезности. Ученые утверждали, что библиарий способен пронзить врага силой взгляда, и даже Данте ощущал воздействие этих пылающих глаз.

— Возник чрезвычайно важный и деликатный вопрос. Мы должны немедленно им заняться, командор.

Данте предложил Мефистону присесть рядом с собой на скамье перед алтарем, но библиарий отказался. Что бы ни случилось, это тяжело ранило своей неестественностью. Дурное настроение командора нахлынуло с новой силой, и Мефистон кивнул Данте, ощущая несформировавшиеся мысли.

— До нас дошел сигнал, переданный через сегментум из звездной системы Шенлонг. Наши астропаты подтверждают, что сообщение порождено на борту боевой баржи «Беллус».

— Там командует брат-капитан Идеон, — сказал Данте. — Разве ему не приказано оставаться на военном кладбище на Кибеле?

Мефистон кивнул.

— Но это не простое неповиновение, милорд. Изложение событий путаное, подозреваю, его послали второпях, но там говорится о боевом столкновении на Кибеле и о последующей атаке на Шенлонг.

Библиарий вздохнул.

— Там говорится о брате, который орудовал Копьем Телесто, словно сам Сангвиний, и о том, что растет вера. Верят в то, что на нем благословение суверена Ангелов.

Ненадолго Данте потерял дар речи. Он поднял глаза на статую Сангвиния, его скрытое капюшоном лицо, пытаясь найти подсказку.

— Повтори сообщение, — приказал он, и Мефистон с поклоном извлек слова Рафена из эйдетической памяти и произнес их громко вслух.

Данте сосредоточился; брови командора сошлись на переносице, когда он услышал отчет космодесантника об атаке Несущих Слово на Кибелу и о последующих приказах жреца Сахиила и инквизитора Стила. Когда библиарий закончил, командор некоторое время сидел молча.

— Сахиил решил, что к воину Аркио прикоснулся Чистый… — произнес Данте и продолжил свою мысль: — Такие суждения чреваты знамениями и трудностями. В основном они приводят к несчастью. Каковы доказательства, что эта басня правдива?

— Сообщение имеет идентификационный код доверенного ветерана, сержанта Кориса из роты капитана Симеона. Я взял на себя смелость просмотреть его отчеты. Это человек образцовой храбрости, милорд, но подверженный скептицизму от случая к случаю. Я не сомневаюсь в правдивости заявлений сержанта… Хотя в его голосовом отпечатке есть некоторые тревожные аномалии.

Данте кивнул.

— Как часто это бывало, Мефистон? Сколько космодесантников верили, будто помечены духом нашего повелителя и стали сосудами его силы?

— Слишком многие, командор. И все же, командор, разве все мы в определенной мере не носители возвышенного духа Сангвиния?

— Действительно, — согласился Данте. — Но мы чтим примарха превыше всего и не пытаемся узурпировать его права.

Он прищурился.

— Это дело с Копьем… Раз реликвию использовали так откровенно и без моей санкции… Это вызывает тревогу. Мы надеялись на Стила и чтили долг крови, но если мы ошибались…

— Строить гипотезы — зря тратить нашу энергию, милорд, — решительно сказал Мефистон. — Дорога ясна, мы должны без промедления изолировать этого Аркио и возвратить его вместе со святым Копьем на Ваал.

— Приказываю так и сделать. Поручите эту задачу капитану Галлио. Он хорошо послужил мне в почетной страже, и его лояльность прародителю непоколебима. Отдай ему под командование крейсер «Амарео», и пусть капитан наберет себе отряд воинов.

Мефистон кивнул.

— Если так будет угодно командору, еще я пошлю брата Воде. Он один из моих лучших аколитов; если нужно отыскать пятно порчи, его ясновидение не имеет себе равных.

Данте посмотрел на Мефистона.

— Брат, ты подозреваешь, что именно это обнаружится?

Бесстрастное лицо библиария не выдало его эмоций.

— В таком деле мы не можем действовать наугад.

— И впрямь, — согласился командор. — Это сообщение… Будет плохо, если суть сигнала от Кориса дойдет до других членов ордена. В лучшем случае произойдет замешательство, в худшем — появятся ростки ереси.

— Я предвидел это, милорд. Астропат, который послужил каналом при передаче, изолирован по моему приказу. Я лично прослежу, чтобы энграммы его памяти были стерты.

Данте встал и отошел назад к окну.

— Тогда посылай корабль. Мы разберемся, что кроется за этим «благословением».

Мефистон остановился на пороге реклюзиума, и двери распахнулись перед ним.