Дмитрий Донской. Пробуждение силы - Михаил Ланцов

– Удивительно, – покачал головой Император. – Как в той глуши можно было получить такое образование?

– Я не знаю. Да и никто не знает. Отчего плодятся выдумки самых разных фасонов. Враги Дмитрия обвиняют его в продаже души нечистому. Друзья склоняются к Божественному озарению. Но никто ничего доказать не может.

– А ты сам к чему склоняешься?

– К тому, что любой, вставший на пути у этого человека, будет уничтожен.

– Вот как? Он настолько жесток?

– Отнюдь. В нем нет жестокости. Димитрий не получает удовольствие от уничтожения своих врагов. Но крови не боится и не стесняется.

– И как его еще не отравили? – фыркнул Император, поражаясь многотерпению дворян Руси.

– Пытались, – улыбнулся Герхард. – Мне известно о семи покушениях, и последнее чуть было не достигло своей цели. Погибли две старшие дочери Димитрия и сын.

– Старшие дочери? Это те, которых он удочерил?

– Да. Сын уже его. Супругу в тот раз едва удалось откачать.

– Судя по всему, скоро его сумасбродство закончится, – усмехнулся Карл.

– После того покушения Димитрий повел себя как истинный викинг и попросту убил всех, кто мог быть причастен. Включая своего дядю, пожалованного незадолго до того в герцоги.

– И многих убил? – заинтересовался Император.

– Девяносто восемь человек. Расследование длилось около месяца, а потом в одну ночь их зарезали.

– И никто не возмутился?

– Утром следующего дня во всех городах, находящихся под рукой Димитрия, зачитали указ с перечислением заговорщиков. А также сурового приговора. Простой люд и купцы даже обрадовались, начав откровенно рыскать и вынюхивать тех, кто дурное задумывает против Димитрия. За следующие пару месяцев свыше ста человек сами повязали и доставили в Москву для разбирательств. Половину из этих «вязаных» позже обезглавили. Значит, не просто так их схватили. Аристократия же притихла. Покушений с тех дней уже два года как не было. Верно, он действительно заговорщиков вырезал. Если же они и выжили, то больше рисковать не стали.

– А кого подозревал ты?

– Я? – удивился Герхард.

– Да. Ведь ты думал в те дни над тем, кто мог бы пытаться его отравить.

– Много желающих. Тот же дядя – вполне верный кандидат. Я уверен, что он как-то со всем этим был связан.

– Дядя? Но почему? – удивленно выгнул бровь Император.

– Этот Димитрий… – замялся Герхард. – Поговаривают, что он лишился ума. Безумец. Но я так не считаю. Он просто… готов идти до конца. Его не останавливают ни традиции, ни кровь, ни… да ничего, если говорить прямо. Объявил себя Императором своих небольших владений. Написал «Имперскую конституцию». Начал наводить свои порядки, безжалостно уничтожая тех, кто выступал против них. Истребляя всю старину. Причем, что примечательно, особой страсти к крови не проявил. Он нередко оставлял своим врагам шанс убежать и спасти свои жизни. Но только один шанс, после чего быстро и без особых мучений умертвлял всех, кто не воспользовался своим шансом, – произнес Герхард и замялся: – Он не безумец. Отнюдь. Он одержимый…

– И что Святая церковь по этому вопросу думает? – обратился Император к стоявшему подле него кардиналу, молчавшему до того и внимавшему с интересом доклад.

– Он совершил очень важное богоугодное дело, – уклончиво ответил кардинал. – Возможно, Димитрий и одержим, но совсем не обязательно, что каким-то злым духом.

– Неужели ангелом? – с плохо скрываемым сарказмом в голосе и явственно наигранным удивлением поинтересовался Император Священной Римской Империи.

– Мы не знаем, – пожал плечами кардинал. – Но он носит крест, посещает службы, принимает святую воду и вообще ведет себя так, словно нет в нем никакой богопротивной скверны.

– Тогда как вы все это объясните?

– Неисповедимы пути Господа нашего, – уклончиво ответил кардинал. – Однако помощь Святому Престолу в умножении Святого Писания явно говорит о чуждости его духа богопротивной скверне. Мы склоняемся к тому, что все произошедшее с Димитрием в момент смерти отца – Божье благословение. Но не понимаем, для чего Всевышний оказал этому человеку такую высокую честь….

– Так курия поддерживает этого схизматика? – удивился Император.

– Он нам интересен, – вновь увильнул от прямого ответа кардинал.

– Из-за того, что напечатал вам две тысячи книг меньше чем за год?

– Это произошло несколько раньше, – сухо усмехнулся кардинал. – В тот день, когда на приступ Твери пошли легионеры с большими прямоугольными щитами красного цвета. И взяли город, сурово подавив волнение черни. Это поставило точку во всех сомнениях – Димитрий возродил древний имперский легион. Не один в один, но развив и дополнив. Тогда мы задумались о том, кто это смог сделать? А главное, зачем?

– Вы понимаете, что вы говорите? – нахмурился Император Священной Римской Империи, поджав губы до такой степени, что они побелели.

– Прекрасно понимаю, – мягко улыбнулся кардинал. – Если мы правильно прочитали знаки, подаваемые нам небом, то Восточная Империя вскоре сменит столицу. Константинополь захирел и уже не может играть ту роль, какую надлежало бы. Магометане вторглись на Балканы и теснят христианских правителей. В любой момент древний город Константина падет, и над Святой Софией больше не будет возвышаться крест. А Димитрий? Пусть он и схизматик, но с ним всегда можно договориться. Ему не чужд голос разума… и денег.

– Москва не Константинополь, – фыркнул Карл. – Вы же слышали рассказ о бедности и ничтожестве тех мест.

– Слышал, – охотно кивнул кардинал. – Но также слышал о том, что Москву стремительно окружают новой, большой и очень крепкой стеной. Такой, что уже сейчас взятие этого города Ордой становится невозможным. Также я слышал об очень доходных делах по выделке стали, стекла, красок и превосходных зеркал, а также иных товаров. Как вы понимаете, это привлекло в руки Димитрия настоящие реки серебра и золота из Европы, Леванта и Персии. И людей. Его столица выросла более чем втрое за неполные десять лет его правления. А ведь там еще и легион стоит, размер которого также постоянно увеличивается. И несложно догадаться о том, что если Димитрий назвал свой легион «первым», то планирует создавать как минимум «второй».

– Вы говорите о каких-то невероятных вещах, – покачал головой Император. – Как город может за десять лет увеличиться втрое?

– «Имперская конституция». Вы ее читали?

– Нет.

– Почитайте. Она ответит на многие ваши вопросы. Например, на тот, что отныне в его землях нет ни рабства, ни крепостного права, ни чего иного похожего. Вообще. Пересекая границу России, любой раб становится свободным, если только пожелает. С Литвы, Новгорода, Рязани, Орды уже к нему бегут люди. А вскоре побегут и из Польши, Венгрии да ваших земель. Сразу, как узнают про такое положение дел.