Верность виконтессы. На службе Ее Величества - Софи Нордье

- Вы видите другие варианты?

- Нет… я… просто…

- Просто вы влюбились в мою дочь?

Пьер четко, по-военному прояснял ситуацию и, дождавшись обреченного кивка собеседника, закончил:

- Тогда женитесь на ней и оставляйте в своем замке на законных основаниях.

- Жениться? - Мысль была вполне логичная, но Тибо остолбенел.

- Вы вдовец. Моя дочь - завидная партия даже для короля. Мы с вами всегда неплохо ладили. Не вижу препятствий!

- Но ведь по Вандомскому миру она предназначена Жану - брату короля?

- Этот договор мне навязали. К тому же за четыре с лишним года много воды утекло. Мои адвокаты найдут с полдюжины поводов, чтобы разорвать помолвку.

Тибо в сомнениях покусывал шахматного коня из слоновой кости и молчал. Решительному Пьеру надоела столь долгая бессмысленная пауза. Хлопнув ладонями по коленям, он подвел итог:

- Мы будем ждать вашего решения - надеюсь, положительного! - в монастыре Вал-Секрет близ Шато-Тьерри. Это недалеко, на дорогу много времени тратить не придется.

- Мне надо подумать, - тихо отозвался Тибо.

- Думайте. Даю вам месяц.

Пьер невзначай забыл на шахматном столике вышитый портретик дочери.

Замок Эспри. Июль-август 1231 года

Пожалуй, Сабина больше всех в королевстве радовалась недавно подписанному перемирию. Наконец-то Габриэль с ней! Король, воспользовавшись мирной передышкой, заявил о желании объехать Нормандию и северные графства.

В поездку с ним отправилась армия мелких чиновников: судьи, писари, счетоводы, а военачальники в кои-то веки могли с чистой совестью отдохнуть. Бланка также отправилась вместе с сыном в турне, великодушно оставив Сабину в лоне семьи.

Несколько безмятежных месяцев супруги решили провести в родовом замке Габриэля.

Маленький Робер уже вовсю болтал и за полтора дня пути умудрился вконец замучить вопросами своих родителей. Он не пожелал ехать в повозке вместе с Вивьен, поэтому почти весь путь проделал в одном седле с отцом. Тот устроил сына впереди себя и всю дорогу бережно придерживал его ладонью.

Сабина ехала на своем любимом гнедом Дамаске и с восхищением поглядывала на вороного красавца Рапида, на котором восседал Габриэль. Огромный жеребец, лоснившийся синевой, по-прежнему не оставлял ее равнодушной, хотя за многие годы она могла бы к нему и привыкнуть.

- Габри, а сколько лет тебе служит Рапид?

Он подсчитал в уме и удивленно воскликнул:

- Не верится, но уже десять!

- А десять лет - это много? - не замедлил вклиниться в родительскую беседу д'Эспри-младший.

Вопрос мальчика поверг Габриэля в длительное раздумье.

- Сын, ты загнал меня в тупик. Даже не знаю, что ответить.

Робера, похоже, устроил и такой ответ. Он продолжал сыпать бесконечными вопросами, которые по мере приближения к Эспри повторялись третий, четвертый, пятый раз:

- А замок болсой? А басен там много?

- Я уже говорил, замок построен ломаным квадратом, на углах которого по круглой башне и одна широкая надвратная.

Мальчик наморщил лобик, справляясь со сложным «ломаным квадратом», но решил уточнить то, что понял:

- Надвлатная - это котолая над волотами?

- Совершенно верно! Кстати, она уже перед нами.

Лес поредел, и вдали возникло грозное укрепление, сложенное из хорошо отесанного камня. С зубчатой крыши надвратной башни за ними пристально наблюдали дозорные. Приставив ладонь ко лбу, Габриэль внимательно оглядел свои владения. Робер тут же скопировал действия отца, и Сабина громко прыснула. Виконт недоуменно посмотрел на жену, затем по ее указующему жесту глянул на сына и тоже не сдержал улыбку.

Вскоре хозяин замка дал знак трубить в рог, сообщая условным сигналом о своем приближении. Раздался пронзительный рев, и Робер от восторга завизжал так, что совершенно оглушил отца. Габриэль непроизвольно помотал головой, избавляясь от звона в ушах.

- В следующий раз, - засмеялась Сабина, - проси сына просигналить вместо рожка, у него это получается лучше.

Их шумная кавалькада с тремя повозками в обозе подъехала к окованным железом воротам. Рва вокруг замка не было, потому что Габриэль предпочел выстроить высокие стены.

- Отклывай, живо! - звонко приказал наследник.

Ворота распахнулись. Сбежавшиеся замковые жители громко приветствовали хозяев; впереди толпы стоял улыбающийся Готье. Все такой же моложавый, он по-прежнему управлял поместьем.

Сабина всем сердцем полюбила свой новый дом. В нем чувствовалась душа, их одна на двоих с Габриэлем. В устройство оборонительных сооружений она не вмешивалась, потому что ничего не понимала в фортификации, но в оформлении внутреннего убранства принимала самое деятельное участие. Например, вместе с мужем они придумали украсить гигантский колпак камина в Рыцарском зале сценами из «Одиссеи». Глядя на приключения гомеровского героя, Габриэль вспоминал свою одиссею по Святой земле, а Сабина мечтала о будущих путешествиях.

В трехэтажном донжоне - громаде посреди замка - они обустроили несколько уютных гостевых комнат, представительный кабинет Габриэля, на каждом этаже оборудовали теплые уборные со стоком.

На нижнем этаже в отдельном помещении вырыли квадратный бассейн, под землей проложили деревянные трубы для слива. Небольшой резервуар с удобной ступенькой для спуска был выложен яркой керамической плиткой, покрытой глазурью. Вода грелась здесь же, за стеной, очаг заодно отапливал и купальню. В таком бассейне не только мыться гораздо удобнее, чем в бочке, но и можно понежиться в теплой воде вдвоем, а то и порезвиться. Сабина высоко оценила дивное новшество, привнесенное Габриэлем с Востока.

Новая мебель наполняла донжон ароматом свежей древесины и красок; у искусных вышивальщиц заказали серию картин на тему Троянской войны. Овальный Рыцарский зал полыхал роскошью бронзовых напольных канделябров, огромных люстр, бескрайних шпалер. Торжественность залу придавали стройные колонны, поддерживающие высокий сводчатый потолок. Их капители изумляли вошедших сложной скульптурной отделкой.

Ну и конечно, всю душу Сабина вложила в супружескую спальню и детскую. Огромная кровать, высокий пышный балдахин, пузатые цветные сундуки, уютные кресла у камина, полки всех размеров, - все было продумано до малейших деталей. Красочные толстые ковры заказали из далекого Толедо! А над резной кроваткой для Робера трудился самый знаменитый мебельщик Парижа.

…Они уже въехали в просторный, выложенный камнем двор, и Габриэль передал сына Готье. Тот от умиления пустил старческую слезу, но явно растерялся, не зная, как вести себя с ребенком. Тут же подбежала Вивьен, забрала мальчика из дрожащих рук управляющего и крикнула Сабине: