Лживая весна - Александр Сергеевич Долгирев

все на безалаберность. Здесь ведь не Мюнхен – здесь часто двери оставляют незапертыми.

– Вы привезли свои инструменты или воспользовались теми, которые были в гараже?

– Свои, конечно! Я же профессионал.

– Что было дальше?

– Я работал часа четыре… Даже больше, четыре с половиной, наверное.

– Что-нибудь изменилось за это время в доме или рядом с ним?

– Нет, хотя я не могу точно утверждать. Меня порой трудно отвлечь от работы.

– Вы производили шум, пока работали?

– Разумеется, производил! Запускал двигатель несколь…

– Господин Хофнер! Господин Хофнер, там приехал господин Мюллер, спрашивает насчет своего грузовика… – Тило ворвался в кабинет без стука, едва не вынеся дверь.

– Тило, я же сказал, что меня для всех нет! Иди и передай господину Мюллеру, что я сам вечером к нему зайду и расскажу о грузовике. И перестань врываться в мой кабинет без стука!

Юноша опешил от столь жесткого приема и, понурив голову, вышел из комнаты.

– Племянник жены. Толковый парень, только невоспитанный до ужаса. Я в его возрасте не то что к начальнику в кабинет стучался – я к матери на кухню без разрешения не заходил… На чем мы остановились?

– Вы рассказывали о шуме, который производили.

– Ну да, шум. Так вот, я несколько раз запускал двигатель на пробу, к тому же у меня есть привычка насвистывать во время работы, так что шума было хоть отбавляй.

– Вы знаете, что временное жилище убийцы находилось на чердаке над гаражом?

– Да, следователь рассказал мне об этом, но, только, то обстоятельство, что я ничего и никого не заметил, от этого не меняется. Может, его уже не было на ферме четвертого апреля?

Хофнер до сих пор не хотел признать, что, возможно, находился от убийцы на расстоянии пары метров. Вюнш решил не заостряться на этом обстоятельстве и двинулся дальше:

– Вы закончили с двигателем, что было после этого?

– Там была старая проблема. По-хорошему, механизм надо было менять, о чем я сказал Андреасу еще в прошлую починку, но он тогда не согласился со мной, даже обругал. Я поправил, как мог, распредвал и, там еще, с клапанами… В общем, все более-менее заработало, а я стал думать, что делать дальше. Хозяева так и не появились, а значит, плату мне было взять не с кого. Тогда я решил проехать в Кайфек и спросить о том, когда ждать Андреаса, у Лоренца Шлиттенбауэра.

– Вы были на автомобиле?

– Нет, на велосипеде.

– А почему вы решили обратиться именно к Лоренцу Шлиттенбауэру, когда никто из Груберов не появился?

– Так он же часто бывал в том доме. Ну, может, не часто, но чаще остальных местных. Вы наверняка знаете, что у дочери Андреаса Виктории был сын от Шлиттенбауэра, поэтому я и решил, что Лоренц может знать, когда ждать Груберов.

– А откуда вы сами знаете Лоренца Шлиттенбауэра?

– Здесь жителей немного, все всех откуда-нибудь знают…

«Скрывает или просто не помнит?» – оценка, которую Хофнер мог дать Лоренцу Шлиттенбауэру, была очень важна для Вюнша.

– Как бы вы его охарактеризовали?

– Лоренца? Спокойный, замкнутый, очень любит своих детей. Я знаю, что его подозревали тогда, а значит, подозревают и сейчас. Так вот – глупость это и пустая трата времени с вашей стороны. Такой человек как Шлиттенбауэр мог убить, и даже нескольких человек, но он бы никогда не тронул своего сына.

– А как он отреагировал, когда вы сообщили ему, что на ферме никого нет?

– Как я уже сказал, Лоренц человек спокойный, поэтому даже если он и удивился, то виду не подал. Однако он сразу же предположил, что что-то произошло, и решил отправиться на ферму.

Хольгер прекрасно знал, что произошло дальше, но иногда при допросе важно было, будто мимоходом, задать такой вопрос, который заставил бы собеседника отойти от намеченного плана:

– Шлиттенбауэр ушел на ферму, а что сделали вы?

– Нет-же, все было не так! Это же должно быть у вас в деле: он попросил Бодена, Фогелера и своего работника пойти с ним. Я тоже к ним присоединился.

– Почему?

– Мне так и не заплатили за работу, кроме того, Шлиттенбауэр попросил меня об этом.

– Как вы добрались до фермы?

– На автомобиле Фогелера.

Если Лоренц Шлиттенбауэр и солгал полиции хоть в чем-то, Хофнер был соучастником этой лжи, а в такое обстоятельство Вюншу верилось с трудом.

– Что произошло, когда вы добрались до Хинтеркайфека?

– Сразу скажу, что за время моего отсутствия ничего не изменилось. Мне кажется, что убицы там уже не было в тот день…

«Действительно, до сих пор боится!»

– …Шлиттенбауэр постучал в дверь, а после того как никто не открыл, решил обойти дом.

– А где были вы?

– Я остался у автомобиля с Фогелером, помню, мы говорили о каких-то непонятных шумах в двигателе.

– То есть, рядом с Шлиттенбауэром в этот момент находились Боден и Зигль?

На лице Хофнера появилось недоумение, Хольгер верно оценил его причину:

– Зигль, это нанятый Шлиттенбауэром рабочий.

– Ааа, тогда верно, они втроем обошли дом.

– Значит, вы не видели следы, уходившие в лес?

– От кухни? Видел. Потом, после того, как мы нашли тела.

– Расскажите об этом.

– Они вернулись к машине. Лоренц сказал, что нужно ломать дверь. Фогелер, помню, спросил, что произошло, а Шлиттенбауэр ответил, что что-то не так и что, скорее всего, в доме был посторонний. Этот самый Зигль предложил сообщить в полицию, и я его поддержал, но Боден и Фогелер согласились с Лоренцем. А там дверь была очень крепкая, такую плечом не выбьешь. Зигль предложил поискать какой-нибудь инструмент, пошел в сторону сарая, а потом… резко так отшатнулся и вскрикнул…

– Где вы были в этот момент?

– Мы все, кроме Зигля, у двери в дом стояли.

– Опишите, что вы увидели в сарае.

– Да ничего я там не увидел. Куча тряпья какого-то лежала, подхожу, а это трупы. У меня как в голове сложилось, что я полдня на этой проклятой ферме пробыл, когда в сарае мертвецы уже лежали, признаюсь, нехорошо стало, душа в пятки провалилась. Помню, Фогелер мне даже пощечину отвесил, чтобы в чувство привести.

– То есть в сарай вы не входили?

– Нет, конечно. Туда, вроде, только Шлиттенбауэр зашел. Тело Андреаса – оно сверху лежало – поднял и рядом положил. Сказал, что хотел Йозефа найти. Я даже не сразу понял, что он сына своего имел в виду.

– Вам не показались его поведение и реакция странными?

– Не знаю. Не могу сказать. А какая реакция должна быть, когда ты находишь гору трупов?!

– Что было дальше?

– Решили все-таки проникнуть в